Милдред Эбботт - Корги-детектив: жестокие вкусняшки

Всего лишь сова.

Ничего опасного или даже удивительного. Наверное, когда мама с Барри вывозили весь таксидермический хлам, они не догадались проверить морозильник. Да и кто бы в здравом уме догадался? В морозильнике обычно хранят мороженое или продукты, но никак не целых животных. Хоть сова и была замороженной, я не могла отвести от нее взгляд. Даже после смерти ее глаза оставались огромными и блестящими.

Ватсон за моей спиной снова зарычал.

Пора было покончить со всем этим. Я закрыла крышку, на этот раз аккуратно, и повернулась к Ватсону. Он начал снова подбираться к морозильнику, но я взяла его на руки. Меня всегда удивляло, насколько этот малыш был тяжелым.

– Ну уж нет! Мы выходим отсюда, закрываем дверь, и ни один из нас не вернется в эту комнату, пока я не найду кого-нибудь, кто знает, что делать с мертвыми совами.

Ватсон ненавидел сидеть на руках и все дорогу пытался вырваться, пока я не отпустила его уже за порогом кладовки. Он укоризненно смотрел на меня, когда я закрывала дверь. Чтобы я поняла, что между нами все кончено, Ватсон проследовал в большую комнату, бросив напоследок в мою сторону осуждающий взгляд, и стал карабкаться вверх по лестнице.

Второй этаж. Черт! Вполне возможно, что Сид, или как его там, держал еще несколько морозилок с мертвыми животными наверху.

Придется разобраться и с этим вопросом.

Не выключая фонарик своего мобильного, я поднялась по лестнице. На удивление, ступеньки были в отличном состоянии, даже не скрипели. Я быстро нашла выключатель, погасила фонарик и положила телефон в карман, затем огляделась вокруг. Второй этаж занимал такую же площадь, что и первый, но планировка здесь была свободной, как в квартире-студии. Старая кровать Сида, диван и стенка были разбросаны по разным зонам. В северной части помещения располагались две отдельные комнаты. Одна из них была открыта и оказалась ванной. Перед второй дверью улегся счастливый Ватсон. Он помахивал хвостиком, как будто снова что-то жевал.

– Серьезно? Опять? – Я поспешила к Ватсону и попыталась вытащить из его пасти все, что там было.

Ватсон вырвался и отбежал в сторону. Его взгляд красноречиво говорил, что в ближайшие дни мне придется поплатиться за свою грубость. На полу, там, где лежал Ватсон, я обнаружила две конфеты и пустую разорванную целлофановую обертку. Я подняла их и осмотрела. Конфеты были круглые и твердые, почти как жевательная резинка, только черного цвета. Я понюхала одну из них, чтобы убедиться, что это не шоколад. Хотя, думаю, одна конфета вряд ли навредила бы Ватсону. Я слышала, как он хрустел конфетой, которую вытащил из обертки. Запах был узнаваемый. Лакрица.

Конфеты я также убрала с глаз долой в карман и сказала Ватсону:

– Забудь. После всего, что сегодня произошло, никаких натуральных собачьих лакомств ты не получишь.

Слава богу, это был не шоколад. Я любила Ватсона, но его обжорство сводило меня с ума. Ватсон отказывался есть любой корм для собак, зато все, что он находил вокруг себя, вдруг оказывалось съедобным (даже если на самом деле это было не так).

Я решила не пытаться заполучить остатки лакричной конфеты, открыла дверь, включила свет и вошла в огромную кухню.

На полу были рассыпаны конфеты. Помимо лакричных здесь валялись еще шоколадные, марципановые и мятные. Перевернутый противень с брауни лежал на столе. Одна картонная коробка была чем-то заполнена, а другую кто-то опрокинул, и рядом с ней валялись медные формочки для печенья.

Что-то коснулось края моей юбки, заставив меня вздрогнуть, и я увидела Ватсона, который проскользнул в комнату вслед за мной.

– О нет, ты не сделаешь этого. Больше никаких конфет! – Я попыталась схватить его, но он низко и угрожающе зарычал.

Я отступила. Такое рычание, которое на удивление звучало грозно, я слышала от Ватсона лишь несколько раз, когда он чувствовал, что в доме есть незнакомый человек. На меня он никогда так не рычал.

Спустя мгновение я поняла, что рычит Ватсон вовсе не на меня. Его плечи опустились, спина была напряжена, зад задран кверху, на зубах – оскал. Он крался вдоль стола, продолжая рычать.

Уже во второй раз за день я почувствовала, что мои руки покрываются мурашками. Когда я последовала за Ватсоном, я еще сильнее ощутила себя первой из жертв в фильме ужасов.

Как только Ватсон повернул за угол, он пригнулся еще ниже, его рычание усилилось. У лап Ватсона лежала огромная скалка, один конец которой был окрашен в темно-красный цвет. Я продвинулась чуть дальше, чтобы посмотреть, что находится за Г-образной стойкой, и оторопела. Агата Гарбл лежала на боку между стойкой и металлическим островком, заваленным кухонными принадлежностями. Она была в темно-фиолетовом домашнем халате, ее прекрасно уложенные светлые волосы плавали в луже крови.

Редкий случай, когда рядом с другой женщиной (да и мужчиной) я чувствовала себя маленькой. Но, общаясь с полицейским Сьюзан Грин, я ощущала себя крохотной сироткой. Я унаследовала от папы крепкое телосложение, которое уравновешивали женская грация и плавность линий, но офицер Грин была куда более мощной. Она выглядела так, будто по выходным толкала валуны в гору. К счастью, Сьюзан Грин была того же роста, что и я, поэтому она не смотрела на меня свысока. Взгляд ее прищуренных светло-голубых глаз был жестким.

– Это вы сообщили в полицию об убийстве, верно, мисс… – Она заглянула в свой блокнот: – Пейдж?

– Да, все верно.

Половицы наверху заскрипели. Как минимум трое полицейских занимались телом Агаты, а офицер Грин занималась мной. И она явно не испытывала воодушевления от всего происходящего.

– Я здесь одна, в смысле мы с Ватсоном. – Я указала на лежавшего у моих ног Ватсона, который засунул свою мордочку между передних лап.

Сьюзан Грин сделала еще одну пометку в блокноте, даже не взглянув на Ватсона, и продолжила допрос:

– С какой целью вы находились здесь?

– Я собираюсь открыть книжный магазин

– В «Рогах и Копытах»?

Я кивнула:

– Да, только называться он будет «В гостях у милого корги».

Офицер перестала записывать и подняла взгляд на меня:

– Насколько я знаю, Агата с Луизой собирались арендовать это помещение, чтобы расширить свой бизнес.

Это прозвучало не как вопрос.

– Честно говоря, я не знала об их планах, пока не познакомилась с ними, когда вчера днем приехала в город.

– Вы только что переехали в Эстес-Парк?

– Да, мэм. – Офицер полиции была на добрых десять лет младше меня, но я подумала, что в данном случае правильнее всего будет проявить почтение.

Невероятно, но ее взгляд стал еще холоднее.

– То есть вы хотите сказать, что только что уехали из другого города и вам удалось арендовать помещение, занять которое мечтали две местные женщины, прожившие в Эстес-Парке всю свою жизнь? И одна из них сейчас лежит мертвой над нашими головами.