Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 3. Дело опасной вдовы

Мейсон зевнул. Шастер положил руку на плечо Лекстеру.

— Давайте я буду говорить, — сказал он. — Я буду говорить. Не волнуйтесь. Спокойно, спокойно. Я сам с ним упраатюсь.

Мейсон снова сел на вертящийся стул, откинулся назад и взял сигарету из пачки на столе.

— Еще что–нибудь? — спросил он, пощелкивая ногтем по кончику сигареты.

— Мистер Мейсон, — сказал Фрэнк Оуфли, — поймите мою ситуацию. Мои отношения с Эдит де Во больше не тайна. Перед смертью она оказала мне честь выйти за меня замуж. — Лицо его передернулось гримасой волнения, потом он продолжал: — Она мне рассказала о том, что видела, но я не придал этому особого значения, пока окружной прокурор не объяснил мне, как легко было кому–то напустить угарного газа к деду в спальню. Это, конечно, было для меня большим ударом. Я хорошо знаю своего кузена. Я не могу поверить, что он способен на такое. Потом я вспомнил, что Эдит вовсе не говорила, что она определенно узнала Сэма. Человек, сидевший в машине, прятал лицо под широкими полями щляпы Сэма. Вот что заставило Эдит подумать, что в машине сидел Сэм. Значит, если вы заявили полиции, будто Эдит говорила, что в машине был Сэм, вы сделали заявление, которое расходится с тем, что она утверждала.

— Значит, такова ваша версия? — спросил Мейсон, глядя в лицо Фрэнку Оуфли.

— Такова моя версия. — Фрэнк Оуфли покраснел.

380

— Подумайте, советник, в каком вы положении, — сказал. Мейсону Шастер. — Вы выдвигаете обвинение против моего клиента. Доказательств у вас нет. Вы не можете доказать, что именно сказала Эдит де Во, это только слухи. Предсмертные заявления принимаются во внимание, если делающий их человек знает, что умирает, но это не было предсмертным заявлением. Когда она вам это говорила, она считала, что доживет до ста лет. Мой клиент может вас засудить. Он может вас опозорить, утопить, — но он не станет этого делать, если вы возьмете свое заявление назад.

— Шастер имеет в виду, — пояснил Оуфли, — чтобы вы подчеркнули, что Эдит не знала, кто был в машине.

— Более того, — нахмурился Сэм Лекстер, — я хочу, чтобы вы взяли заявление назад и извинились. Вовсе не я сидел в машине, и вы это знаете.

Перри Мейсон протянул руку к длинному ряду книг, стоящему на краю стола, взял одну из них, раскрыл и сказал:

— Если уж речь зашла о законе, джентльмены, я вам его прочту. Статья 258 Уголовного кодекса гласит: «Тот, кто обвиняется в убийстве предков, не может наследовать после них никакой доли имущества; та доля наследства, которую он получил бы, переходит к другому лицу согласно этой статье». Так что, Фрэнк Оуфли, подумайте.

Шастер с горячностью воскликнул, обрызгивая всех слюной:

— Что за трюки! Ну и план! Он хочет вас настроить друг против друга! Не раскрывайте уши свои его словам, не раскрывайте сердца свои его мыслям, не раскрывайте…

Мейсон перебил его, обращаясь прямо к Фрэнку Оуфли:

— Вы хотели бы защитить своего кузена, но вы знаете не хуже меня, что Эдит де Во не так легко сделала бы ложные выводы. Возможно, она не видела лица того человека, но она видела его шляпу, слышала его голос — и решила, что это и был Сэм Лекстер.

— Она слышала его голос? — медленно повторил Оуфли, нахмурив лоб.

— Валяй, — горько сказал Сэм Лекстер, — действуй, Фрэнк, притворись, будто тебя убедили, но меня–то уж никто не одурачит. В ту же минуту, как этот адвокатишка подсказал тебе, что ты сможешь присвоить мою долю наследства, если меня обвинят в убийстве, я понял, что произойдет!

— Джентльмены, джентльмены! — завопил Шастер. — Не надо, не ссорьтесь! Это ловушка! Не поддавайтесь! Он заставит вас поругаться — и его проклятый кот унаследует поместье! Вот так замысел! Вот так замысел! Ну и шуточки!

Мейсон спросил, глядя на Сэма Лекстера:

— А как насчет шланга, найденного в вашей машине?

— Кто–то его подкинул, — гневно сказал Сэм. — Вы привели полицейских в гараж, они и нашли штанг после того, как вы им подсказали.

3S1

— Вы думаете, это я подкинул шланг? — спросил Мейсон.

Шастер кинулся к Сэму Лекстеру, схватил его за полы пиджака,

оттолкнул и закричал:

— Не отвечайте! Не отвечайте! Это опять ловушка. Он заставит вас обвинить его, а потом привлечет за клевету. Вы же не можете доказать, что он подкинул шланг, не говорите этого, не говорите ничего! Предоставьте мне вести переговоры!

Оуфли шагнул ближе к Лекстеру и сказал через плечо Шастера:

— Ты что, Сэм, хочешь мне пришить, что я его подкинул?

— А то нет? — с горечью произнес Сэм Лекстер. — Ты меня не одурачишь, Фрэнк Оуфли. За полмиллиона долларов ты еще и не то проделаешь. Теперь я все вижу в новом свете.

— Не забывай, — с холодным достоинством произнес Оуфли, — что видела это Эдит де Во. Я‑то не видел, а когда она мне рассказала, я не придал этому серьезного значения.

— Джентльмены, джентльмены, — умолял Шастер, поводя головой то в сторону Сэма, то Фрэнка Оуфли, — джентльмены, успокойтесь! Мы пришли сюда не за этим. Замолчите!

— Эдит Оуфли! — оскалился Сэм Лекстер, не обращая внимания на своего адвоката. — Не умерла бы она, я бы кое–что о ней сказал…

Оуфли в ярости оттолкнул Шастера правой рукой, а левой ударил Сэма в лицо.

— Джентльмены, джентльмены! — кричал Шастер. — Помните…

Левый кулак Сэма Лекстера, нацеленный в челюсть Оуфли, попал

прямо в лицо Шастера, в то время как маленький адвокат тащил Сэма за пиджак. Шастер со стоном рухнул на пол. Лекстер размахнулся правой, перевязанной рукой и нанес Оуфли удар по щеке. Оуфли размахнулся правой, Лекстер промазал левой. Шастер, лежа на полу, дергал их за брюки.

— Джентльмены, джентльмены, — умолял он, кровоточащие губы не давали ему возможности говорить громко.

Перри Мейсон положил ноги на стол, откинулся на спинку стула и затянулся сигаретой, не без веселья наблюдая эту суматоху.

Внезапно Оуфли отступил.

— Извини, Сэм, — сказал он, — я забыл, что у тебя рука ранена.

Между ними втиснулся Шастер, тщетно пытаясь оттолкнуть одного

от другого. Тяжело дыша, они не обращали внимания на его попытки и стояли, глядя друг на друга.

— О моей руке не волнуйся, — горько сказал Сэм Лекстер, потом посмотрел на повязку. На ней показался красный след в том месте, где рана открылась.

— Не надо, не надо! — воскликнул Шастер. — У него масса таких трюков. Разве я вас не предупреждал?

Грудь Оуфли тяжело вздымалась, лицо было красно, он сказал:

— Нечего болтать насчет Эдит, вот и все.

382

Он резко повернулся, прошел через комнату, распахнул дверь в коридор. Поколебавшись, Шастер выбежал за ним крича:

— Мистер Оуфли! Мистер Оуфли! Вернитесь же, мистер Оуфли!

Оуфли отозвался через плечо:

— Идите вы к черту. Я своего адвоката найму.