Анна Князева - Убийство в декорациях Чехова [litres]

Лионелла заглянула внутрь и увидела серьги с большими прямоугольными изумрудами.

– Их две. Зачем проверять?

Митрошников положил перед ней фотографию:

– Сверьтесь со снимком. Его предоставил ваш муж.

Она сравнила серьги с фотографией:

– Это они.

– Тогда распишитесь в ходатайстве на возврат изъятых ценностей. – Он указал пальцем на распечатанный формуляр. – А потом здесь и здесь. – Пока Лионелла расписывалась, Митрошников продолжил говорить: – Ввиду баснословной стоимости похищенных ценностей, возвращаю вам их несколько преждевременно, поскольку не хочу нести ответственность за сохранность.

– Так даже лучше. – Расписавшись в документах, Лионелла положила на стол ручку, закрыла коробочку и сунула ее в сумку.

Митрошников обратился к Вере Петровне:

– Теперь можете извиняться.

Она дословно повторила то, что уже говорила:

– Я извиняюсь перед вами, Лионелла Павловна.

– Давайте это забудем, – ответила Лионелла, но Вера Петровна неожиданно упрекнула ее:

– Вы пообещали Виктору Харитоновичу, что заберете заявление, и не забрали.

Лионеллу покоробило, что из них двоих виноватой оказалась она.

– Вы воровка и шантажистка, – сказала Лионелла. – Не смейте требовать от меня снисхождения. Вы его не заслуживаете.

В разговор вмешался Митрошников:

– Лионелла Павловна планировала забрать свое заявление, но в связи со вновь открывшимися обстоятельствами я отказал ей.

– И что же теперь делать? – расстроенно поинтересовалась Вера Петровна.

– Будем разбираться. Большего сказать не могу.

Митрошников отпустил Магит, но, когда собралась уйти Лионелла, сказал:

– А вас прошу задержаться.

Она вернулась к столу, села и уставилась в него взглядом.

– Хотите сообщить что-то новое?

– Мы установили номер телефона, с которого звонила та женщина во время вашего интервью на радио.

– Кому принадлежит телефон? – спросила Лионелла.

– Он зарегистрирован на постороннего человека. Такие номера называются «левыми».

– И что же? Совсем невозможно установить, кто звонил?

– Почему невозможно… Возможно. Но для этого нужно время.

– Ну так потрудитесь. Это ваша обязанность.

– Прошу не забываться. Мои обязанности по делу Снегиной закончились двадцать лет назад.

– Тогда зачем вы этим занимаетесь?

Глядя на нее, Митрошников обескураженно покрутил головой и делано рассмеялся:

– Мне это нравится! Не вы ли просили меня разобраться с этим звонком?

– Если бы не хотели, вы бы не разбирались.

– И это правда… Однако на этом новости не кончаются.

– Что еще?

– Для начала позвольте задать вопрос, – сказал следователь.

– Пожалуйста, задавайте.

– В разговоре с Верой Петровной вы сказали, что она шантажистка. У вас есть факты шантажа или к слову пришлось?

– Есть факты, – ответила Лионелла.

– Прошу их изложить.

– Я слышала, как она шантажировала мужа, просила перевести ее из второго состава в первый.

– Не понимаю. А в чем разница между первым и вторым составами? – поинтересовался Митрошников.

– Первый состав – основной.

– Вот в чем дело, – протянул следователь. – Я же говорю: гнилая ваша система.

– Не хуже вашей, – заметила Лионелла и продолжила: – Похожий разговор у Веры Петровны состоялся с артистом Мезенцевым.

– Тоже шантажировала? – удивился Митрошников.

– Да. Однако на этот раз, как мне показалось, она добивалась взаимности или попросту ревновала.

– К кому, если не секрет?

– Ко мне.

– Ну конечно… К кому же еще ей ревновать.

– Не стоит ерничать, – заметила Лионелла. – Меня этим не пронять.

– Простите. – Следователь покачал головой. – Глядя на эту особу, даже не подумаешь, что в ней бушуют такие страсти.

– Увы, это так.

– Предмет шантажа вам известен?

– Нет. О деталях они не говорили. Могу сказать только то, что Магит испугался, а Мезенцев – нет.

– Спасибо, что сообщили.

Лионелла спросила:

– Теперь я могу идти?

– Не так быстро, уважаемая… Еще один вопрос. Вы знакомы с рабочим сцены по имени Рудольф?

Она покачала головой:

– Нет, не припомню.

– Обычно его зовут Рудиком, невысокий такой, худой, лет сорока пяти.

– Рудик, который недослышит?

– Точно! Именно он.

– Видела его несколько раз.

– У вас не было с ним конфликтов?

– Конечно же нет! Помнится, он стоял возле меня перед выходом на сцену в тот день, когда взорвались прожекторы.

– Вот-вот… Пожарник тоже его видел. Рудик вертелся у электрощитка.

– И что? – Лионелла замерла в ожидании.

– На крышке и в самом щитке нашли отпечатки его рабочих перчаток.

– Это объяснимо, он же рабочий.

– Рудольф Беляков всего лишь рабочий сцены, у него нет соответствующего допуска. Он не имел права подходить и тем более рыться в распределительном электрощитке.

– Выходит, это он вырвал кабель?

– Не исключаю.

– Но зачем?

– А вот это нам предстоит выяснить, – сказал следователь. – О том, что я рассказал, покуда – молчок. Теперь можете идти. До свидания.

Лионелла выглянула из номера в коридор, ей только что послышался голос Кирилла. Но его там не было. Вместо Кирилла она увидела адвоката Венявского.

– Как хорошо, что я вас встретил, – сказал Арнольд Юрьевич. – Сегодня после завтрака я возвращаюсь в Москву.

– Спасибо за помощь.

– Надеюсь, в ближайшее время моя помощь вам не понадобится.

Любезно улыбаясь, Лионелла сказала:

– Передайте Льву, что серьги нашлись.

– Неужели?! – изумился Венявский. – Поздравляю, но передать не смогу. Уж лучше сами позвоните супругу.

– Вы не увидитесь с ним в Москве? – удивилась Лионелла.

– Лев Ефимович отдыхает на яхте.

– Откуда такая информация?

Взглянув на нее, Венявский отчего-то напрягся.

– Простите…

Они скомкано попрощались, и Лионелла вернулась в номер.

Новость об отдыхе мужа немного ее расстроила, и главным образом потому, что он не сказал о своем отъезде. Теперь было ясно, почему в разговоре он упомянул о часовых поясах. Она не собиралась ему звонить и тем более выяснять отношения. Венявский наверняка предупредит Льва, что она знает о его пребывании на яхте.

Лионелла была уверена, что муж отдыхает с женщиной, которая была с ним в ресторане, и ей было любопытно посмотреть, как он выкрутится из этой пикантной ситуации.

Она спустилась на завтрак и, когда вернулась назад, встретила у своей двери Костюкову.

– Вы ко мне? – спросила Лионелла.

– К вам, – ответила та.

– Что-нибудь стряслось?

– Можем поговорить в вашем номере?

– Пожалуйста, проходите. – Лионелла открыла дверь и пропустила Костюкову вперед.

Войдя в комнату, Костюкова сразу же заявила: