Скотт Пратт - Невиновный клиент

— Ничего не случится, если мы будем держаться вместе, — сказала Эрлин, продолжая свою речь. — Девочки, вы представляете себе, как повлияет убийство на этот бизнес? Люди будут держаться подальше от этого места. Мы все окажемся на улице, в том числе и вы, мисс Джули. Что случится со всеми деньгами, которые ты заработала? Испарятся. Кроме того, я уверена, что никто из здесь присутствующих не убивал этого господина, и сильно сомневаюсь, что любой из нас располагает информацией, которая могла бы помочь полиции. Этот парень был пьян и, кроме того, дурак. Все видели, как он себя вел. Вероятно, после того, как он ушел отсюда, то нарвался на того, кто не был так терпим к его поведению, как мы. Так зачем нам в это ввязываться? Если детектив спросит вас, просто скажите ему, что человека здесь не было, и пусть он имеет дело с людьми, которые действительно могли бы ему помочь.

— А где Энджел? — спросила Джули. — Она единственная, кто обслуживала его.

— Энджел дома. Мы с ней решили, что она, на самом деле, не создана для этой работы. Не беспокойся об Энджел. Она ничего не скажет.

Эрлин сделала паузу на минутку и посмотрела на них снова.

— Девочки, мы все на одной и той же стороне?

Она знала, что Ронни был с ней, поэтому она даже на него не взглянула.

Все молча кивнули. Эрлин знала, что упоминание о деньгах, которые они зарабатывают, привлечет их внимание, и к тому же она хорошо к ним относилась. Взамен от них она ожидала, по крайней мере, немного лояльности.

— Джули?

Джули надула жвачку и пожала плечами.

— Ладно, тогда давайте приступим к работе.

12 апреля

18:00

После того как покинул дом престарелых, я провел следующий час в поездке в Маунтин-Сити, где должен был защищать клиента, который собирался признать себя виновным в обмен на более мягкое обвинение в убийстве по неосторожности, которое изначально звучало как убийство со смягчающими вину обстоятельствами. Мой клиент, тридцатилетний мужчина, по имени Лестер Хэнкок, однажды вечером неожиданно вернулся домой и застал своего лучшего друга в постели с женой. Он просто сказал своему приятелю убираться из его дома и никогда больше здесь не появляться. Его друг ушел, но через пятнадцать минут вернулся, и, стоя напротив дома через улицу, начал выкрикивать оскорбления. Лестер стал кричать ему в ответ. Тогда его друг схватил бейсбольную биту с сидения своего пикапа и пошел по направлению к дому. Лестер вышел на крыльцо и проделал в нем дырку из своего охотничьего ружья. Если бы он не затащил мужчину в дом, а затем солгал полиции о том, как все произошло на самом деле, то вероятнее всего, он бы не был обвинен.

На дворе был апрель, и путешествие в горы доставляло удовольствие. Солнце падало таким образом, что горные пики отражались в блестящих водах озера Уотога, а сами горы наполнялись жизнью. Склоны были усеяны розовыми и белыми цветами багрянника и брэдфордской груши. Пока я медленно ехал по красивой сельской местности, я раздумывал над вопросом, который ранее задала мне мама: « Что же такого Раймонд сделал тебе ?»

Почти сразу же после изнасилования, я начал слишком остро реагировать на всех, кто пытался задирать меня. В следующем году меня три раза исключали из школы за драки, а я был только в третьем классе. Я боялся остаться в одиночестве, и мне постоянно снились кошмары. Спустя какое-то время кошмары прекратились, но когда я был в восьмом классе, и только вступил в период полового созревания, я швырнул свой шлем в тренера по футболу, который схватил меня за маску и накричал за то, что я допустил ошибку в игре во время тренировки. Шлем попал ему в голову. Они выкинули меня из команды и из школы на один месяц.

В первый год обучения в средней школе, в то время, когда во мне бушевали гормоны, я чувствовал, что не могу ничего проконтролировать, включая собственное тело, я не спал в течение нескольких дней и впал в глубокую депрессию. Тогда в первый раз мне приснилось, что бурные воды несут меня вниз по реке к водопаду.

А потом, на второй год учебы в средней школе я познакомился с Кэролайн. Она была красивая, умная и веселая оптимистка, и сначала я просто не мог поверить, что она хотела иметь со мной хоть что-то общее. Но это было так. Она видела во мне то, что не видел я сам, и хотя я ее не понимал тогда, но был благодарен. Она широко улыбалась мне или смотрела на меня украдкой, подмигивала, отчего мое сердце таяло. Постепенно ночные кошмары прекратились, и в течение нескольких следующих лет, я узнал, что значит по-настоящему наслаждаться жизнью.

Я и Кэролайн были неразлучны в школе. Мы оба усердно трудились. Я был спортсменом, она — танцовщицей, и оба хорошо учились. Я и она работали неполный рабочий день. В выходные дни я расставлял продукты в супермаркете, а она давала уроки танцев для детей в студии, где училась. Ее отец был дальнобойщиком и редко бывал дома, а ее мать была почти так же лишена эмоций, как и моя, но Кэролайн никогда не жаловалась ни на кого из них. Мы были друг у друга, и этого казалось вполне достаточно.

Единственная серьезная проблема возникла по окончании школы. Кэролайн хотела выйти замуж, да и я тоже был не против, но было кое-что еще, что я хотел сделать в первую очередь. Мне было трудно ей это объяснить, но я хотел отправиться служить в армию и стать рейнджером. Кэролайн сказала, что я сошел с ума, и пытаюсь каким-то надуманным способом укрепить связь с мертвым отцом. Скорее всего, она была права, но это не имело значения, так как я уже принял решение. Через месяц после того, как окончил школу, я записался и отправился в тренировочный лагерь на той же неделе, когда Кэролайн поступила в колледж при Университете штата Теннесси в Ноксвилле. Она сказала, что будет ждать меня, и дождалась. Я писал ей почти каждый день, и приезжал домой каждый раз, чтобы увидеться с ней, как только мне давали увольнительную. Это оказались самые долгие три года в моей жизни.

К тому времени, как я уволился из армии, Кэролайн получила степень бакалавра свободных искусств. Мы поженились в методистской церкви, которую посещала ее мать в городе Джонсон-Сити, на той же неделе, когда я вернулся домой, а осенью я поступил изучать право. Кэролайн начала работать в танцевальной студии, принадлежавшей бывшей участнице группы поддержки «Далласских ковбоев». Она преподавала джазовый танец и чечетку, акробатику и хореографию для танцевальных концертов. Я специализировался на политологии и знал, кем хочу стать. Я учился на юридическом, и собирался стать прокурором. Я хотел отправлять таких людей, как мой дядя Раймонд, в тюрьму.

Мой брак с Кэролайн оказался лучшим решением в моей жизни. Она была так красива, так энергична, и, что самое главное, преподала мне самый важный для меня урок в мире — что значит любить. В ближайшие два года у нас родилось двое прекрасных здоровых детей, и Кэролайн помогала мне учиться воспитывать их. Она подталкивала меня, когда это было необходимо, сдерживала, когда мне это было нужно, делала все возможное, чтобы попытаться ослабить напряженность, которая сжигала меня изнутри.