Миермилис Стейга - Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

Елена с Шота переглянулись. Оба поняли — надо ехать. Будь что будет.

— Пошли, — махнул рукой Толик.

По дороге оба «клиента» несколько отстали и, отойдя в сторонку, зарядили пистолеты. Толик шел бодро, размашисто, не оглядываясь.

Белый «жигуль»-девятка шустро катил по асфальтированной дороге в Плявниеки. Шота сидел рядом с шофером, Елена сзади. Вот универмаг «Минск», за который отчаянно боролась какая-то фирма с коллективом магазина, который также хотел отхватить этот лакомый кусок. Потом промелькнул рижский Дом мебели, наверно, теперь какое-то акционерное общество. Все это Елена перебирала в памяти, чтобы не думать об опасности, грозившей в ближайшем будущем, сейчас… Никакого плана действий у них не было и не могло быть: они с Шота шли ва-банк, не знали ни куда они едут, ни что их там ждет. Надо быть готовым ко всему. Действовать по обстоятельствам. Шота одним глазом косил на Толика и думал, что не так-то легко будет справиться с этим амбалом.

«Жигуль» свернул налево и ехал по узкой боковой дороге, потом повернул вправо, какое-то время спустя — опять влево. Теперь пошла сельская песчаная дорога, потом снова узкая шоссейка. Шота старался запоминать дорогу. Наконец машина подъехала к воротам из железных прутьев и остановилась. Навстречу вышла старушка-сторожиха с желтой хромой собакой и, присмотревшись, узнала Толика.

— Открывай, Ивановна! — крикнул тот. — Не видишь, что ли, — свои!

Они въехали по асфальтовой дорожке, по обе стороны которой тянулись низкие постройки, похожие на бараки концлагеря, гаражи из красного кирпича с одинаковыми коричневыми воротами. Правда, замки на них были разного вида и калибра. Мастерская находилась в самом конце и еще за углом.

«Да, отсюда не очень-то убежишь», — оценила обстановку Елена.

То была не мастерская, а целый автосервис, видимо, частный. Несколько машин стояло снаружи. Одна пестрая, зашпаклеванная перед окраской, другая на козлах — без колес, пять боксов было занято машинами. Вокруг них хлопотали мужчины в комбинезонах. Кругом валялись разные детали.

— Вот этот красавец, — показал Толик на темно-синий лаковый «мерседес», стоявший в сторонке. — Шикарная машина — во! — он поднял большой палец.

Шота подошел и сразу понял: машина недавно перекрашена. Он поднял крышку. Да, номер шасси перебит, мотор от другой машины.

— Ну а «вольво» у вас есть? — капризным тоном наивно приставала Елена. — Мне все же больше нравится «вольво».

— Вон стоит, новехонький. — Здесь Толик чувствовал себя в безопасности и потерял инстинкт самосохранения. А может быть, уже свыкся с обществом этой простоватой парочки. — Но этот не продается! — съехидничал он.

— Но посмотреть ведь можно, чтобы сравнить с нашим? Мне кажется — другого выпуска, — по-женски настойчиво не отставала Елена.

— Толик, иди-ка сюда, живо! — повелительно крикнул кто-то из бокса, где была поднята на станину совершенно новая «тойота».

— Сейчас! — и Толик пошел.

А Елена, поспешив к «вольво», стала лихорадочно его осматривать. Шота остался возле «мерседеса», будто бы сильно заинтересованный в том, чтобы как следует его осмотреть. Ничего не ускользнуло от зорких глаз Елены: «вольво» был совершенно новый, стального цвета. Все совпадало: в бороздках шин застряли хвойные иголки — недавно был в лесу. Номер снят. В салоне валялся окурок сигареты. В сиденье водителя, против того места, где должна быть голова, небольшая дырочка. Под ней коричневые пятнышки. Такие же пятна на заднем сиденье. Боковые стекла грязные, точно руками захватанные.

Этого было достаточно. Подавив волнение, она поспешила к Шота. Толик уже выходил из бокса.

— Это она, — успела шепнуть Елена.

— Ну что, покупаем? — в приподнятом настроении громко крикнул подходивший Толик. — Хороший товар, говорю, такого нигде не достанете.

— Хороший-то хороший. А сколько вы за него хотите?

— Хм, дорого не возьму.

Елена вдруг, покраснев, сказала:

— Мне очень неловко, но где у вас тут туалет?

— Чего там неловко, — весело отозвался Толик. — Идите назад к сторожевой будке, и с ней рядом, там открыто.

— Но там собака…

— Одно название что собака, она смирная как овца, не кусает.

Елена шла быстро, будто ей очень хотелось в туалет. Мужчины остались у «мерседеса».

— Ну что, кацо, как мы договоримся? Машину отдам дешево, и поехали за твоей.

— Сколько это — дешево?

— Ну, пять тысяч.

— Долларов?

— Ну ясно, не репшиков же.

Шота не был в восторге.

— Не знаю, надо поговорить с женой. Она хозяйка. Я-то другую марку не хотел. Хотел отремонтировать «вольво». Это хорошая машина. А не могли бы мы договориться насчет ремонта? Я смотрю — кое-что из деталей у вас тут есть.

— Исключено! — вдруг рассердился Толик. — Мы ремонтируем только по спецзаказу — иностранцам.

— Иностранцам? — удивился Шота. — Разве им не поставляют новые?

— Поставляют, но старые они ремонтируют и продают. Эта — фактически тоже машина одного немца, и мне поручили ее продать.

— Разве «мерседес» не новый?

— Тьфу, — сплюнул Толик, — тупой ты, что ли? Новая, ты же сам видел, но немцу надоела продукция своего фатерлянда. Он хочет японскую. Капризные они, эти иностранцы…

Елена быстро вошла в туалет, вынула из сумочки радиотелефон и набрала номер.

Стабиньш ответил сразу.

— Говорит девятый, меня слышите? Мы в мастерской кооперативного гаража «Гайсма». Это в Плявниеках. Адрес посмотреть не успела. За Домом мебели, километра два будет, найдете?

— Определенно!

— Там стоит тачка, которую мы давно ищем! Видимо, мы попали в настоящее гнездо мафии, где переделывают краденые машины. Подъезжайте тихо, без шума, но возьмите с собой ребят, и побольше. Торопитесь! Нам трудно поддерживать контакты. Когда прибудете, дайте знать. Мы изнутри обеспечим задержание.

— Понял, — подтвердил Стабиньш. — Может, вам лучше все же не рисковать и уйти…

— Нет, не целесообразно. Как только их вы окружите, они рассеются. Здесь им все дыры известны. Нам тоже некуда деться, не на чем уехать. Всё!

Она спрятала телефон в сумочку, теперь можно было и справить нужду.

Когда она подошла к машине, Толик был чуть ли не в бешенстве.

— Ну что это, некогда мне тут с вами торговаться. Берете или не берете? Прямо сейчас можем ехать, я уже позвонил, чтобы прислали грузовик — перевезти «вольво».

Обтирая тряпкой грязные руки, к машине подошел плотный мужчина средних лет и остановился у Елены за спиной. Потом пришли еще двое. Один в рабочей спецовке, другой в чистой спортивной рубашке и коричневых брюках.

— Вот что, легавый, — тихо проговорил подошедший последним. — Я тебя знаю, ты меня посадил. Чего тебе здесь надо, мусор, ты?! — шипел он. — Мы сейчас!.. — и они все гуртом грозно двинулись на двух полицейских.