Тэсс Даймонд - Моя прелестная девочка

Свет от экрана – шел какой-то французский фильм, черно-белый, с субтитрами – прыгал по залу, оставляя зияющие провалы теней.

Грейс заметила два силуэта в середине одного из центральных рядов. Ни один из двух человек не повернул головы, когда Омега вошла в зал и люди стали беспорядочно выбегать.

– Пол, нужен свет, – сказала она в рацию, нацелив пистолет на фигуры.

Она двигалась быстро, а в это время на экране мужчина шептал по-французски нежные глупости на ушко своей возлюбленной, и они обнимались. Оставалась всего пара шагов…

Свет вспыхнул, заливая зал, теперь почти пустой. Грейс зажмурилась, ее глаза заслезились от внезапно яркого света.

Карфадж сидел рядом с Зоуи, одной рукой обхватив ее за плечи, другой – приставив пистолет к ее голове.

– Здравствуй, красавица, – сказал он, посмотрев на Грейс с широкой улыбкой. – Скучала по мне?

Рука Грейс крепче сжала «глок».

– Брось оружие, Карфадж, – сказала она. – И отойди от девушки.

Он вцепился пальцами в плечо Зоуи. Она прикусила губу, пытаясь сдержаться и не вскрикнуть от боли.

– Грейс, прости. Он забрал рацию… – начала было она, но, прервавшись на полуслове, забрала ртом воздух, когда Карфадж грубо ткнул пистолетом ей в висок. Ее глаза распахнулись, заполнились слезами, все ее тело оцепенело от страха.

– Молчать , – зашипел Карфадж. – Взрослые разговаривают.

Грейс встретилась взглядом с Зоуи, беззвучно умоляя ее оставаться спокойной. О боже, во что она ее втянула? Это был глупый план. Отчаянный. Безрассудный.

Будь он проклят.

Гэвин быстро спускался по проходу, его пистолет был направлен на затылок Карфаджа. Грейс подала ему знак глазами, и он остановился за три ряда до них, его взгляд был прикован к Карфаджу.

– Где Дороти О’Брайан? – угрожающе спросила Грейс.

Карфадж засмеялся.

– Ты уже забыла все, чему я тебя учил, Грейс? Знание нужно заслужить.

Ее пальцы сжимали пистолет все крепче по мере того, как ярость нарастала у нее внутри.

Карфадж посмотрел через плечо на группу захвата, их оружие было наведено на него, готовое вывести его из игры.

– Думаешь, твои бесценные стрелки будут достаточно быстры, Грейс? – спросил он. – Думаешь, ты сможешь пристрелить меня раньше, чем я застрелю ее? – Дуло пистолета скользнуло по виску Зоуи.

– Нет, – сквозь стиснутые зубы проговорила Грейс, стараясь не позволить эмоциям просочиться в ее слова. Она должна была выглядеть спокойной. Если он поймет, как сильно происходящее влияет на нее, как она до ужаса напугана прямо сейчас, он окажется на полпути к победе в этой жуткой игре.

– Думаю, тебе стоит попросить своих друзей оставить нас одних, – сказал Карфадж, притягивая Зоуи ближе к себе.

Грейс коротко кивнула головой Картеру, командиру группы захвата. Он сердито уставился на нее, явно не желая уходить.

– Сейчас же, Картер, – сказала она.

Группа захвата отступила, двери кинозала покачнулись, закрываясь за ними.

Остались только она и Гэвин. Ей хотелось посмотреть на него, но она не могла искушать судьбу.

Ее оружие все еще было нацелено на Карфаджа. Его – на Зоуи.

Слезы скользили по лицу Зоуи, краска карандаша с ярко подведенных глаз размазалась по скулам. Она дышала слишком часто – судя по всему, она была на грани панической атаки.

– Все хорошо, Зоуи, – сказала Грейс.

Карфадж рассмеялся.

– Все определенно не хорошо, Зоуи, – сказал он и затем сделал то, от чего Грейс сжалась и содрогнулась всем телом. Он нагнулся, не сводя глаз с Грейс, и поцеловал Зоуи в лоб, и дуло пистолета мучительно сильно надавило ей на череп. Она скорее услышала, чем увидела, как тяжело вздохнул Гэвин. – Милая девочка, готов поклясться, ты жалеешь, что слепо доверяла вон ей, не правда ли?

– Да пошел ты, – сказала Зоуи сквозь плотно стиснутые зубы. Это была сущая бравада, но так она пыталась предотвратить паническую атаку.

Умница. Они должны вытащить ее отсюда.

– Ты окружен, Карфадж, – сказал Гэвин. – Бежать некуда. Отпусти ее.

– И зачем мне делать это? – спросил тот. – Мы ведь так хорошо проводим время, а, Зоуи?

Зоуи издала странный звук: то ли истерически всхлипнула, то ли скептически усмехнулась.

– Да, ты определенно умеешь обращаться с девушками, – язвительно заметила она.

– Умею, – ответил Карфадж, и от того, как он это произнес, у Грейс ком подкатил к горлу. Она прочла по его лицу, что он думал о ней, о восемнадцатилетней Грейс, глупой и жаждущей ласки со стороны любой отеческой фигуры, которая только встретится ей. Господи, как же она ненавидела его. Ей хотелось всадить пулю ему между глаз. Но она не могла. Зоуи была под угрозой. Дороти была бог знает где.

Она должна была защитить их обеих. А значит, оставить его в живых, но убрать его к черту прочь от Зоуи.

– Что будешь делать, Грейс? – спросил Карфадж. – Если убьешь меня, бедняжку Дороти никогда не найдут. Это я обещаю. Ты можешь провести всю оставшуюся жизнь в поисках, и ты не найдешь ее. Она попросту угаснет, в цепях, плачущая, умрет от голода в ожидании тебя. Она крепкий орешек, эта Дороти. Она не сразу начала кричать, когда я резал ее.

Грейс непроизвольно судорожно глотнула воздух, представив, какой кошмар приходилось выносить Дороти.

– Я убью тебя, – прошипела она.

– Нет, о нет, – сказал он. – И агент Уолкер этого не сделает, где он там? – У Грейс все внутри похолодело, когда он издевательски ухмыльнулся и сказал: – Как глаз, Уолкер?

– Всего пара швов, – прорычал Гэвин. – Тебе понадобится намного больше.

Наигранно содрогнувшись, Карфадж повернулся к Грейс, его глаза блестели.

– Такой мачо. Такой грубый. Как низко ты пала, Грейс.

Грейс не посмотрела на Гэвина, она не отрывала взгляд от Карфаджа, держа его под прицелом, ее руки оставались тверды. На самом деле, он не предполагал, что она спала с Гэвином, это она знала наверняка. Он лишь пытался выставить ее шлюхой. Если бы он и вправду считал, что у нее с Гэвином была интимная связь…

Это могло бы быть достаточным потрясением, чтобы он стал неосторожен. Ей нужно было нечто , что бы вынудило его отпустить Зоуи. Что бы дало ей возможность оттащить ее, чтобы Гэвин мог ранить Карфаджа.

– Это, переспав с тобой, я уронила свое достоинство, – презрительно усмехнулась Грейс. Она отвела взгляд – лишь на короткое выверенное мгновение, – чтобы встретиться глазами с Гэвином прежде, чем снова в упор посмотреть на Карфаджа: его лицо покрывалось красными пятнами. Она улыбнулась той счастливой улыбкой, на какую способны только самые удовлетворенные женщины. – Но переспав с ним, я словно обрела себя. – В ее словах была правда, неприкрытая и искренняя, слышная всем.

И, как она и ожидала, она попала в цель. Гнев исказил его лицо, каждый его мускул напрягся, слова поразили его.