Микол Остоу - Ривердейл. Прочь из города [litres]

– Ага. Ну, в смысле такой большой город мог бы иметь не один инди-кинотеатр, а чуть-чуть побольше. Будто мало того, что Хайрэм Лодж купил «Сумерки» и снес их.

Джагхед пожал плечами, но я видела, что он огорчен гораздо сильнее, чем показывает. «Сумерки» много лет были для него домом – и в прямом, и в переносном смысле. Когда кинотеатр продали, это стало для него ударом.

– Не знаю, что хуже, – когда это случается в большом городе или в маленьком городке, – сказал он.

– Везде плохо, – согласилась я и взяла его под руку. – Смотри-ка! – Я понимала, что выгляжу глупо, но увидела знакомое место и невольно обрадовалась. И надеялась хоть немного сменить настроение. – Магазинчик из «Когда Гарри встретил Салли».

– «Мне то же, что и ей», – с ходу процитировал Джагхед. – До чего же мне нравится этот фильм, – вздохнула я. А Джагхед наморщил нос:

– Фу. Слишком обычный и миленький. Если хочешь посмотреть настоящее нью-йоркское кино, сходи на «Таксиста».

– Но в нем есть параллель, – не отставала я. – Они тоже сначала были просто друзьями.

Но Джагхед был непоколебим.

– Правда? Неужели Билли Кристалу с первой же минуты не хотелось переспать с Мег Райан?

Я не понимала, почему он не может просто окунуться в романтическую атмосферу фильма.

– Ну да, конечно, – возразила я. – И думаю, ее тоже к нему тянуло. Но ведь они на это не пошли? И много лет были просто друзьями!

– Знаешь, не обижайся, но, по-моему, вся суть фильма от тебя ускользнула, – проворчал он.

Он не циник, просто у него патологическая аллергия на дешевые, но безвредные клише.

– Ничего подобного, – медленно произнесла я. – Это как раз ты ничего не понял.

Неужели мы поссоримся из-за этого?

Он изогнул бровь:

– Ты всерьез думаешь, что мужчины и женщины могут быть просто друзьями?

– Конечно, – ответила я, сдерживая дрожь в голосе. – Посмотри на меня и Арчи.

Он помолчал. – Без комментариев. У меня засосало под ложечкой. Небо было такое голубое, но день портился на глазах. С первых минут в этом городе мы с Джагхедом были на одной волне, но, блуждая по лабиринту городских улиц, почему-то отдалялись все больше и больше. Говорят, противоположности притягиваются, и мы с Джагом были прекрасной иллюстрацией.

Но, видимо, правило срабатывает не всегда. Я повела Джагхеда на Стрэнд, в книжный инди-магазин к югу от Юнион-сквер. Их девизом было «Восемнадцать миль книг», и, блуждая по извилистым коридорам среди переполненных стеллажей, я решила, что ребята себя недооценивают. Джаг был на седьмом небе. Точнее, как он выразился, «так Ноа Баумбах представлял себе рай», что в понимании Джагхеда было гораздо лучше.

– Божественное место! – восторгался он. – Я бы переехал в Нью-Йорк только затем, чтобы каждую субботу просиживать здесь часами.

– Обеими руками поддерживаю, – сказала я. – Но мы уже и так провели здесь уйму времени. Может, двинемся дальше? Нам еще многое надо увидеть!

– Но я дошел только до буквы Д в «Настоящем преступлении»!

Перспектива рисовалась неважная. Я понимала, что на прогулку в Центральный парк или на Таймс-сквер его не заманишь, он уже высказал презрение к подобным «заманухам для туристов». Надо действовать творчески.

Ага! Я заметила первое издание Джулии Чайлд «Моя жизнь во Франции» и стала пересказывать некоторые абзацы вслух. Когда дошла до кассуле из жареной утки, Джагхед встрепенулся:

– Пойдем поедим.

Мы нашли неподалеку место, где можно перекусить, но оно оказалось чересчур хипстерским, отчего Джагхед, естественно, стал ворчать. В меню обнаружился десерт из мороженого ценой в тысячу долларов. Я объяснила, что в него добавлены настоящие золотые хлопья, но Джагхед не впечатлился.

– Его хоть можно есть, золото это?

Я попыталась обратить все в шутку, но он уже закусил удила.

– И кстати, гамбургер пережарен, булка черствая, и за такую цену я могу купить у Поупа четыре бургера, а не один. Что мы тут делаем?

– Не знаю, – огрызнулась я. – Просто это знаковое место! – Его рекомендовало мобильное приложение. Но я привела сюда Джага не поэтому.

– С каких пор нас волнует, куда ходят другие? Особенно если здесь еда дерьмовая?

Я собралась с духом: – Джаг, сюда мы часто ходили всей семьей. Он отложил бургер и посмотрел на меня.

– Когда я была маленькой, то в каждый приезд родители приводили меня и Полли сюда. Покупали десерт с мороженым. Не золотой, конечно, а просто ванильный, но все-таки… – Вспомнив об этом, я улыбнулась. Полли обычно просила с шоколадной крошкой, а я радужный, и, съев до половины, мы менялись. – С тех пор как Джейсона убили, все пошло кувырком. Полли было очень плохо, а мама практически постоянно висела на волоске. Но мне подумалось: может, тут ничего не изменилось? Я бы погрузилась в приятные воспоминания. Может, поела бы мороженого. А ты бы съел свой нью-йоркский бургер. Бонусом. – Я опустила глаза. – Очевидно, я ошиблась.

Джагхед, выслушав, совсем притих.

– Прости, я вел себя как сволочь, – признал он наконец и взял меня за руку. – Пойдем дальше? Куда пожелаешь.

Фонтан Бетесда в Центральном парке был еще одной туристической «заманухой», но он хотя бы не разочаровал.

Мы с Джагхедом стояли на лестнице и любовались, как по изящной скульптуре стекает вода. Лучистые краски природы играли в прозрачных бассейнах. Внизу по озеру медленно скользили лодки.

В парке пахло живой, роскошной зеленью – и этого хватило, чтобы я снова ощутила себя живой, почти цветущей.

Даже после этого почти катастрофического провала с бургером.

– Правда красиво? – вздохнула я. – Это место можно увидеть чуть ли не во всех фильмах, где действие происходит в Нью-Йорке.

Джагхед пожал плечами:

– Да, во всех бездумных романтических комедиях.

Я ощетинилась. Не он ли полчаса назад извинялся за то, что испортил мне нью-йоркские воспоминания? И опять дуется?

– Ну и что? Думаешь, твои любимые фильмы о НьюЙорке лучше моих?

– Этого я не говорил, – запротестовал он. – Просто город тебе нравится с более блестящей, что ли, стороны. А я предпочитаю более мрачную сторону. Более настоящую.

Настал мой черед пожать плечами.

– Конечно, Джаг.

Я понимала, что он хочет сказать на самом деле. И очень не хотела это услышать.

От Центрального парка было совсем недалеко до Дакота-билдинг, внушительного, невообразимо шикарного готического строения с остроконечными башенками и покатой крышей, упирающейся в небо. Шикарное. Грозное. Под стать моему настроению.

– Вот тебе настоящая нью-йоркская история, – сказал Джагхед. – «Дакота».

– Ты знаешь, что Вероника жила здесь, пока не арестовали ее отца? – В это трудно было поверить, настолько сногсшибательным было это здание. Но такова уж Вероника.