Наталия Антонова - Смерть в начале весны

– Ну…

– Что ты нукаешь?

– Он мог не снять перчатки, придя с улицы.

– Шура! Теперь март не такой, как в нашем детстве! Теплынь! Какие перчатки?!

– Может, у него привычка.

– Летом ходить в перчатках?

– Не летом.

– Его видели в тот день. Ты опросил свидетелей?

– Опросили оперативники. Но не о перчатках.

Мирослава хмыкнула.

– Так спроси и о перчатках. И кстати, с чего ты взял, что Чекуров изменял Вешняковой?

– Ну, – замялся Шура, – есть сведения, что он кобель!

– Как интересно, я думала, что человек.

– Не издевайся! Ты же поняла, что я хотел сказать.

– А то! Однако доказательств измены у тебя нет.

– Неужели ты думаешь, что гулящий мужчина может изменить своим привычкам?

– Неважно, что я думаю, но ты сам постоянно говоришь, что раздумья к делу не пришьёшь. Нужны факты!

Шура напыжился и стал похож на воробья, намокшего под дождём.

Мирослава была права, но ему не хотелось отказываться от своей версии. Во всяком случае, пока точно не хотелось.

Морис Миндаугас, старательно пряча улыбку, переводил взгляд с одного на другого. Потом наклонился к лежащему на его коленях коту и что-то прошептал ему в ухо. Дон коротко мяукнул в ответ.

– Эй, о чём это вы там с хвостатым шепчетесь? – возмутился Шура.

– Так, – с улыбкой отозвался Морис, – обмениваемся мнениями о битве титанов, развернувшейся у нас на глазах.

– И ты туда же, – возмутился Шура, – научился насмешничать от Славки и кота учишь.

– Он сам учёный, – улыбнулась Мирослава.

– Если вы мне не нальёте ещё чаю и не дадите пару пирожных, то я просто не знаю, что сделаю! – притворно обиженно воскликнул Наполеонов.

Сергей долго думал о том, правильно ли он поступил, обратившись к детективу. Но разве у него был выбор? Допоздна он сидел на кухне и в одиночестве пил чай, потом вспомнил, что не позвонил Степану Максимовичу, но, взглянув на часы, решил отложить звонок на утро. Вздохнув, он отправился в спальню, спать ему не хотелось, но не сидеть же всю ночь на кухне.

Однако едва он закрыл глаза, как сразу погрузился в сон. Ему снилось, что он находится в каком-то длинном коридоре, который наполнен то ли туманом, то ли дымом, не имеющим запаха. Почти ничего не было видно, и вдруг кто-то невидимый взял его за руку и куда-то повёл.

Самое удивительное, что Сергей не испытывал страха и у него не было желания вырвать свою руку из бесстрастной руки неведомого поводыря.

Ему показалось, что по коридору они шли довольно долго, но вот перед ними возникли две развилки, и поводырь повёл его по одной из них. Почти мгновенно они оказались на поляне, залитой светом. Вокруг цвели неведомые цветы, щебетали диковинные птицы. Сергей почувствовал, что его никто больше не держит за руку, и оглянулся. Но возле него никого не оказалось. Зато из-за деревьев вышел Олег – живой и невредимый. Улыбаясь, он поспешил навстречу Сергею.

– Ты жив?! – вырвался у Юргенева удивлённый возглас.

– Как видишь, – ответил Олег.

– Но как же так…

– Не заморачивайся. Я сам ещё не всё понял.

– Ты вернёшься домой?

– Теперь мой дом здесь, – отозвался друг, – мне позволили поговорить с тобой…

– О чём?

– Я хотел попросить тебя позаботиться о ней.

– О ком – о ней?!

– Ты скоро сам поймёшь. – Олег отступил на шаг.

– Подожди! – Сергей попытался схватить друга за руку, но его рука ухватила пустоту. – Олег…

– Наше время вышло, – продолжая отступать, отозвался тот.

– Но скажи хотя бы, кто тебя убил?! – не помня себя, закричал Сергей.

– Не могу.

– Почему?

– Не велено.

– Кем?!

И тут Сергей почувствовал, как в лицо ему подул странный ветер, сильный и в то же время тёплый, он настойчиво оттеснял его обратно туда, откуда он пришёл. И снова неведомый проводник взял его за руку и повёл в обратную сторону.

А когда Сергей оказался в самом начале коридора, всё закружилось перед его глазами, и он проснулся в своей постели. Одеяло было сбито, подушка валялась на полу.

– Что это было?! – спросил Сергей сам себя. И сам себе ответил: – Сон…

Но очень странный. О ком его просил позаботиться Олег? Наверное, о Юлии, не об Анне же. И почему он не сказал, кто виновен в его гибели?

– Да, – Сергей хлопнул себя по лбу, – я же совсем забыл спросить его, почему он отдал мне все свои деньги.

И тут же, опомнившись, сам себя урезонил: «Как можно что-то спросить во сне…» Но ведь Олег просил его…

Атеизм, привитый в ходе учебы, и врождённая подсознательная вера в необъяснимое боролись в его душе. Ему хотелось поделиться с кем-нибудь своими сомнениями, но с кем? Не было рядом с ним ни одного человека, которому он мог бы довериться. И он не нашёл ничего лучшего, как позвонить детективу.

Мирослава проснулась от тихого поскуливания рабочего сотового. Он лежал на прикроватной тумбочке и тихонько выл. Её иногда спрашивали, почему она выбрала для рабочего телефона такой звонок, но она только отмахивалась.

Надо сказать, что Дон тоже не одобрял её выбора, и если мог дотянуться до аппарата, то трогал его лапой и неприязненно рассматривал своими большими глазами янтарного цвета.

Мирослава дотянулась до телефона, предварительно взглянув на светящиеся часики, три часа ночи. Звонить по этому номеру могли только клиенты, если у них что-то срочное.

– Что случилось? – спросила Мирослава, устраиваясь поудобнее.

– Мне сон приснился… – ответили ей.

– Вы пили?

– Только чай, – вздохнул голос в трубке и добавил: – Простите меня, пожалуйста, я болван.

– Да нет уж, – окончательно проснувшись, проговорила детектив, – рассказывайте мне свой сон.

И он начал рассказывать, опасаясь каждый миг, что она оборвёт его, высмеет и пошлёт к чёрту. Но она этого не сделала.

– Знаете что, – сказала она, – давайте подождём утра, я обдумаю то, что вы мне рассказали, и позвоню вам.

– Спасибо, – выдохнул он облегчённо.

– Не за что.

Отключив связь, Мирослава тотчас заснула. Чего не скажешь о Сергее, который до утра не сомкнул глаз.

Но на душе у него стало спокойнее, он поверил, что такая девушка, как Мирослава, обязательно не только вытащит его из беды, но и распутает дело.

А может быть, она ещё и объяснит ему, о ком именно просил его позаботиться Олег. Хотя надеяться на это, конечно, глупо. Но он почему-то надеялся и даже уже верил.

Рассвет на цыпочках подкрался к задремавшей ночи и сдёрнул с её плеч тёмную шаль, затканную звёздами и нитями лунного света. Ночь тихо ойкнула, выхватила из его рук свою шаль и стала поспешно отступать прочь.

Утром Мирослава была задумчива и на вопрос Мориса, что она будет есть, яичницу или сырники, ответила: «Да».

– Что да? – не понял он и пошутил: – Или вы решили пойти по стопам Шуры и съедите и то и другое.