Арина Тарелкина - Убийство как по маслу

Наверное, тот опыт – одна из причин нашего с Аленой сближения. Когда я нашла в занюханном Мухосранске маленькую, несчастную, отцом битую девочку, сразу поняла – это мой шанс все исправить. Помогая ей, я, по сути, тащила из бездны себя. Обнимая ее, обнимала себя. Защищая ее – протягивала руку себе. Спасая, искупала вину перед собой. За совершенное предательство.

История нашего с Аленкой знакомства заслуживает отдельного рассказа. Похоронный звон толком не утих, свекровь с Андрюшей перемыли мне не все косточки, как я снова оказалась в центре скандала. Предъявленное обвинение было столь же серьезным, сколь и абсурдным. В те беззубые времена народ только учился обижаться на звезд. Те нападки по сравнению с нынешними и травлей-то не назовешь – так, легкое покусывание, но это мне сейчас ясно, а тогда, неопытная и неискушенная, чрезвычайно ранимая и толком не отошедшая от предыдущего скандала, я очень страдала. Еще бы – разгневанная толпа предъявила мне ни много ни мало как развращение малолетних. Жесткие и хлесткие подводки к новостным сюжетам обвиняли меня в снобизме и высокомерии, непонимании современных реалий и оторванности от народа. А все потому, что одна маленькая и очень глупая девочка, желая попасть на мой кулинарный мастер-класс, пошла на преступление.

Нет, до убийства старухи-процентщицы дело, слава богу, не дошло, и вообще обошлось без кровопролития, но последней (на тот момент) модели айфона кое-кто лишился.

Рядовое событие так никогда бы и не вышло за рамки полицейской статистической отчетности, если бы не стечение обстоятельств. Местная телекомпания, пересмотрев американских реалити-шоу с участием полицейских, захотела повторить успех заокеанских коллег. Уж не знаю, на что они рассчитывали в своем занюханном городке, только ни эффектных ограблений банка, ни массовых убийств с расчлененкой, к огорчению телевизионщиков, никак не случалось. Такое ощущение, что маньяки обиделись на город и, аккуратно сложив адские орудия пыток в элегантные чемоданы, дружно его покинули, оставив на попечение алкоголиков, незрелой шпаны и дорожных хамов. А с тех какой навар? Так – фингал под глазом сожительницы, отжатая «мобила» да банальное ДТП.

Однако главный закон телевидения гласит: «Не можешь найти повод для сюжета – создай его». И ведущие программы «Час закона» это сделали. Банальная Аленкина история, попав к ним в руки, заиграла новыми красками, обросла невероятными подробностями, а главное – обернулась проблемой для той, кто, казалось бы, не имел к ней никакого отношения.

Сама Алена, знамо дело, мало кого интересовала. Иное дело – Арина Тарелкина. Столичная знаменитость, чье имя не сходило с языка богов прайм-тайма. Созданный ими образ коварной обольстительницы и убийцы как нельзя лучше вписывался в придуманную провинциальными журналистами концепцию о вреде социальных сетей вообще и страниц звезд в частности.

Юные девы, наблюдая за жизнью богатых и знаменитых, не просто роняют слюни на клавиатуру, но в какой-то момент начинают мечтать попасть в этот мир. Их вводит в заблуждение кажущаяся доступность успеха и невзрачное (зачастую) детство сегодняшних властителей дум. Вот весьма краткий пересказ взорвавшего интернет сюжета.

Вместо того чтобы мечтать о стройках Родины, на худой конец о высшем образовании, сегодня каждая девчонка хочет «рубить» бабло, снимая незамысловатые ролики для ютуба. А виноват в этом кто? Родители, общество, государство, быть может? Вот и нет – виноваты в этом коварные блогерши, которые возводят целые империи зла на лайках доверчивых школьниц. Казалось бы! Как, снимая безобидные ролики про еду и колеся по стране с мастер-классами (тогда я еще этим промышляла), можно оказаться в одном ряду с Пабло Эскобаром и Гитлером. Легко! Достаточно, чтобы одна из твоих преданных поклонниц, мечтая оплатить твои весьма недешевые, нужно сказать, курсы, сперла у одноклассницы телефон, и чтобы эта история попала в лапы телевизионщиков. Сначала региональных, а затем и федеральных. И все завертелось, закружилось, понеслось.

«Кто она – коварная преступница или несчастная жертва промывки мозгов?» – напускал туману Андрюша.

«Как список преступлений известной ютуб-блогерши пополнился подстрекательством к краже?» – вторил его конкурент со второй главной государственной ТВ-кнопки.

«Как мечты о красивой жизни приводят на скамью подсудимых и почему богатые больше не плачут?» – прищуривая глаза и слегка картавя, вопрошал их коллега с третьей.

Казалось, будто других проблем в стране не существует. Она уже победила и наркоманию, и нищету, и коррупцию – осталась лишь одна беда, и имя ей Арина Тарелкина.

Мне пришлось несладко – после истории с Владом на плаву меня держала лишь работа, а из-за скандала промоутеры уходили один из другим, опасаясь не собрать «зал». И их тревоги не были уж такими безосновательными – вчерашние поклонницы, пылая праведным гневом, объявили мне бойкот. Они вдруг разом прозрели, осознав, куда ведет их увлечение. Не удивлюсь, если некоторые даже почувствовали неукротимую тягу к воровству, а кое-кто и вовсе списал былые прегрешения на мои ролики. Почему нет? Не себя же винить в краже чужого мужа, воровстве скрепок из офиса или неоплаченной парковке? Инфантильному человеку всегда проще найти крайнего на стороне. В тот раз роль крайней выпала мне.

И хотя оказанная честь (шутка ли – миллионы хейтеров!) могла польстить самолюбию, она не стала поводом откупорить бутылочку шампанского. Если мне чего и хотелось выпить, так это яда, но отсутствие такового и мой агент Сашка удержали от этого необдуманного шага.

– На тот свет, Арин, ты всегда успеешь, – весело проговорил Александр и предложил план, который, как потом выяснилось, полностью изменил мою жизнь.

– Итак, что мы имеем?

Мы с Аленой склонились над огромным ватманом, прижатым к полу книгами и исписанным именами и фамилиями потенциальных подозреваемых.

Конечно, убить Краснопольского мог кто угодно – начиная полоумным маньяком и заканчивая ревнивым мужем, чья жена предавалась любовным утехам с парнем по вызову. Если вдруг это так, дела мои плохи – без «жирного» мотива преступление можно раскрыть разве что случайно. Остается надеяться, что преступник напьется водки и решит поделиться своим «подвигом» с нечаянным собутыльником в баре. Да и то при условии, что тот, протрезвев, сразу побежит в полицию, а не сочтет рассказ бредом и не выкинет его из памяти на следующее утро.

Однако же сам характер преступления. То, с каким старанием убийца подвел меня под монастырь, и то, как тщательно он подготовился, наводило на мысль о личном мотиве. В отношении меня, потому что жертве преступник отвел роль инструмента.