Павел Астахов - Жилье по обману

Ну хотя бы четверо из тысячи пострадавших не поленились – дошли до суда.

Иски обманутые дольщики подавали индивидуально, у каждого из них были свои претензии и требования: один истец требовал вернуть деньги, которые он уже внес, другой – выдать ему не только предоплаченную квартиру, но и еще одну, вторую, как компенсацию нанесенного вреда в виде моральных страданий и реальных убытков – на покупку жилья он брал кредит, едва не оставивший его без штанов. Кто-то требовал просто квартиру, кто-то – все равно что, хоть жилье, хоть деньги.

Общим по всем четырем искам было одно – ответчик, а именно компания-застройщик, с которой заключались договоры долевого участия в строительстве. Это позволило объединить все четыре дела – да хоть четыреста! – в одно производство.

«Рай-град» был на слуху, его широко и красиво рекламировали. В торговых центрах приятные юноши раздавали цветные буклеты, а хорошенькие девушки в строгих костюмчиках и модных очках проводили консультанции, демонстрируя потенциальным покупателям эффектные компьютерные ролики и величественные пенопластовые макеты.

В роликах захлопотавшиеся домохозяйки и их измученные работой мужья, едва взяв в руки сверкающие ключики от квартиры в «Рай-граде», преображались, как чумазая Золушка, заполучившая в персональные стилисты-костюмеры добрую фею. Они моментально превращались в нарядно одетых людей со свежими улыбчивыми лицами и модными прическами, а их постылая действительность мгновенно таяла, и из завораживающих переливов радужного фона формировались изумительные интерьеры и прекрасные ландшафты.

Детально проработанные макеты из старательно раскрашенного пенопласта придавали компьютерным картинкам определенную убедительность. На макетах были представлены все дома «Рай-града», включая и те три, которые уже были благополучно построены.

Между прочим, непросто было удержаться и не купить по сдельной цене квартирку в четвертом доме «Рай-града», когда по телевизору то и дело показывали счастливых новоселов, обживающих три свеженькие шестнадцатиэтажки.

Помнится, я и сама засматривалась на рекламные баннеры «Рай-града», как-то вмиг, как грибы, выросшие на улицах и перекрестках. К счастью, у меня тогда не было денег, а взять ипотеку я так и не собралась – не до того было. Натка как раз вляпалась в очередную историю и чуть не погибла…

Кому-то повезло гораздо меньше, чем мне.

Этих невезучих было искренне жаль.

Как-то на процессе, подобном тому, который сейчас веду я, знаменитый адвокат Артем Павлов, отстаивая интересы человека, потерявшего деньги и не получившего оплаченные квадратные метры, сказал: «Квартира в России больше, чем жилье. Забери у человека квартиру – и он потеряет жизнь». Броская фраза мне запомнилась и теперь крутилась в голове, не позволяя забыть о важности темы.

Возможно ли вернуть людям жизнь, которую у них забрали?

– Паша, мы поехали! – Лиза пропустила вперед пацанов, с грохотом посыпавшихся вниз по лестнице, и обернулась с порога. – Ты на хозяйстве, за бульоном следи, ладно?

– Да помню я, – ответил он чуть громче, чем надо было.

– Пашка, ну не сердись! – Лиза протопала по коридору обратно – кроссовки скрипнули на линолеуме, длинно шагнула в комнату, дотянулась и чмокнула мужа в щеку. Заманчиво нашептала ему в ухо: – Вернусь – сварю обалденно вкусный борщ!

– Ладно, – ворчливо согласился Павел, обнимая жену ниже талии. – И не гони на шоссе! Шестьдесят кэмэ в час, не больше! Хорош уже лихачить, ты почти многодетная мать!

– Я шлепки для бассейна забыл! – мимо открытой двери, деловито сопя, протопал вернувшийся Данька.

– Склеротик! – беззлобно ругнулся Павел и погладил Лизин живот.

– Просто рассеянный! – обиженно крикнул из детской чуткий сын.

– Рассеянный, как склероз! – Лиза, как обычно, легко привела их к единому знаменателю.

– Плавки хоть не забыл? – крикнул Павел.

– Я их надел!

– А трусы взял? – Павел прислушался, вздохнул и развел руками, отпустив жену. – Судя по отсутствию ответа и шебуршанию в бельевом ящике – забыл!

– Но вспомнил же. – Юный склеротик, на ходу копошась в перекинутом через одно плечо рюкзаке, сердито протопал мимо в обратном направлении.

– Даня, давай живее! – Лиза улыбнулась Павлу, выскочила в коридор, оттуда крикнула:

– Запру тебя на желтый ключ!

– Ладно.

Она уже не услышала: загремела ключом, затопала спешно вниз по ступенькам. Павел посмотрел на часы: ну, конечно, опять они опаздывают!

Этой осенью Витюша, их младший, тоже пошел в школу, и кое-как налаженная жизнь отчетливо затрещала по швам.

Мелкого нельзя было отпускать одного, до школы предстояло ехать на маршрутке, и Данька, старший, с доставкой брата помочь не мог: их пятый «Ж» занимался во вторую смену. Теперь Лиза утром отвозила в школу Витьку, забрасывала на тренировку Даньку, возвращалась домой, готовила им всем обед и ужин, ехала забирать младшего, привозила его домой, делала с ним уроки и шла к остановке встречать с маршрутки старшего. От остановки до их дома было с полкилометра, белым днем – не расстояние, но не хотелось, чтобы пацан ходил один в темноте, а осенью смеркалось рано… Вечером, после ужина, надо было еще сделать уроки с Данькой, провернуть стирку, приготовить всем на завтра одежду, придумать меню на следующий день…

На то, чтобы работать и хоть что-то зарабатывать, свободного времени у Лизы не было, и она сидела за своими переводами по ночам. Павел на нее за это злился. Лиза всегда была худенькой и хрупкой, а с постоянным недосыпом стала и вовсе тоненькой и голубовато-прозрачной, как сосулька. Павел боялся, что жена совсем растает, и тщетно пытался отогнать ее от компьютера.

– Михеев, ты тиран! – шепотом, чтобы не разбудить пацанов, мирно сопящих в соседней комнате, комично возмущалась Лиза. – Ты древний деспот, Михеев, и мораль у тебя совершенно архаичная! Откуда вдруг этот мужской шовинизм? Когда мы познакомились, ты признавал за женщиной право на труд!

– Потому что, когда мы познакомились, женщина не пренебрегала своим правом на отдых! – шептал в ответ Павел, откатывая кресло вместе с сидящей в нем Лизой прочь от стола с компьютерами.

– Ну, так умчи же меня в манящие дали! – сдавалась Лиза, откидываясь на спинку кресла.

Мчать было недалеко – манящие дали располагались тут же, большой компьютерный стол на два рабочих места торцом утыкался в подлокотник дивана, который на ночь раскладывался, а днем снова собирался в относительно компактную конструкцию: можно было сидеть на нем, принимая гостей или глядя в телевизор. Хотя гости к ним приходили редко, а телевизор и вовсе включался только на час в день исключительно для просмотра мультиков. Времени не хватало ни на что. Времени и денег.