Мари-Бернадетт Дюпюи - Скандал у озера [litres]

Деревянная моторная лодка плыла по озеру Сен-Жан, походившему теперь на разъяренное море из-за ветра, дождя и неустанно поднимающегося уровня воды, этой узницы плотин острова Малинь. Двое мужчин, сидящих в лодке, казавшейся ничтожно маленькой посреди этой угрюмо бурлящей вселенной, зачарованно и с некой долей почтения наблюдали за гневом природы. Одного из них звали Пьер Дебьен, другого – Дави.

Бывший жених Жасент решил в это воскресенье отправиться в Сен-Метод, где его ожидал все еще дающий уроки в Сен-Фелисьене отец, Ксавье Дебьен, который приехал на помощь к своему отцу, деду Пьера, почтенному Боромею Дебьену.

– Мы должны срочно эвакуировать стариков, женщин и детей. Если бы ты мог нам помочь! – такими были слова, с которыми Ксавье обратился к сыну во время их короткого телефонного разговора, постоянно прерываемого потрескиванием и шипением. Пьер ни минуты не колебался. Он не боялся опоздать на следующее утро на бумажную фабрику. Нужно было спешить на помощь, и он посчитал, что быстрее всего можно будет добраться до дома дедушки по озеру.

В то же утро он отправился к приятелю Дави, одному из своих рабочих, чтобы одолжить у того моторную лодку.

– Я поеду с тобой. Вдвоем мы сможем помочь многим, – тут же принял решение двадцатитрехлетний Дави. Его отец был англичанином, мать – ирландкой; результатом такого смешения кровей были веснушки, усеявшие всю его кожу, золотистого отлива кудри, невероятно голубые глаза и немного вздернутый нос. Несмотря на свое происхождение, он вырос в Квебеке и по-французски говорил бегло, с едва заметным акцентом.

– Спасибо, я этого не забуду. Хороший приятель в придачу к лодке – о таком я не мог и мечтать! – воскликнул растроганный Пьер.

Теперь они вместе боролись с непогодой. Лодка раскачивалась на пенящихся гребнями волнах, однако это не мешало двум друзьям переговариваться. Чтобы перекрыть шум мотора, им приходилось повышать голос.

– Ты познакомишься с моим дедушкой Боромеем! – говорил Пьер. – Он неординарный человек, просто живая энциклопедия. Как и отец, дедушка в свое время преподавал. А на обратном пути я хотел бы заехать в Сен-Прим – выразить соболезнования семье Клутье.

– А когда будут похороны? – спросил Дави, не раз видевший Эмму, которая довольно часто заезжала в Ривербенд. – Когда ты попросил меня одолжить тебе лодку, я подумал, что ты, наверное, хочешь поехать на похороны. Ведь тебе очень нравилась Эмма.

– Нет, я не поеду на похороны, – сказал Пьер. – К тому же я не взял с собой соответствующей одежды, – добавил он в качестве отговорки.

– Одежду можно у кого-то одолжить, Пьер! Ты должен пойти на кладбище, должен с ней попрощаться.

– Родители Эммы не знали, что у нас с ней была связь, иначе Шамплен Клутье заставил бы меня на ней жениться. Помнишь, я говорил тебе о ее сестре, Жасент? Вот с ней мы были помолвлены. Нет, я не буду желанным гостем на похоронах. Теперь я думаю, что лучше и не заезжать в Сен-Прим. Будет благоразумнее, если я просто отправлю письмо с соболезнованиями.

Пьер замолчал и, стиснув зубы, погрузился в свои мысли. В его глазах, казавшихся сейчас скорее серыми, нежели голубыми из-за проплывающих по небу туч, читалась боль. Пьера, так же, как и Жасент, жестокая смерть Эммы выбила из обыденной колеи, нарушила его жизненное равновесие, такое приятно монотонное, особенно в последние месяцы.

Пунктуальный, методичный, строгий с рабочими, но при этом никогда не злоупотребляющий своей властью, Пьер много трудился на фабрике. Дома же он следил за порядком и чистотой, сам готовил и убирал. Он немного читал перед сном, рано ложился и спал относительно спокойно. Последние два месяца он изредка разделял постель с Эльфин Ганье: она вполне удовлетворяла его чрезмерную чувственность. Когда она заговорила с ним о браке, он в первую очередь подумал о возможности лестного для него восхождения по социальной лестнице, а уж затем – и об избавлении от временами досаждающего одиночества. Но все это было до визита Жасент, до того переломного момента, когда она бросила ему в лицо эти оскорбительные слова, обвиняя его в смерти Эммы.

«В глубине души я надеялся, что однажды она вернется, бросится мне на шею, скажет, что передумала, что мы не можем жить друг без друга, – размышлял Пьер. – Я тысячу раз представлял себе нашу встречу и тысячу раз ошибался. А теперь она меня ненавидит и презирает. Если бы только я не сблизился с Эммой! Если бы мне удалось тогда отнестись к ней только как к младшей сестренке, которой запрещено касаться!»

– Эй, Пьер, да ты витаешь в облаках! – крикнул Дави. – Смотри, ты сбился с курса! Я подменю тебя, иначе нам никогда не добраться до Сен-Метода!

– Прости меня! Меня отвлекли тяжелые мысли. Мы с тобой хорошие друзья, Дави, и я могу признаться тебе: у меня нет повода собой гордиться.

– О чем это ты? Давай, говори начистоту, здесь тебя никто не услышит. Я не стану тебя осуждать.

– Я плохо обращаюсь с женщинами. Это происходит со мной уже не первый год, и, наверное, мне не под силу с этим совладать.

Дави, сидя впереди, обернулся и подмигнул другу:

– Серьезности в тебе мало, в этом ты прав. Сначала Жасент, потом Эмма, сейчас Эльфин… Лично мне хватило бы одной, для начала.

– Для начала чего? – усмехнулся Пьер.

– Ну… делать великие дела, – посмеиваясь, ответил Дави, имитируя квебекский акцент, что часто приводило Пьера в бешенство. – Я невинен, как…

Конец фразы унес порыв ветра, и Пьер скорчил смешную гримасу. Он иногда завидовал своему более спокойному другу. «Это мой недостаток, почти что мой крест! – молчаливо упрекал себя Пьер. – Вчера я не смог устоять перед Эльфин, несмотря на то что на сердце у меня было тяжело, ведь я только что узнал о смерти Эммы, только что вновь встретился с Жасент. Говорят, плоть слаба, но в моем случае это слишком мягко сказано».

– Мы подплываем к Робервалю, – произнес Дави. – Смотри, сколько домов окружено водой со всех сторон, и проклятые волны бьют в стены, точно как в Сен-Жероме! Боже мой, если дождь не прекратится, если компания «Дюк Прис» не откроет шлюзы плотин, город будет погребен под водой!

– Ты прав, черт возьми! Чего они ждут? Скольких жертв? – распалился Пьер. – Вперед, приятель, еще довольно далеко! Подниматься по Тикуапе – это то еще удовольствие!

– Это уж точно! Но если бы нам пришлось работать веслами – было бы еще хуже! Зато если бы мы гребли ими против течения, то накачали бы себе вот такие бицепсы! – засмеялся Дави. – Что ни говори, а мотор – отличное изобретение!

Друзья подмигнули друг другу; их лиц почти не было видно под капюшонами дождевых плащей. Дави бросил последний взгляд на ушедшую под воду набережную Роберваля, на корабли, оставленные на волю волн у причала.