Павел Астахов - Жилье по обману

А Мишкиной маме тете Маре и вовсе уже было за восемьдесят, но она все скрипела и то и дело зазывала к себе то Любку, то Таньку пить чай с печеньем и разговорами. Печенье у нее было невкусное, разговоры унылые, но Любка с Танькой к старухе ходили – нечасто, конечно, пару раз в год…

– И вот пришла я к ней в позапрошлом году, как раз на майские, сирени букет принесла и пряники с кардамоном, – припомнила баба Люба. – Договаривались-то мы на первое, а я второго пришла, не смогла раньше. Пришла, значит, а у тети Мары уже другая гостья сидит. Старуха говорит: «Знакомься, Люба, это Ирина, моя помощница по хозяйству», а что она той Ирине уже квартиру в обмен на уход и присмотр отписала, и не обмолвилась даже. А ведь могла бы и мне свою хату оставить, небось уж я бы ее не хуже, чем та Ирина, обиходила! Уж у меня бы она на старости лет в приют не попала!

– Так эта Ирина выбросила старуху из дома? – уточнила Натка, невольно поежившись.

– Ну! Оформила жилье на себя, с месячишко еще за бабкой кое-как приглядывала, а потом – бах! И выставила. Хорошо еще, старуха в детстве в немецком концлагере была… Тьфу, что я говорю, нехорошо это, конечно, но ей до конца дней приличная пенсия положена, вот ее и взяли в приют, туда же неимущих не берут, кому нужны немощные нахлебники.

– И эта Ирина – та женщина, которая плакала в парке?

– Она самая! Я ее тогда, у тети Мары, крепко запомнила, хотя она вся такая неприметная, серая и противная, как столовский кисель, – баба Люба жестом изобразила что-то амебообразное, а потом бодрым щелчком сбила невидимую пылинку со своих ярких лосин. – Просто у нее волосы точь-в-точь такого цвета, какой мне всю жизнь хотелось! «Жемчужный блонд» называется. И видно, что свои, не крашеные, повезло же дуре, а она и не пользуется, ходит мымра мымрой…

– Где ходит? Как ее найти?

– А я почем знаю? – баба Люба пожала плечами. – Я ее с тех пор всего дважды видела – и оба раза в парке, когда она на лавке ревела. Ну, ревет и ревет, мое-то какое дело? Значит, наказал бог за грехи, воздал за все, не мне же ее судить.

– Но вы все-таки сказали ей, что она аферистка! – напомнила Натка.

Баба Люба покачала головой – «локон страсти» запрыгал:

– Дурочка ты, это я не ей, а тебе сказала! Потому что один раз она уже так ревела, и ее, я видела, женщина одна утешала. А потом я ту женщину в переходе метро со стаканчиком для подаяний видела, бомжует она, потому как квартиры лишилась… Так что я предупредить тебя пыталась, чтоб, значит, ты не связывалась с этой аферисткой. А ты что?

– А я связалась, – вздохнула Натка. – Люба, а эта бабушка, тетя Мара, она жива еще?

– Да кто же ее знает, я в приюте у ней не бывала, но про похороны не слышала…

– А что за приют, где он находится?

– Не знаю, – баба Люба просунула палец под парик и почесала висок. – Вроде, называется «Дом ветеранов», а где это? Честно, не в курсе. Танька должна знать, они же с бабкой столько лет соседками были… А давай еще по капучинке?

Надо, надо было попарить ноги с горчицей! Переключившись на Натку с ее гораздо более серьезной проблемой, я так и не позаботилась о своем здоровье – и вот результат: насморк, красные глаза, головная боль.

Бодрая, как птичка, Сашка, не дождавшись моего урочного выхода к завтраку, пришла будить маму-соню и с порога диагностировала:

– У-у-у, мать, да ты простудилась! Самое время заняться йоговской дыхательной гимнастикой. Давай быстро научу тебя сверхочистительному дыханию?

– Мне и так вздохнуть некогда, только йоговской гимнастики не хватает, – ворча, кряхтя и хрюкая, я вылезла из-под одеяла и побрела в ванную.

Пока умывалась, подумала, что Сашкино похвальное желание помочь хворой матушке нужно использовать. Йога подождет, сейчас мне интереснее поэксплуатировать Сашку как видного специалиста по интернет-серфингу. Современные подростки во Всемирную сеть не просто заходят, они там по большей части обитают, и навыки выживания в онлайне у дочки не чета моим. То, что я буду искать часами, она легко найдет за минуту, проверено.

– Ну, ты и расклеилась! Съешь-ка это немедленно! – Едва я вышла из ванной, Сашка протянула мне тарелку.

– Это что?

Я скривилась: от мощного запаха не спасал даже заложенный нос.

– Это «бешеный бутерброд», суперское зожное средство от простуды. Там лук, чеснок, петрушка, укроп, черный перец и соленое сало, все мелко нарезано и перемешано, ты ешь давай, я тебе еще один такой сделаю, возьмешь с собой, – Сашка убедилась, что я покорно жую зожную гадость, и захлопотала, готовя вторую. – Вот увидишь, уже к вечеру ты почувствуешь себя гораздо лучше!

– Или вообще перестану чувствовать хоть что-то, чеснок с луком все рецепторы насмерть убьют.

– Вместе с бациллами и микробами!

– И люди тоже побегут, – напророчила я. – От меня же будет такой запах…

– Не волнуйся, все предусмотрено, – энергичная дочь со стуком поставила передо мной курящуюся паром кружку. – Выпей это, и никакого запаха от тебя не будет.

– А тут что? – я боязливо заглянула внутрь.

По виду – та же самая гадость, которой я по Сашкиному настоянию превентивно истребляла морщины. То есть типичная болотная жижа, только еще более мерзкая, потому что горячая и булькает…

– Уверена, что хочешь это знать? – дочь подняла одну бровь. – Это такое китайское народное средство…

– Стоп! Точно не хочу.

Я китайскую кухню вообще не уважаю. Они там уток палками бьют, чтобы мясо мягче было, и яйца в землю закапывают, чтобы те протухли… Я запила зожный бутер китайской мутью и крепко-накрепко зажмурилась. Да-а-а… Народная, вернее, международная медицина – это что-то…

– Сашенька, а ты не могла бы мне еще немного помочь? – попросила я плаксивым голосом – даже стараться не пришлось, от китайского средства он как-то сам собой образовался.

– Что, лук составить по погоде?

– Не надо больше лука!

– Лук – в смысле наряд! А то одеваешься фиг знает как, и не в тренде, и болеешь потом…

– Нет, спасибо, с нарядным луком я сама разберусь, а ты найди мне в Интернете одного человека, ладно?

– А с Говоровым что? Не складывается? – Сашка нахмурилась. – Мать, учти, интернет-знакомства до добра не доводят, не баловалась бы ты этим…

– Это сугубо деловой интерес, мне чисто по работе надо, – я наконец открыла глаза, смахнула набежавшие слезы. – Фу-у-ух, ну и пробирает же это твое народное лекарство… Короче, нужно найти человека, которого называют Фокс.

– Малдер? – пошутила дочь.

Ага, «Секретные материалы» она тоже смотрела. Было время, дочь разделяла мои вкусы и охотно составляла компанию в те редкие вечера, когда у меня было время на то, чтобы зависнуть перед теликом. А теперь – все, ее посиделки у экрана только с подружками или с Фомой…