Татьяна Бочарова - Спаси меня, пожалуйста!

– А ему… ничего не будет?

– Что ему сделается? Вон какой бугай. – Артем осторожно потрогал нос и поморщился.

– Ладно, – нехотя согласилась Оксана.

Назавтра к обеду она зашла к бабушке. Она не была у нее давно, недели две. Стыдно, конечно, но не до того ей было все это время.

– Ксюшенька, наконец-то! – Бабка стояла на пороге, опираясь о палку. Ее лицо, асимметричное после инсульта, сияло от радости. – Совсем забыла меня, не заходишь. Вот Вова, тот молодец, если бы не он, я б тут в грязи заросла и от голода померла бы.

Оксана быстро прошла на кухню. В раковине громоздилась гора грязной посуды, в холодильнике стояла одинокая кастрюля с борщом, сваренным Верой, да упаковка яиц. Оксана быстро перемыла посуду, разогрела борщ, сделала яичницу. Бабушка жадно хлебала из тарелки, с любопытством поглядывая на Оксану.

– Мать на тебя жалуется. Говорит, совсем ты от рук отбилась.

– Не ее дело, – отмахнулась Оксана. – Я уже взрослая. Сама решаю, что мне делать.

– Эх, Ксюша, это ты в меня такая оторва. – Бабка закончила есть, отодвинула тарелку и улыбнулась красными от свеклы губами.

– В тебя? – машинально переспросила Оксана.

Ей было тревожно и муторно. Надо звонить Андрею, назначать встречу. А вдруг он откажется, заподозрит неладное? Да и странно это все – никогда прежде она ему не звонила, хоть номер знала – он дал его ребятам, когда стал у них классным.

– В меня, не сомневайся, – горделиво сказала бабка и здоровой рукой кокетливо поправила волосы. – Парни по мне с ума сходили. Мне, как тебе, в пятнадцать крышу снесло от их внимания. Катилась кубарем в пропасть. Если б не дед твой, царствие ему небесное, наверное, совсем пропала бы. Он меня, считай, спас, ходил за мной как приклеенный, всех ухажеров разогнал, а их у меня тьма была, каждый оторви и выбрось. Вот и ты такая, внученька. Верка-то, она другая, пугливая, слабо ей. А тебе не слабо. Смотри только, как бы потом локти не кусать.

– Ба, я пойду в комнату, позвоню, – невпопад проговорила Оксана.

– Иди, звони. – Бабушка тяжело поднялась из-за стола и, волоча ногу, побрела в ванную.

Оксана зашла в спальню, плотно прикрыла дверь, достала телефон и набрала номер Петрачева. Руки у нее тряслись, во рту пересохло. Он ответил тотчас же:

– Оксана? Что случилось? Какие-то проблемы?

– Да. – Она обрадовалась: Андрей будто сам напрашивался на обман, подсказывал, что ей говорить. – Да, Андрей Григорьевич. У меня неприятности. Мне… нужна ваша помощь.

– Что такое? Этот мерзавец плохо с тобой обошелся? Угрожает? Я ж ему ясно объяснил… – В голосе Петрачева послышались тревога и гнев.

– Нет, не угрожает. Но… – Оксана запнулась и тут же решительно продолжила: – Нам надо встретиться.

– Это хорошо, что ты сейчас позвонила, – сказал Петрачев. – Вовремя. Вечером я уезжаю из Москвы, к сыну. Надолго.

Ее кольнуло: к сыну! Она и не знала, что у Андрея есть сын.

– Говори, куда подойти, – велел он. – Ты где сейчас? Дома?

– Нет, я не дома, – поспешно проговорила Оксана.

– А где?

– Тут, недалеко. В лесу, у новых домов.

– В лесу? – удивился Андрей. – Что ты там забыла?

– Я не могу сейчас сказать, – сквозь зубы произнесла Оксана. – Мне нужна помощь. Вы придете? – На всякий случай она пару раз всхлипнула.

– Приду. Через полчаса. Жди. Подойди ближе к дороге, если можешь, конечно.

– Окей. Спасибо. – Оксана отключила вызов. Руки ее заледенели, в висках пульсировала кровь. Она прислушалась, но за дверью было тихо. Оксана набрала Артема.

– Привет, цыпа. Что скажешь? – Голос у него был бодрым и спокойным.

– Я позвонила Петрачеву.

– Молодец! Назначила встречу?

– Да. Он будет через полчаса.

– Так быстро! Отлично. Встречай его у дороги и веди в лес.

– Как? Он не пойдет.

– Еще как пойдет. Придумай что-нибудь.

– Тема, послушай. – Оксана понизила голос и почти зашептала в трубку: – Я боюсь! Мне страшно. Что ты задумал? Зачем все это?

– Киса моя, это не твоего ума дело. Мы просто поговорим по-мужски. Он и я.

– Он побьет тебя!

– Пусть попробует. Не боись, цыпочка, все будет супер. Беги, встречай нашего фраерка.

Трубка умолкла. Оксана перевела дыхание и выглянула из комнаты. Бабка сидела в кухне за столом и массировала ногу.

– Я пошла, – сказала ей Оксана.

– Куда ты? Побудь еще. Я так соскучилась.

– В другой раз, ба. – Оксана чмокнула ее в щеку и скрылась в коридоре.

Всю дорогу до леса она почти бежала. И как оказалось, не зря: Оксана пересекла шоссе и сразу увидела Петрачева. Он подходил с другой стороны, вид у него был деловой и озабоченный: в сером спортивном костюме, на поясе борсетка, в руках телефон. Она попыталась привести дыхание в порядок и помахала ему рукой. Андрей заметил ее, ускорил шаг.

– Привет. Ты что такая? Что-то стряслось? – Он пристально посмотрел ей в глаза, отчего Оксане захотелось провалиться под землю.

– Да. Давайте отойдем. Туда, подальше, за деревья.

– Глупости. – Петрачев не тронулся с места. – Зачем это? Я не настроен на прогулки по лесу. Да и некогда. Говори здесь.

– Пожалуйста! – жалобно заныла Оксана. – Мне нужно вам что-то показать.

– Показать? – удивился физрук.

– Да.

– Странно. – Он пожал плечами. – Ну ладно, идем. Только давай по-быстрому.

– Хорошо.

Оксана двинулась в глубь леса, за деревья. Коленки у нее тряслись. Откуда-то из еловых зарослей навязчиво и громко закуковала кукушка. Прокуковала три раза и умолкла. Оксане сделалось жутко.

– Долго еще? – нетерпеливо спросил Андрей Григорьевич. – Тут грязища. Все кроссовки выпачкаем.

– Сейчас. – Оксана сделала шаг вперед и увидела за толстым стволом дуба Артема. Она остановилась как вкопанная.

– Ну где то, что ты хотела показать? Или… – Андрей не договорил. Глаза его недобро сощурились, руки сжались в кулаки. – Вон оно что…

Артем не спеша вышел из-за дерева и встал метрах в пяти от них.

– Добрый день, какие люди в Голливуде!

– Сам не мог прийти? – Андрей Григорьевич посмотрел на него с презрением. – Девчонку подослал, как последняя сявка.

– Ну, ну, не надо ругаться, – миролюбиво проговорил Артем и приблизился на шаг. – Ты, цыпа, иди. – Он улыбнулся Оксане. – Мы сами потрещим. Обсудим кое-что.

– Ничего я с тобой не буду обсуждать, и не надейся. – Учитель решительно шагнул вперед и взял Артема за грудки.

– Тихо, тихо… – Тот попытался оторвать от себя руки, но тщетно. – Иди, цыпа, уходи, – уже без прежнего благодушия, жестко приказал он Оксане.

Та кивнула, но с места не сдвинулась, продолжая смотреть во все глаза на Артема и Петрачева. Позади хрустнули ветки. Она вздрогнула и обернулась. Из кустов выходили четверо – Оксана отлично знала троих из них. Это были подростки с их микрорайона, двое малолеток, – Генка Бублик, Санька Хромой – и почти взрослый Стас Конякин по прозвищу Конь. Все они вместе с ней стояли на учете в детской комнате и часто тусовались с Артемом. Ей стало дурно, ноги подкосились, в глазах потемнело.