Тим Пратт - Диета из отбросов

Кто-то толкнул Грейдона в рёбра. Он открыл глаза, и над ним, одетый в мотоциклетную куртку, сапоги и джинсы, стоял его брат Олтон. Его волосы были мокрыми, даже его дурацкая козлиная бородка.

— Братан, в тебе говна больше, чем в этой рыбине, — заметил он.

— Олтон? — выдохнул Грейдон. Дерево издавало низкий, похожий на плач, шум, и ветви качались, несмотря на отсутствие ветра.

Олтон уселся на корточки рядом с Грейдоном.

— О, не вставай, — иронично попросил он. — Я не обижаюсь. В конце концов, я умер. Но ты -то нет.

— Олтон, я не понимаю, — пожаловался Грейдон. Это была простая истина, и она чуть не заставила его расплакаться: он не понимал, почему его мать потеряла рассудок, почему Ребека влюбилась в женщину, почему его брат погиб, почему аспирантура была такой сложной, почему Говноед поедал физические напоминания о его утрате, не забирая сами воспоминания.

— Никто не понимает, — ответил Олтон. — Может, оно и к лучшему. Слушай. Тебе не сто́ит есть эту рыбу. Не знаю, что случиться, если ты всё-таки съешь её, но это огромный монстр, который жрёт мертвечину, он не блестящий и серебристый и полный волшебных орехов. Забудь. Перестань жалеть себя. Приведи свою жизнь в порядок, пока она у тебя ещё есть.

При жизни Олтон никогда не говорил так прямо — он всегда исповедовал «живи и дай жить другим», но возможно, смерть изменила это.

— Чёрт, Олтон, мне тяжело , ты не знаешь, на что это похоже.

— Никто не знает, на что это похоже. И когда я говорю, что ты жалеешь себя, это вовсе не значит, будто это неправда лишь потому, что ранит твои чувства. Ты не можешь так дальше жить. — Дерево стонало всё громче, а ночь опускалась всё быстрее. — Я должен идти, — спохватился Олтон. — Уже становится поздно.

— Олтон, нет, я всё ещё не…

Кто-то толкнул Грейдона в рёбра. Он открыл глаза. Над ним стояла Ребека, с улыбкой глядя на него сверху вниз, солнце у неё за спиной, и бутылка вина в руке.

— Хорошо вздремнул? Надо полагать, ужин не готов?

Грейдон застонал и сел.

— Мне снился сон…

— Уверена в этом, — поддразнила его Ребека. — Там были я, Лорри и тёплое масло?

Грейдон скорчил гримасу:

— Лорри не в моём вкусе.

— Я думала, всех вас, парней, возбуждает идея двух женщин вместе.

— Предпочитаю, когда женщин интересую ещё и я.

— Ну что ж, эй, это твой сон, — не стала она спорить. — Пошли. Я принесла стейки.

— Предполагалось, что я буду готовить для тебя !

— Валяй. Я вовсе не против, если ты займёшься готовкой. Я просто привезла еду.

— Лорри знает, что ты ешь стейк?

— О чём Лорри не знает… — беззаботно проворковала Ребека, а Грейдон призадумался, что это означало, и что, если у Ребеки на уме было кое-что ещё, о чём Лорри не нужно было знать.

Вместе с ней он пошёл в дом, и впервые за несколько дней совсем не думал о Говноеде.

Грейдон готовил стейки, пока Ребека добродушно глумилась над его холостяцким хозяйством.

— Ты никогда особо не переживала по поводу порядка, — заметил Грейдон, стоя у плиты, готовя соте из грибов. [5] Соте (от фр. sauté — подпрыгивать, подбрасывать) — этим словом называются как блюда из мяса, птицы, рыбы и овощей, так и способ приготовления при сравнительно небольшом количестве масла или жира в неглубокой кастрюле (сотейнике) при высокой температуре. Все ингредиенты тонко нарезаются, чтобы при обжарке быстро дойти до готовности.

— Поживи-ка сам с Лорри, тоже начнёшь переживать о порядке. Кому-то из нас надо переживать, и это будет точно не она.

— Похоже, ребят, у вас сейчас не лучшие времена.

— Да, но не думаю, что Лорри это понимает. Порой она может быть довольно бестолковой. — Ребека открыла вино, едва пришла, и сейчас потягивала его из полного бокала. — Её последний бзик? Она говорит, что я слишком много пью. Я выпиваю по несколько бутылок пива на уик-эндах, может, по бокалу вина на ночь, и она заявляет, что я «начинающий алкоголик».

— Похоже, она волнуется совсем не о том, — резюмировал Грейдон.

— Грей, я пришла сюда не за тем, чтобы говорить о Лорри, — провозгласила Ребека. — Без обид, но это тема, от которой я немного устала, благо живу с этой темой каждый день.

— Извини. О чём же ты пришла сюда поговорить?

— Честно? Я надеялась, мы сможем немного поговорить о тебе, Грей.

Он продолжал готовить, не зная, как это воспринимать. Ребека всегда предпочитала прямоту в подходе, — на его месте, она бы просто спросила, — но Грейдон не был настолько раскован. Поэтому он ответил:

— Я пытаюсь поймать эту рыбину. Я её вижу, постоянно, но не могу поймать.

— Попробуй пневморужьё, — посоветовала она. — На небольших дистанциях они довольно точны. Если ты действительно так часто её видишь, то, возможно, сможешь её подстрелить.

— Вот как? Ничего из прочитанного мной не предлагало пневморужьё.

Она пожала плечами:

— Ну что ж, можешь попробовать динамит, но полагаю, ты не хочешь получить рыбу разорванной в мелкие клочья. Надо понимать, ты сменил тему потому, что не хочешь говорить о себе? Потому как я о тебе волнуюсь, Грей. Я думаю, что ты тонешь, и пытаюсь бросить тебе спасательный круг.

Грейдон выключил конфорку под грибами.

— О! — воскликнул он. — А я-то надеялся, что ты планируешь признаться мне в любви. — Он произнёс это беспечно, но по выражению её лица он понял, что она не обратила на это внимания. Она всегда умела видеть его насквозь.

— Жаль, но я не могу, Грей. Знаю, ты сох по мне всё это время, но… — она покачала головой. — Мне нужно перетерпеть то, что происходит с Лорри. Мы были вместе слишком долго, чтобы просто бросить всё.

— Но если у вас ничего не получится…

Ребека взглянула в своё вино, затем покачала головой, замотав косичками.

— Нет, Грей.

— Я думал, ты всегда говорила, что бисексуальна?

На её лице показалась полуулыбка:

— Дело не в половых предпочтениях. Дело в… Я не знаю. Просто я больше не вижу тебя в этом свете. В романтическом. Не уверена, что видела, даже когда мы встречались. Ты был самым милым парнем, которого я знала — ты им и остался — и именно это привлекало меня, но что касается настоящей искры, химии… Не думаю, что она была. Мне хотелось, чтобы она была.

Грейдон налил себе бокал вина, стараясь, чтобы у него не тряслись руки.

— Великолепно, Ребека, — выдавил он. — Сказать мне, что никогда ни капельки не любила меня.

— Я всегда любила тебя. Я всё ещё люблю. Просто… не так. И я думаю, тебе нужно было это услышать, чтобы ты перестал лелеять надежду, если ты делал именно это. То, как ты выглядишь, когда я говорю, что у меня с Лорри проблемы — ты пытаешься скрыть, насколько счастлив слышать это, но я-то вижу, и мне это не нравится. Возможно, я сама в этом виновата, поскольку не сказала тебе это раньше.