Эдуард Голубев - Копия

– Это было красиво, Влад, чёрт побери, – Айван перебил брата и не без толики восхищения, добавил. – Только ты мог до такого додуматься. Что произошло дальше?

– Абсолютно, ничего. Единственное, слегка волновался за документы, когда давал показания прибывшим полицейским. В этом здании меня знали как Стоянова Владимира, русского эмигранта из Латвии. Помнишь? Ты сделал их на славу, копы даже ничего не заметили. Потом стандартная процедура. Я рассказал, что с погибшим познакомился только сегодня днём, а до этого даже не знал о его существовании. По словам убитого, он недавно приехал из России, хотел вложить деньги в ценные бумаги на бирже, а так как, мягко сказать, не сильно владел английским, поэтому искал русскоязычного брокера и таким образом вышел на меня. После встречи мы вдвоём спустились в холл, он спросил, где находиться туалет. Я указал на коридор и остался ждать около зеркала, где услышал три выстрела. Больше добавить ничего не могу. На суд вызвали в качестве свидетеля, но я прислал своего адвоката, который представил справки от лечащего врача, что на данный момент мне требуется постельный режим, и он будет представлять мои интересы на этом процессе. Знаю только, что “Солдату” дали шесть лет. Со слов человека, с которым я до этого общался по поводу Коваля, его сразу забыли и никто не вспоминал. Он оказался законченным наркоманом, а бизнес с такими людьми, ты сам понимаешь, никто иметь не хочет и всё возвратилось на круги своя. Вот такие были, брат, дела.

В тюремной тишине послышался четкий неспешный шаг охранника и, судя по количеству обходов с начала отбоя, Айван быстро прикинул, что уже два часа ночи. Проснувшееся в нём до этого беспокойство прошло и он, вспомнив снова райские пейзажи острова Невис, с улыбкой, незаметно для себя, провалился в обычный глубокий человеческий сон, перевернувшись на живот, крепко обняв подушку двумя руками.

День, как и все остальные до этого, прошел также одинаково, как перед глазами контролера качества автомобильного завода сходят готовые новенькие машины одной модели с конвейерной линии, отличаясь только оттенками цветовой гаммы, а на девяносто процентов внутри абсолютно идентичные.

В Роберте, как он не пытался это скрывать, чувствовалась небольшая эйфория по поводу скорого освобождения. Счет уже перешел на каких-то тридцать пять часов, и вуаля, послезавтра утром он впервые посмотрит на тюремные стены с той стороны. Шесть лет и 35 оборотов минутной стрелки на циферблате. Какая же бездонная пропасть между ними, какой же это долгий путь, вырезанный из жизни! Кто-то скажет, это отличная школа и будет в своём роде прав, но Кейт считал, что с большим удовольствием получил бы другое образование.

– Я не рассчитал, сегодня будет последняя серия, – как всегда тихо, боясь нарушить наступившую тишину в блоке, проговорил Роберт, не догадываясь, что Стеблин уже посмотрел её, но правда, только с одной съёмочной точки.

Рассказ заключительной главы насытил доставшую Айваном ночью из своей памяти картину событий, придав ей резкость, тени и задний фон. Отношения с Кэтрин продолжались ещё около года и закончились также внезапно, как начались. Она поведала, что муж получил повышение на работе и загорелся желанием иметь ребенка, окружив полной заботой, а также желает видеть её только в качестве хранительницы домашнего очага. И ни секунды не сомневаясь, Кэтрин согласилась. Для неё, как и для Роберта это не стало большой потерей, поскольку они не испытывали того тайного глубокого чувства друг к другу, просто на тот момент оба заполняли пустую физиологическую нишу в этом своём отрезке жизни. Насчет того, как Кейт узнал, что пистолет у Влада был именно “Glock”, всё оказалось просто.

– Скрытую кобуру я заметил сразу, а выбор марки оружия был очевиден. Вряд ли человек без армейской подготовки, нет той осанки, походки, сделает выбор в пользу “Beretta 92”. Она тяжела и громоздка для обычного городского жителя, поэтому любой продавец оружия однозначно посоветует таким людям “Glock”.

Роберт абсолютно ничего не скрывал и его рассказ случившегося в холле бизнес-центра во всех подробностях совпадал со словами Влада. Единственное, чего не знал Айван, и этого не хватало для завершения картины, так это концовки, самого суда.

– На процессе всю вину взял на себя, объясняя произошедшее нелепым стечением обстоятельств. В тот момент, находясь в комнате охраны, сидя на офисном кресле, от скуки, я достал пистолет и держал его в руках, развернувшись к выходу. Щелчок дверной ручки показался мне передергиванием затвора и не специально, а автоматически, как учили в армии, я произвел три выстрела на опережение в сторону звука. Всё было на уровне инстинкта, выработанного бесконечными тренировками в SEAL. Конечно, я ни слова не упомянул о человеке в двубортном пиджаке, кстати, на суде он отсутствовал, так как в такую историю не поверил бы никто. Ни судья, ни прокурор, ни адвокат, ни даже я сам, если бы это произошло с кем-то другим. Убитый оказался даже не гражданином США, а каким-то недавно приехавшим в Нью-Йорк русским мафиози, кстати, в крови которого нашли наркотики, поэтому суд был ко мне благосклонен. Они учли мои заслуги перед страной во время службы в рядах SEAL, честно сказать, мне было не интересно слушать речи адвоката и прокурора, поэтому, когда они начинали бросаться юридическими терминами, я просто пропускал их слова мимо, отвечая только на обращенные ко мне вопросы. Мой защитник остался доволен приговором, так как статья 125.15 УК штата Нью-Йорк считается фелонией класса С и карается лишением свободы до 15 лет, а я получил только шесть. Ну как тебе история, Айван? Заслуживает книги?

– Не знаю, будет ли она пылиться в библиотеке, но то, что я запомнил её на всю жизнь, это точно, – Стеблин задумался и еле слышно спросил. – Что думаешь делать на свободе? Не хочешь, не отвечай. Просто хотел узнать в виде эпилога.

– Сатисфакция.

– Ты будешь мстить? – Айван с большим трудом удержал спокойную интонацию в своём вопросе, а напрягшееся тело скрыло темнота и одеяло.

– Это нельзя назвать местью, скорее возмещение ущерба, но это уже будет продолжение. За эти шесть лет я много думал, анализировал, решая эту задачу. На одном из допросов, следователь спросил, что за камера была установлена в комнате охраны в нише одной из полок и где записи этого видеонаблюдения, так как они не смогли найти приёмник сигнала. Я ничего не знал о ней, когда, кто и как установил, но чувствовал, что это дело рук брокера. Он полностью видел все мои действия. Отбрасывая всевозможные варианты, всё четче прорисовывался единственный ответ. О моей проблеме в этом городе знал только Фред Коулман, но долго, по камушку, разбирая все события, я понял, что каким-то образом она стала известна и этому русскому из Латвии. Вывод напрашивался сам – они знакомы, и ноги растут от психолога. Так что он первый в моем списке посещений, когда вернусь в Нью-Йорк.