Анна Князева - Убийство в декорациях Чехова [litres]

– Еще слишком рано, – ответила Лионелла.

– Прости, не сориентировался по времени.

– Ты где? – напрямую спросила она.

– Венявский сказал тебе, что я отдыхаю на яхте.

– Как там с погодой?

– Тепло, – ответил Лев Ефимович. – Как у тебя дела? Как репетиции?

– То плохо, то хорошо.

– Уверен, что ты справишься. Тебя ждет оглушительный успех.

– Мне бы твой оптимизм.

– Не стану тебя отговаривать. На этой ниве я не преуспел. Просил, но ты в Москву не вернулась.

Возразить Лионелле было нечего, муж был прав. Она уехала, и он остался один. А что еще делать одинокому, еще не старому мужчине, как не завести интрижку на стороне?

– Когда возвращаешься? – спросила Лионелла.

– Дня через три, – ответил Лев Ефимович. – Но ведь ты не об этом хотела спросить.

– Тебе нужен отдых. Ты в последнее время слишком много работал.

– Струсила?

– Я не понимаю тебя, Лев.

– На самом деле ты хотела спросить, с кем я здесь. Так ведь?

– С кем-нибудь из друзей?

После недолгой паузы Лев Ефимович тихо проговорил:

– Иногда я задаюсь вопросом: тебе лень меня ревновать? Или я до такой степени не интересен тебе? Ты уверена, что у меня есть любовница, и она здесь, на яхте, но ты даже не спрашиваешь.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказала Лионелла.

– Мне нужна ты.

Не ожидая такого поворота, Лионелла решила завершить разговор:

– Завтра репетиция, нужно ложиться спать.

– Спокойной ночи, – сказал Лев Ефимович и положил трубку.

Лионелла вдруг почувствовала, что ошиблась и что-то сделала не так. Она как будто стояла на краю обрыва, и под ее ногами осыпалась почва. Не будучи склонной к драматизации, она тем не менее понимала: настал момент что-то поменять или совершить нелогичный поступок.

И Лионелла поступила так, как подсказала ей интуиция: надела красивое бирюзовое платье, поправила макияж и вышла в коридор.

Пройдя несколько метров, постучалась в номер Кирилла.

Тот ей открыл.

– С чего ты так вырядилась?

– Давай напьемся, – предложила она.

Долго они не выбирали, просто вызвали такси и поехали в караоке-бар.

В дороге не разговаривали. Лионелла ждала, когда Кирилл спросит, что у нее стряслось, но он не спросил.

По приезде выяснилось, что свободных столиков в заведении не было, однако официант дал понять: если они подождут, то столик освободится.

– Надо было позвонить, – с досадой сказал Кирилл, и она предложила:

– Поедем в другое место.

Однако в другое место им ехать не пришлось. Из глубины зала появилась Петрушанская и с улыбкой направилась к ним:

– Рада вас видеть. – Она кокетливо обратилась к Ольшанскому: – Как дела? Как настроение?

Он ответил:

– Паршиво.

– Что так?

– Решили выпить, а столика нет.

– За нашим столиком найдется для вас место. Присоединяйтесь к нашей компании.

Лионелла и Кирилл переглянулись, оценивая предложение и свое отношение к нему.

– Ну так что? – спросила Зинаида Ларионовна. – Идете к нам?

– Идем, – ответила Лионелла, хоть и поняла по взгляду Кирилла, что он возражает.

За столом, к которому их подвела Петрушанская, сидели Магит, его вороватая супруга и Строков.

При виде Лионеллы Виктор Харитонович и Вера Петровна обеспокоенно заерзали на своих стульях. Строков поднялся с места, поклонился Лионелле и протянул руку Кириллу.

– Приятная встреча. Прошу, присоединяйтесь.

Лионелла и Кирилл сели за стол и сделали заказ подоспевшему официанту.

– Что будешь пить? – спросил Кирилл.

– Водку, – ответила Лионелла и увидела, как у Веры Петровны брезгливо скривились губы. Она сама пила шампанское.

– Как удачно все вышло, – сказала Петрушанская. – Ждали Мезенцева, а пришли вы.

– Мы заняли его место? – встревожилась Лионелла.

– Он не придет. Только что позвонил, чтобы предупредить.

– Тогда и в самом деле – удачно, – согласилась Лионелла и оглядела сидевших за столом. – У вас торжество?

– Скорее поминки, – буркнула Вера Петровна.

Однако муж ее осадил:

– Попридержи язычок!

– Кстати, насчет поминок… Когда похоронили Кропоткину? Что-то я не слышала объявления о прощании с ней.

– Тело забрали родственники и увезли на ее родину.

– Хватит о грустном! Давайте-ка лучше выпьем! – Петрушанская подняла наполненный бокал. – За двадцать пять лет служения Мельпомене! За наш храм искусства!

Все выпили, и только Строков, перед тем как опрокинуть в рот свой бокал, проронил:

– Из шестерых пришли только четверо. Это печально…

– Значит, все-таки юбилей? – снова спросила Лионелла.

– Каждый год отмечаем эту дату. Вместе учились в театральном училище, вместе приехали работать в театр. Нам есть за что выпить и о чем вспомнить.

Они выпили еще, и разговор за столом оживился, переходя с темы на тему. Строков оказался прекрасным рассказчиком, его театральные байки смешили всех. Один Виктор Харитонович сидел с мрачным, непроницаемым лицом и зорко следил за Лионеллой, словно выжидая удобного случая, чтобы ее укусить.

Петрушанская обратила на это внимание и потормошила Магита за руку:

– Что-то вы невеселый.

– Нет повода веселиться, – ответил он.

– Да как же нет? Мы вместе и, слава богу, живы!

– Интересно, почему не пришел Мезенцев? – спросила Вера Петровна. – Ни одной встречи не пропускал, а тут гляди-ка.

– Вы же знаете, Мезенцев никогда не скажет правды. Всегда что-нибудь сочинит.

– А чего тут гадать? – неприязненно усмехнулся Строков. – Напакостил кому-нибудь из нас – и в кусты. Его фирменный стиль.

– Не стоит так о коллегах, – заметила Петрушанская. – Иначе что о нас подумают Кирилл и Лионелла?

– Их уже ничем не удивить. Насмотрелись, – сказал Магит.

Лионелла взяла с колен салфетку и положила ее на стол.

– Ты куда? – напрягся Кирилл.

– В курительную комнату.

– Тебя проводить?

– Ты же не куришь.

– Я провожу! – Из-за стола поднялся Строков и, предложив Лионелле руку, повел ее в курительную комнату.

Там уже сидели двое курильщиков.

Лионелла прошла к вытяжке, изящным жестом вставила сигаретку в мундштук и закурила.

– А почему вы не закуриваете? – поинтересовалась она.

– Не имею такой вредной привычки, – ответил Строков.

– Зачем же пришли сюда?

– Чтобы поговорить. – Строков чуть переместился и встал так, чтобы загородить Лионеллу от курящих мужчин. Те, сообразив, что мешают, сделали по последней затяжке, потушили сигареты и вышли из курительной комнаты.

– Вы постоянно интригуете, – заметила Лионелла.

– Да-да, я знаю, у меня своеобразный способ самоподачи. Вы говорили.

– Ну, так что?

– Послушайте, Лионелла Павловна, так дело не пойдет.

– Я не понимаю, – холодно обронила она.