Владимир Престолов - Рекрут

Вероника рассказала Вадиму о том, что вчера звонила Алена из Ярославля и сообщила ей о том, что тетя успела перед смертью приватизировать и оформить квартиру на ее имя. И что эта новость застала врасплох надоедливого старшего лейтенанта Глотова.

— Так ты ему сказала, что Надежда Макаровна успела приватизировать квартиру и оформила дарственную? — озабоченно переспросил Вадим.

— Да, — беззаботно кивнула белокурой головкой девушка и озорно подмигнула собеседнику, — пусть не суется больше!

Вадим задумался. То, что у кого-то был большой интерес к этой квартире, сомнений не вызывало. Только у кого? Поспешила открыть карты Вероника! Участковый, который вызывал у Вихрева большие подозрения, так до конца и не раскрылся в своих истинных намерениях, и Вадим не мог с полной уверенностью утверждать, связан он с теми, кто желает выкурить их из квартиры, или нет, а если связан, то прямо или косвенно, по принуждению, неосторожности или по доброй воле. Но теперь ему придется раскрыться, а следовательно, нужно ждать звонка или гостей. В том, что гости появятся, у Вадима не было сомнений. Однако времени ждать у Вихрева не было. Значит, решил Вадим, нужно их «пригласить» и заставить действовать по его, Вихрева, плану.

— Ты считаешь, что я поступила опрометчиво? — дрогнувшим голосом прошептала Вероника, словно читала мысли собеседника.

Вадим улыбнулся.

— Все в порядке, — вздохнул он, — пока фортуна на нашей стороне, и, возможно, твой неосторожный шаг — ее подарок.

Вероника прильнула к Вадиму.

— Однако, девочка моя, — вдруг серьезным тоном предупредил Рекрут, — на будущее попрошу без меня ничего не предпринимай и никому ничего не говорить!

— Ладно, — улыбнулась Вероника.

Они встали, убрали со стола посуду, составив ее в раковину.

— А эти не звонили? — поинтересовался Вадим.

Девушка махнула рукой и сморщилась, словно одно воспоминание о них вызывало у нее отвращение.

— Звонили, когда я вызывала «Скорую», чего-то язвили, только я не хотела тебе говорить.

— Почему?

— A-а… что о них говорить! Позвонят и перестанут. Я же им ясно сказала, что не собираюсь обменивать квартиру и съезжать неизвестно куда. А теперь и подавно!

Вадим молча смотрел на Веронику и покачивал головой в знак согласия, но не слышал девушку. Он думал о том, что сменщики откуда-то получают информацию, причем очень быстро. По-видимому, у них везде «уши», и Вихрев был уверен на все сто процентов, что сегодня последует звонок, а потом… А потом будем действовать по обстановке! Вадим подошел к девушке и медленно повернул ее к себе лицом.

— Вероника, дорогая, — тихо, но четко выговаривая каждое слово, произнес Рекрут, — запомни то, что я тебе скажу. Мы попали с тобой в хороший переплет, и чтобы из него выйти сухими, ты должна быть осторожной, внимательной и никому не доверять.

— И тебе тоже? — улыбнулась Вероника.

— Мне? — задумался Вадим на мгновение, решая для себя одну принципиальную личную проблему, потом поцеловал девушку и сказал: — Можно… Мне надо сегодня очень многое сделать и по своим делам, и по твоим… В общем, по нашим, кажется, это уже одно и то же.

Вадим на прощание чмокнул Веронику в лоб и, дав последние наставления, вышел из квартиры. Спустившись вниз по ступенькам, он остановился перед выходом из подъезда, готовый к любым неожиданностям.

Выйдя во двор, Вадим слегка поежился и закурил сигарету. Он шел не торопясь, цепким взглядом осматривая двор.

Было прохладно, и Вадим отметил про себя, что хорошо сделал, надев свитер. Впрочем, в этом было еще одно преимущество: в нем Рекрут чувствовал себя свободнее, раскованнее, если дело доходило до рукопашного боя, а в том, что сегодня придется заняться мордобоем, Вихрев почти не сомневался.

Выйдя из ворот, Вадим подметил изменения, происшедшие за сутки. Вдоль тротуара стояли ларьки, почти такие же, как и раньше, и в таком же количестве, и на тех же местах, но вместо бравых черноусых кавказцев в киосках торговали мужчины и женщины славянской наружности.

Проходя мимо киосков, он остановился у нескольких из них, в одном купил пачку сигарет, у других просто постоял, незаметно проверяя, нет ли за ним слежки.

Вихрев понимал, что вчера «наследил» у Сашки Бурова, и сегодня наверняка заинтересуются неизвестным, который разыскивает Бура, возможно, его вычислят с помощью телеграммы, возможно, по свидетельским показаниям Таньки, бабы Шуры…

Но как бы там ни было, нужно найти Ирину прежде, чем его засветят, чтобы не подставить подругу Сашки, которая наверняка знает больше положенного…

Время было раннее. Вадим шел, слегка поеживаясь от утренней прохлады. Он специально решил прогуляться пешком, чтобы в одиночестве поразмыслить и продумал план дальнейших действий.

Перед Рекрутом стояла непростая задача: с делом Сашки каким-то образом было связано дело Лефтовой. Как они были связаны, Вадим еще не знал, но было очевидно, что за обоими делами стоят одни и те же люди. И самое главное, эти люди были в курсе его дел и как-то предугадывали его ходы.

Вадим отвлекся от тягостных дум и обратил внимание на то, что бредет по узкой улочке, которая упирается прямо в старое военное кладбище.

— Куда тебя дорожка завела? — усмехнулся Вадим, теребя мочку уха и грустно вздыхая.

Про это кладбище ему рассказывала Вероника. Здесь уже давно не хоронили покойников, правда, делали подхоронения, но это было привилегией только очень состоятельных людей Вероника так и не нашла концов в истории с телом покойной тети. Сначала ей сказали, что тело забрали из морга, затем уверяли в том, что его уже кремировали, а когда она потребовала документы, ей заявили, что они затерялись. Девушка пригрозила, что подаст в суд, но ей пообещали разобраться и попросили зайти на этой неделе за ответом.

Вероника обошла три кладбища, на которых могли захоронить Лефтову-старшую, но среди свежих могил могилы тети не было.

Вадим не мог понять, кому и зачем понадобился труп покойницы. Или это простая случайность и безалаберность, которая в России — дело обычное, может быть, работники крематория сожгли по ошибке не того, кого надо, и не зарегистрировали в служебной книге. А учитывая то, что тело Лефтовой-старшей было «бесхозным», про него и не вспомнили. «С другой стороны, — размышлял Рекрут, — труп мог о многом «рассказать», он являлся неопровержимой уликой, а раз стражи порядка так скоро о нем «позабыли», значит…»

Надгробия были старые, из цементных плит, правда, попадались и из мрамора, а кое-где просто возвышались небольшие холмики с табличками. В основном могилы были ухожены. В дальнем углу кладбища несколько надгробий выделялись своей роскошью и размерами. Здесь стояли памятники видным деятелям науки, искусства и культуры…