Ольга Гаврилина - Самый обычный день

А вот все по камерам наблюдения того злополучного дня – доклад четкий и ясный, все разложено по полочкам: как Патриция вышла с детьми из подъезда, как села в машину, отвезла девочку в детский сад, а затем Андреа в школу, какой дорогой ехала, на каких светофорах останавливалась. Никакой слежки за ними не обнаружено. Вот автомобиль заехал в гараж, на переднем сиденье одна Патриция. Примерно через час направилась в местечко Кастель дель Франко, в отель «Принцесса» на кулинарные курсы. Здесь, правда, на проселочных дорогах видеонаблюдения совсем мало, но все равно все камеры проверили, все подсчитали по минутам – молодцы ребята, – и опять никакой слежки. Дальше – домой, а потом в детский сад и в школу, откуда Андреа так и не вышел. На память пришли слова Патриции: «Это был самый обыкновенный день!»

Он погладил залысины – все процедуры пропущу с такой работой, а что делать, ребенка убили! С подачи жены он записался в маленький косметический центр, который открыли у них в городе совсем недавно, где клятвенно обещали, что после десяти грязевых массажей волосы на его голове полезут, как весенняя трава на лугу. «Только цветочки не зацветут!» – пошутила миловидная женщина-косметолог. «Без цветочков как-нибудь обойдусь», – в тон ей ответил полицейский. И правда, после того как безволосые места ему обмазали тошнотворно пахнущей жижей, потом долго массировали, оставив впоследствии засыхать примерно на полчаса, когда он чуть было не заснул под тихую музыку, разливавшуюся по кабинету, он начал чувствовать приятное покалывание на залысинах, которое усилилось после второй процедуры. Он дотронулся пальцами до лба, провел рукой к затылку – никакого намека на поросль волос не наблюдалось. Он нажал нужную клавишу на компьютере. «Да, много закавык в этом деле, один Вальтер Мота чего стоит! Обнаружил тело Андреа через час после выхода. А канал тот как раз в сорока минутах ходьбы от его дома и находится! Получается, что целенаправленно шел. Говорит, что на охоту в те места часто ходит. Проверили, так и есть, подтвердили друзья-охотники, что вдоль канала и за мельницей их места любимые. Да и алиби вроде есть у него, на овощной рынок с утра ходил, и народ его видел, и продавцы. А точное время стали спрашивать, никто и не помнит, а в городе-то все рядом, может, он мальчика убил и опять на базар вернулся. Только зачем тогда к телу привел? Мы бы Андреа еще неделю искали, если бы не Вальтер.

А рюкзачок ребенка так и не нашли, весь канал облазили и вокруг осмотрели. Сошлись на том, что он его спрятал куда-то, чтобы с собой не таскать, раз уж решил школу прогулять. А если все-таки нет, а если убийца его выбросил просто? Да и это пытались проверить, как могли, осмотрели ближайшие контейнеры с мусором – ничего. Правда, некоторые были уже пустые, поменять успели. А обнаружение рюкзака здорово смогло бы помочь следствию, однако даже этого нет.

Да уж, – он взглянул на монитор, буквы смазались и поплыли, усталость давала о себе знать. – Пятый день с утра и до поздней ночи, без обеда, на одном кофе. Чего уж здесь наработаешь, если глаза не видят и голова не соображает. А начальник в больнице полеживает и не выйдет, пока не разгребем это дело. А вот как разгребем, так и шеф тут как тут – в центр отрапортовать да с журналистами общаться! Подсуетится, как пить дать, на все готовое и опять на пенсию не выпрешь его!

А тетка-диспетчер эта! Побоялась, видите ли, полицию в сомнения ввести! Зато журналистке все выложила!» Он вспомнил, как заорал на подчиненных, чего никогда не позволял себе раньше. Диспетчеру позвонили сразу же из участка, и что? Стала отнекиваться, сказала, что совсем не уверена, что именно Андреа прятался за машинами. Конечно, он послал к ней тех же полицейских, чтобы уже под протокол допросили, тем более что все равно надо еще раз проконтролировать накладные, так как время возвращения отца мальчика после всех расчетов скорости на дорогах, ведущих из Австрии, выглядело совсем нереально.

Мобильный телефон, который имелся у ребенка и на который была такая надежда, тоже ничем не помог, так как Патриция по просьбе учительницы не разрешала Андреа брать его в школу, и он так и пролежал дома, а на один звонок, пришедший от отца, ответила она сама.

Понятное дело, что все эти современные мобильники, на которых ученики играют и лазают по интернету во время уроков, у преподавателей, кроме раздражения, ничего не вызывают, но, если бы на звонок от Атилио ответил сам Андреа, была бы хоть какая-то точка отсчета его местонахождения. Да чего уж там «если бы да кабы», передразнил сам себя полицейский. Подробное изучение сообщений мальчика тоже ничего не дало – в основном это была детская переписка с отцом, находящимся в рейсе, и контакты с ровесниками. Никаких сомнительных фраз от взрослых мужчин или с приватных, неопределенных номеров выявлено не было. Подозрительных посторонних в городе тоже не замечено. Пришло, правда, два анонимных звонка, которые тут же были проверены, но и они оказались выдумками испуганных обитателей Ваццо. Совсем небольшое количество туристов, которым могло похвастаться это местечко, приезжало только в высокий сезон и уж никак не сейчас, в мае. Лагерь мигрантов находился более чем в сорока километрах, пешком не дойдешь, а приезжать в городок, где нет ни работы, ни жилья, смысла нет, а после всех террористических актов, которые прокатились по миру, этих несчастных практически заперли в старой казарме, где и был организован их пересыльный центр.

Версия уже изначально слабая, но взятая за основу – ребенка похитил педофил, – не находила своего подтверждения, а остальных, хоть сколько-то стоящих, пока высказано не было.

К сожалению, случаи изнасилований и убийств приезжими участились по всей Италии, но только представив нечто подобное, у зама вставали дыбом несуществующие волосы, так как дело перешло бы еще и в разряд политических. Он хорошо знал молчаливых и на первый взгляд тихих жителей своего городка, но данное происшествие вряд ли остановило бы людей, и он представил, как местный народ, заведенный визгом журналистов и ультраправых политиков, несется разносить лагерь мигрантов.

А ведь работали у нас двое темнокожих на сборе винограда! – пронзило зама. – Черт, черт, когда это было?.. – Он совсем разволновался. – Так в том году, в сентябре! Кампьони их официально оформил на два месяца, и все. Урожай сняли и больше не показывались, – зам чуть успокоился, – да и временное разрешение на проживание у них уже было. Сказали еще, мол, денег на дорогу заработаем и во Францию уедем. Семь месяцев уже прошло, не могли они здесь незамеченными зависнуть, но уточнить надо.

Да уж, здесь не только начальника на пенсию не выпихнешь, а как бы самому выговор не заработать.