Мари Юнгстедт - Другое лицо [litres]

– Ты должна пойти в свою комнату, – сказала Марита. – Она слева.

Сесилии не оставалось ничего иного, как последовать за ней.

Они остановились перед деревянной дверью, и Марита достала из кармана большую связку ключей. Принялась искать среди них нужный, и Сесилию снова охватила паника. Она до сих пор еще по-настоящему не поняла, что отныне ее свобода будет серьезно ограничена, но осознала это со всей очевидностью, когда Марита вставила ключ в дверь. Ее можно было отпереть только снаружи, а значит, сама она при желании не могла выйти.

– Пока ты побудешь здесь.

Маленькое окно в продолговатом помещении. Кровать из лакированной сосны, тумбочка рядом с ней, полка с несколькими еженедельными журналами. Имелся также тесный шкаф для одежды, а на полу лежал потертый тряпичный половик. Кто-то написал свое имя на прикроватной лампе, эти каракули явно пытались смыть, но безуспешно.

Как долго ей придется оставаться здесь?

– Обед будет в двенадцать, а ужин в шесть. Вечером, после восьми, если захочешь, еще можно перекусить бутербродами с чаем.

– А моя сумка? – промямлила она.

– Нам надо проверить твои вещи. Потом ты ее получишь. – Заведующая слегка погладила ее по плечу. – Сейчас я покину тебя на время. Здесь есть тревожная кнопка на тот случай, если тебе что-то понадобится. Но ее надо использовать только в случае необходимости. Сегодня еду тебе принесут в комнату. Работающих здесь женщин зовут Тина и Кики.

Дверь закрылась, и Сесилия услышала, как ключ повернулся в замке. Она села на жесткую узкую кровать. Покрывало было из грубой ткани, неприятного голубого цвета. Она сняла его. Имелась только одна подушка, плоская и своим видом явно не обещавшая хороших сновидений, пододеяльник был белый и застиранный. Она растянулась на кровати во весь рост и разглядывала ночник над своей головой. «Да пошла ты, Марита», – написал кто-то черным рядом с лампой накаливания. «Марита – чертова шлюха», – гласила другая надпись. Она увидела телефонный номер и несколько отдельно нацарапанных ругательств. Кто жил здесь до нее?

Мама находилась на пути к ней.

Это утешало и одновременно было совершенно отвратительно.

Она продолжала рассматривать чужие каракули.

Время остановилось.

Погода стояла теплая, и сумерки начали опускаться на Стокгольм. Рестораны и бары под открытым небом едва вмещали всех желающих насладиться летним вечером. В Сёдермальме кипела жизнь. Карин шла, не спуская глаз с навигатора мобильника и сжимая листок с нацарапанным на нем адресом в другой руке. Ей не хотелось ни у кого спрашивать дорогу. Наконец она повернула на небольшую улочку, где, к ее удивлению, не оказалось ни души, и после недолгих блужданий нашла искомое.

При первом взгляде на построенный не менее сотни лет назад дом она решила, что техника ее подвела. Однако, оглядевшись, поняла, что за черной стальной дверью скрывалось нужное ей заведение. Справа от входа виднелся не бросавшийся в глаза звонок. Она не обнаружила никакой таблички с названием, но выгравированный на квадратной медной пластинке символ в виде пронзенного стрелой сердца устранил ее последние сомнения.

Карин позвонила.

Дверь почти тут же открыл высокий мужчина лет сорока. На нем была обтягивающая тело черная футболка с короткими рукавами, едва прикрывавшая хорошо тренированные бицепсы, и Карин невольно залюбовалась проступавшей под темной кожей мускулатурой. На его лице она не заметила никаких эмоций, когда встретилась с ним взглядом.

– Привет, – сказала она, не сводя с него глаз.

– Привет, – ответил он. – Членский билет и удостоверение личности, пожалуйста.

– Я полицейский, и у меня назначена встреча с владельцами, – пояснила Карин.

Он удивленно приподнял брови и вытащил мобильник из кармана джинсов.

– И как тебя зовут?

Она представилась, и сразу после этого он убрал телефон.

– Мне по-прежнему надо увидеть твои документы.

Карин покопалась в сумочке и достала свое полицейское удостоверение. Он взял его из ее рук и рассматривал долго и тщательно, время от времени переводя взгляд на ее лицо. В конце концов увиденное, похоже, удовлетворило его.

– Добро пожаловать, – сказал он и пропустил Карин внутрь.

Дверь закрылась у нее за спиной. И казалось, она сразу попала совсем в другой мир. Такому впечатлению отчасти способствовало приглушенное освещение в красных и лиловых тонах. Из невидимого динамика тихо лились звуки одного из модных шлягеров, красный ковер поглощал шум ее шагов. Вдоль одетых в красный бархат стен висели черные канделябры, в которых горели свечи. А потолок украшали хрустальные люстры с черными кристаллами.

Перед входом во внутренние помещения находилась черная полированная стойка. Стоявшая за ней женщина была одета в туго затянутый корсет, доходившие до локтей атласные перчатки и маленькую шляпку с вуалью, спадающей на лицо. Броский макияж подчеркивал линии ее глаз, и благодаря им, а также накладным ресницам и обрамлявшим лицо платиново-белым волосам она выглядела как кинозвезда, правда, не самой первой свежести. В отличие от охранника у дверей она широко улыбнулась Карин накрашенными в красный цвет губами.

– Добрый вечер, – произнесла она радостно. – Добро пожаловать в клуб Amour! Ты в первый раз здесь? По-моему, я никогда не видела тебя раньше.

– Все правильно, – подтвердила Карин.

– Тогда ты, пожалуй, читала на нашей домашней странице, как все происходит? И знаешь наши правила?

Клуб Amour имел строгий дресс-код для своих гостей. Туда можно было попасть только в латексе, коже, нижнем белье или голым. Свой обычный наряд гостям требовалось оставлять в шкафчике в раздевалке. Камеры и мобильные телефоны строго запрещались. Карин никогда не призналась бы в этом, но сейчас она ощущала скорее любопытство, чем страх. Она, Карин Якобссон? Любопытство в отношении клуба, где незнакомые люди занимались друг с другом сексом в извращенных формах? Ничто в жизни Карин никогда не указывало на наличие у нее подобного интереса. Она скорее считала себя пуританкой в сексе.

– Мобильный телефон я положу в пластиковый пакет, – сказала женщина. – Ты также оставишь у меня свою сумку. Пожалуйста, вот твой поднос. И здесь ты получишь ключ от шкафчика. Полотенце входит в комплект. Ты оставишь его в корзине для белья в раздевалке, прежде чем уйдешь. – Она подмигнула Карин и, прежде чем та успела назвать цель своего визита, продолжила: – Можно принять душ после всего. Или ты предпочитаешь джакузи? В таком случае я хотела бы получить пятьсот крон. Фуршет и вся выпивка входит в стоимость. На выбор имеются вино, пиво и прохладительные напитки. Если возникнут какие-то вопросы, ты всегда можешь подойти ко мне, я буду здесь.