Катерина Даймонд - Секрет [litres]

– Однако не все так радужно, как хотелось бы.

– Что такое? В чем проблема?

– На тебя могут повесить избиение бармена Джорджа. Какой-то свидетель опознал тебя по фотографии.

– Что за абсурд!

– Обвинение тянет максимум на три года. Не больше. Отмотаешь срок, стоя на голове.

– Желательно обойтись без этого.

– Полицейские страшно злы. Считают тебя, по крайней мере, частично ответственным за то, что случилось с детективом Грей. Элиас считает, что некоторое время тебе лучше провести за высокой стеной. Сможешь восстановить отношения со старыми знакомыми. Если этой жуткой резней дирижировал брат Элиаса, Антонис, то вам обоим понадобится вся доступная помощь. Он сумасшедший.

– До чего ненавижу твое благоразумие!

– Признайся в избиении, отсиди свое, а за это время как раз шторм утихнет.

– Согласен, заключай сделку.

– Проведешь за решеткой не больше года.

– Я сказал, действуй!

– А как насчет видеозаписей?

– Давай пока сохраним в тайне: могут пригодиться в тяжелую минуту. А пока никто не должен знать, что там случилось на самом деле. Просто скажу, что был без сознания.

– И мне больше ничего не говори.

– Спасибо, Брайан. Сделай, пожалуйста, одолжение.

– Скажи, что нужно.

– Необходимо, чтобы ты встретился с Элиасом и убедил его хранить терпение. Отсижу свой срок, а когда выйду, разберусь сам. Пусть ни о чем не беспокоится.

– Хорошо, брат. Все сделаю. – Брайан встал. Адвокат и подзащитный обменялись крепким рукопожатием.

Дин воспрял духом. Слава богу! Имоджен не только не погибла, но даже нашла силы выступить в его защиту. Теперь он ничего не боялся, потому что понимал, ради чего стоит жить.

Спустя несколько дней после жестокого нападения Имоджен смогла сесть в постели и осторожно, маленькими глотками, выпить немного воды. Удивительно, до какой степени соскучился в бездействии рот: есть не разрешали, а поговорить было не с кем. Впрочем, в последнем ограничении следовало винить исключительно себя, ведь любые посещения она решительо запретила. Живот болел. Приподняв повязку, увидела свежий шрам. К счастью, рану зашили, прежде чем потеря крови обрекла бы на смерть. Она поморщилась. Ничего не поделаешь: отметина на всю оставшуюся жизнь.

За дверью постоянно дежурил констебль. Имоджен не знала зачем. Не знала, что происходит. Разумеется, звонил Стэнтон. Пытался дозвониться Сэм. И вот сегодня она согласилась принять своего друга Гэри Танни – милейшего человека, излучавшего ауру добра. Мысль об ауре удивила: наверное, снова проявилось мамино влияние. Взрослея, Имоджен все чаще благодарила судьбу за то, что носила нормальное человеческое имя, а не что-нибудь вроде «Радуги» или «Водопада». Мама умудрилась впутаться в несколько афер, связанных с медиумами, духовными целителями, телепатами и прочими проходимцами. Когда дочь немного подросла, начала таскать ее на различные представления, где приходилось смотреть, как умелый медиум выбирает из публики людей печального вида и вещает то, что те хотят услышать. Сама она часто ежилась от лицемерных слов, а уходила, разочарованная тем, что снова не получила откровения, послания из иного мира.

Дверь приоткрылась; показалось улыбающееся лицо Танни. Гений вошел, держа в руках букет гвоздик и колоду карт.

– Привет, незнакомка. – Старался держаться с обычным оптимизмом, но по сочувственному взгляду Имоджен поняла, что выглядит ужасно.

– До чего же приятно тебя видеть, Танни!

– Подумал, что здесь, должно быть, ужасно скучно. Может быть, сыграем? – Он жизнерадостно помахал картами, и Имоджен улыбнулась, пытаясь обуздать внезапный энтузиазм.

До появления Танни она не представляла, до какой степени соскучилась по коллегам и работе, как хотела встать с кровати и вновь окунуться в нормальную жизнь. И все же отныне все пойдет по-другому, возврат к прошлому невозможен. Но хотя бы здесь можно было притвориться, что ничего не изменилось. Имоджен ясно понимала, что, выйдя из больницы, больше не сможет работать в отделении полиции Плимута. Не сможет смотреть Стэнтону в глаза после того, как потеряла его ребенка. Не потому, что Дэвид горько разочаруется, а потому, что событие слишком серьезно для мимолетной страсти. Невозможно открыть ему правду, но невозможно и утаить. Все разрушилось. Что же касается Сэма, то без веских доказательств его враждебных действий пришлось бы и дальше работать с ним в паре. Но теперь вряд ли удастся скрыть всепоглощающую ненависть. Имоджен вспомнила тот день, когда он принес бургер, а она совершила ошибку и призналась, что беременна. В памяти всплыла адская картина: Сэм выходит из клуба в обнимку с Васосом. Она вздрогнула, отогнала страшные мысли и сосредоточилась на Гэри Танни.

– Расскажи все, что я пропустила. – Внезапно захотелось узнать новости.

– Ну, во-первых, поднялась жутко дерьмовая буря. Никак не могут найти тех ребят, которые сделали… это… с тобой.

– Должно быть, парни навещают семьи на родине. – Имоджен закатила глаза.

– Прости?

– Ничего особенного. Что еще?

– Еще Сэм получил повышение за то, что сумел найти торговцев наркотиками, прежде чем зелье попало на массовый рынок. Выяснилось, что парень по имени Микалис бойко занимался распространением вместе с другим – Джорджем, – который новых проблем не доставит. Сэм арестовал Микалиса вместе с огромным количеством готового к продаже товара; тот занимался фасовкой и ждал, когда утихнет расследование. Решил, что как только интерес к тебе притупится, можно будет выгодно толкнуть всю партию. В этот момент явился Сэм и прижал Микалиса к ногтю.

– Повезло Сэму. – Разве она могла сказать Гэри, что Сэм вовсе не был героем? Что его предупредил Васос, и, скорее всего, добычи оказалось ровно столько, сколько требовалось, чтобы отвести подозрение от собственной персоны?

– Мэр в курсе событий, а несколько членов местного парламента сочли необходимым высказаться по поводу нетерпимости к наркотикам. Поднялся невероятный шум, и в итоге Сэм получил звание детектива-инспектора.

– А Кинкейд? Надеюсь, мое заявление достигло цели? Руководящие лица его получили? Узнали, что Дин не имеет отношения к тому, что случилось со мной или с Джорджем?

– Получили. Но Дина обвинили в жестоком избиении бармена: есть свидетель.

– И? Что дальше? Говори!

– Посадили. Кинкейд отбывает срок в тюрьме Эксетера. – Танни смутился. Имоджен увидела, что испугала парня, эмоционально повысив голос. Но сама этого даже не заметила. Почему так отчаянно хотелось встать на защиту Дина Кинкейда?

– Прости за резкость.

– Все в порядке, не извиняйся.

– Не могу дождаться, когда удастся отсюда выбраться и вернуться к подобию нормальной жизни. – Она вздохнула. – Чувствую, как начинаю сходить с ума. Если посмотрю еще один эпизод «Монополии»… – Имоджен заметила, что при этих словах Гэри Танни отвел взгляд. Что-то случилось. – В чем дело?