Тим Пратт - Диета из отбросов

Грейдон уселся на складной стул под обвисшей плакучей ивой, у пруда, где жил Говноед. Слева от него, пучась самыми дорогими ему пожитками, тщательно отобранными этим утром, покоилась в грязи холщовая сумка для покупок: банка Мейсона, [1] Банка Мейсона ( mason jar ) — стеклянная банка с плотно завинчивающейся крышкой, популярный способ домашнего консервирования. Запатентована в XIX веке Джоном Мейсоном. полная гальки и морского стекла, которые он насобирал в детстве, приезжая каждое лето в пляжный домик; «Обитатели холмов», которых незадолго до смерти читал его брат Олтон, потрёпанная закладка по-прежнему на месте; заплетённая в косу прядь светлых волос Ребеки, которую она оставила ему на память тем летом, когда уехала в Ирландию и встретила Лорри; программка с премьеры самого первого спектакля, который он поставил в колледже. Всё, с чем он покончил. Всё, что у него было на обмен.

Грейдон прихлёбывал крепкий кофе из термоса и наблюдал за тем, как солнце начинает своё дневное восхождение с востока. Грейдон ждал здесь уже час, бо́льшую его часть в темноте. Он немного плакал, временами, почти бездумно.

Заряженное гарпуном пневморужьё, купленное в спортивном супермаркете в Атланте два дня назад (гораздо дороже, чем ожидал Грейдон), лежало у него на коленях. Клерк спросил его, где он собирается рыбачить, и Грейдон ответил:

— В пруду у меня за домом.

Клерк рассмеялся, приняв это за шутку, и вместе с Грейдоном, которому не доводилось пользоваться ничем сложнее спиннинга, прошёлся по основам обращения с пневматическим ружьём.

— Ладно, значит, — выдохнул Грейдон, вытирая со щёк слёзы.

Одной рукой он поднял ружьё, а другой — холщовый мешок с сокровищами. Войдя по пояс в мутную зелёную воду, он вытряхнул на её поверхность содержимое мешка. Косичка осталась на плаву, также как и книга с программкой, их страницы темнели от воды; а вот банка Мейсона, наполненная до краёв, затонула, оставив вокруг этого места расходящиеся круги.

Начался лёгкий дождь, оставляя ещё больше кругов на воде, и заворчал гром. Для подобной рыбалки это были благие знамения.

— Вот твоя наживка, — всхлипнул Грейдон. — Давай, Говноед. — Держа пневморужьё так, как показал ему клерк, он ждал, пока тварь, на которую он охотился, всплывёт из глубин.

Лосось мудрости жил давным-давно, в источнике Сегайс, где воды глубоки и чисты, как колышущийся воздух. Он плавал там, мысля глубокие мысли, поднимаясь порой к поверхности, чтобы поесть волшебных лесных орехов, что падали в воду с росших по берегам деревьев. В каждом орехе содержались откровения, но лосось не был простым живым компендиумом знаний: он был ещё и мудрой рыбой, а потому избрал тихую жизнь в ожидании того неизбежного дня, когда будет пойман и съеден. Лосось смутно помнил прошлые (и, возможно, будущие) жизни; то, что испытал в пределах и за пределами времени, от начала земной истории: как его ослепил ястреб холодной зимней ночью, как он прятался в пещере после потопа, как он бежал от какой-то женщины, что могла быть богиней, а могла быть и ведьмой.

Лосось без особого удовольствия ждал того момента, когда его поймают, приготовят и съедят, но, зная, что ждёт поймавшего его, он не мог не смеяться — конечно, насколько рыба (даже очень мудрая) может смеяться.

Грейдон увлёкся рыбалкой тем летом, когда его выпнули из колледжа. Не зная, куда ещё направиться, до сих пор потрясённый внезапной гибелью брата, Грейдон вернулся в свой родной городок — Гранатовую Рощу, штат Джорджия, и снял на окраине дом с двумя спальнями и камином. Поскольку Грейдон был единственным наследником (их отец давно умер, а мать — в доме для инвалидов, жертва ранней сенильной деменции), одна из спален была целиком занята вещами Олтона. Каждый день Грейдон разбирал груды вещей своего мёртвого брата, касаясь объектов одновременно знакомых и чуждых, и однажды обнаружил удилище, катушку и ящик для рыболовной снасти. В детстве они с Олтоном часто ходили рыбачить, и внезапно это показалось достойным «надгробием» — способом почтить память Олтона и одновременно заполнить несколько пустых дней; поэтому Грейдон приготовил ланч и вынес удочку и снасти на задний двор, к пруду у леса за домом. Это был не слишком большой пруд, футов, быть может, тридцать в самом широком месте, где на отмелях рос негустой камыш, а рядом с водой — одна-единственная высокая плакучая ива. Однако такие пруды бывают глубокими, а этот не был замусорен или ещё как-либо видимо загрязнён, и потому Грейдон счёл, что здесь может водиться рыба.

Грейдон уселся на берегу и насадил на крючок яркую красную с жёлтым блесну. Возможно, совсем не того типа для рыбы, жившей в этом пруду (если она вообще там была), но его не заботило, поймает ли он вообще хоть что-нибудь: он просто хотел сидеть, думать, держать удочку и глядеть на красный с белым поплавок. Насколько он помнил, в этом и заключался смысл рыбалки. Поймать что-нибудь на самом деле было чем-то вроде дополнительной опции.

Он забросил леску в середину пруда и сел, прислонившись спиной к иве, думая об Олтоне, который научил его карабкаться по деревьям, мухлевать в покер, и, когда они стали постарше, пыхать через бонг. Грейдон уже давно не пользовался ни одним из этих умений. Олтон также научил его и рыбачить, хоть ни тот, ни другой никогда не были в этом особенно хороши. Грейдон задумался, возможно ли, что они когда-то ловили рыбу именно в этом пруду, и не смог вспомнить: это было весьма вероятно, поскольку они пробовали мелкие водоёмы по всей Гранатовой Роще.

Поплавок скрылся под зелёной поверхностью пруда, и удочка дёрнулась в руках Грейдона. Он медленно смотал леску, думая, что же за рыбу одурачила яркая блесна, но что бы ни ухватилось за крючок, двигалось оно не как рыба — либо как вообще что-то живое. На поверхность вырвалось что-то тёмное и круглое, размером с человеческую голову, однако при этом гладкое и блестящее. Грейдон протащил улов остаток пути и нагнулся над водой, чтоб выудить его.

Он выловил мотоциклетный шлем, чёрный, с трещиной в форме звезды на боку. Леска запуталась вокруг подбородочного ремешка, а яркая красная с жёлтым блесна Олтона пропала.

Грейдон перевернул шлем и позволил воде вылиться из него в пруд.

Олтон погиб в мотоциклетной аварии: потерял управление и врезался в ограждение на мосту, после чего вылетел с байка в мелкую болотистую воду внизу. Приземлившись лицом вниз, он, возможно, потерял сознание и, хоть и ударился головой о камень в воде, убил его не удар — шлем сумел защитить череп. Вместо этого Олтон погиб, утонув в воде глубиною в два фута.

Грейдон коснулся трещины в форме звёзды, а затем с силой забросил шлем обратно в пруд. Напоминание — это одно дело, но вытянуть что-то подобное — уже чересчур жутковато. Шлем ударил о воду и поплыл, открытым концом вверх, словно пластиковая лодочка.