Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 3. Дело опасной вдовы

— Слушайте, — обратился Мейсон к внукам. — Я вам не опекун. Я не намерен выворачиваться наизнанку, спасая ваши деньги. Если вы согласны приютить этого кота, так и скажите. А не хотите — я заставлю Шастера заработать денежки, втянув вас в Сэмую распроклятую тяжбу. Я не желаю, чтобы вас пугали мной и чтобы Шастер зарабатывал гонорар, рассиживая здесь и потирая руки.

— Осторожней! Осторожней! — Шастер буквально заплясал от негодования. — Это нарушение профессиональной этики! Я вас привлеку за клевету.

— Привлекайте — и будьте прокляты, — сказал Мейсон. — Катитесь отсюда вместе со своими клиентами. Или вы к двум чаСэм известите меня о том, что кошка остается в доме, или будете иметь судебное преследование — все трое. И запомните одно: если уж я вступаю в драку, я бью тогда, когда никто этого не ждет. И не говорите потом, что я вас не предупреждал. Сегодня в два. Убирайтесь.

— Вы меня не одурачите, Перри Мейсон, — выступил вперед Шастер. — Вы этим котом прикрываетесь. Уинифред хочет опротестовать…

Перри Мейсон быстро шагнул к нему. Маленький адвокат отступил и танцующей походкой направился к двери, открыл ее и вышел.

— Мы еще поборемся, — пообещал он через плечо. — Я драться умею не хуже вас, Перри Мейсон!

Сэмюэль Лекстер с минуту поколебался, как бы желая что–то сказать, затем повернулся и вышел, сопровождаемый Фрэнком Оуфли.

Перри Мейсон хмуро встретил улыбающийся взгляд Деллы Стрит.

— Валяйте, — сказал он. — Начинайте: «Я же вам говорила…»

Она покачала головой:

— Побейте хорошенько этого крючкотвора!

Мейсон поглядел на часы:

— Позвоните Полу Дрейку, пусть он будет здесь в два тридцать.

— А Эштон?

— Нет, — сказал он. — Эштону и без того есть о чем беспокоиться. Думаю, что дело становится серьезным.

Часы на столе Перри Мейсона показывали 2.35. Пол Дрейк, глава детективного агентства Дрейка, развалился на кожаном сту- ле. Углы губ у него чуть дергались, придавая лицу насмешливое выражение,

309

глаза были большие, проницательные и отличались стек–лянным блеском.

— В чем беда на этот раз? — спросил он. — Я что–то не слыхал еще об одном убийстве.

— Теперь не убийство, Пол, на этот раз — кот.

— Что?!

— Кот, персидский кот.

— Ладно, — вздохнул сыщик. — Пусть будет кот. В чем дело?

— У Питера Лекстера, — начал Мейсон, — был городской дом, в котором он не жил. Он жил в загородном имении в Кармен- сите. Загородный дом сгорел, и Питер вместе с ним. Он оставил внуков — Сэмюэля К. Лекстера и Фрэнка Оуфли — наследников по завещанию — и Уинифред Лекстер, которая не получила ничего. Лекстер завещал заботиться о Чарльзе Эштоне, привратнике, который должен быть обеспечен работой пожизненно. У Эштона есть кот. Сэмюэль Лекстер приказал ему от кота избавиться. Сочувствуя Эштону, я написал Лекстеру письмо и просил оставить кота. Лекстер отправился к Нату Шастеру. Шастер увидел тут шанс поживиться и, внушив Лекстеру, будто я пытаюсь оспорить завещание, потребовал от меня массу нелепых условий. Когда же я отказался, он обыграл мой отказ. Наверняка получил хороший куш.

— Чего же вы хотите? — спросил Дрейк.

— Оспорить завещание, — мрачно сказал Мейсон.

Сыщик зажег сигарету и медленно поинтересовался:

— Оспорить завещание из–за кота, Перри?

— Из–за кота, но я собираюсь еще и побить Шастера. Он мне надоел. Он сутяга, взяточник и жулик. Он позорит нашу профессию. Он уже хвастался по всему городу, что, если когда–нибудь выступит против меня, он мне покажет. Он мне надоел.

— У вас есть копия завещания? — спросил Дрейк.

— Пока нет, но у меня есть копия, сделанная для подтверждения.

— Оно уже вступило в силу?

— Я понял, что да. Тем не менее его можно оспорить.

— Что я должен делать?

— Для начала найдите Уинифред. А потом раскопайте все, что можете, насчет Питера Лекстера и его наследников.

Стеклянные глаза Пола оценивающе посмотрели на Мейсона.

— Коты могут приносить массу денег, — заметил сыщик.

Лицо Мейсона оставалось серьезным.

— Не уверен, Пол, что тут есть случай заработать. Очевидно, Питер Лекстер был скрягой. Он не очень–то доверял банкам. Незадолго до смерти он получил наличными миллион долларов. Наследники не могут найти этот миллион.

— Может, деньги сгорели вместе с ним? — спросил Дрейк.

310

— Возможно, — согласился Мейсон. — Когда Эштон вышел из моей конторы, за ним следил какой–то человек — он ехал в новеньком зеленом «паккарде».

— Не знаете, кто был этот парень?

Нет, я не рассмотрел лица. Видел только светлую фетровую шляпу и темный костюм. Возможно, за этим ничего нет, а возможно — есть. Возможно, что–то готовится против Уинифред Лекстер, а я собираюсь оспаривать завещание ради нее. Шастер столько болтал о том, что он со мной сделает, если окажется на суде против меня, что я должен дать ему шанс.

— Вы не можете повредить Шастеру тяжбой, — сказал сыщик. — Он как раз ее и добивается. Ваше дело — бороться за интересы своих клиентов, а Шастера — содрать денежки со своих.

— Ничего он не сдерет, если его клиенты потеряют деньги, — сказал Мейсон. — Предыдущее завещание было целиком в пользу Уинифред. Если я оспорю второе завещание, станет действительным прежнее.

— Собираетесь взять клиенткой Уинифред? — спросил Дрейк.

— Мой клиент — кот, — упрямо покачал головой Мейсон. — Уинифред может мне понадобиться как свидетельница.

Дрейк поднялся.

— Зная вас, — сказал он, — я предвижу, что вы потребуете массу действий с моей стороны.

— И побыстрее, — мрачно кивнул Мейсон. — Достаньте мне информацию по всем доступным пунктам: собственность, здравый рассудок, постороннее влияние, — словом, все.

Как только Дрейк закрыл за собой дверь, в нее небрежно постучал Джексон и вошел, неся несколько листков бумаги стандартного размера с отпечатанным на машинке текстом.

— Я сделал копию с завещания, — объявил он, — и как следует вчитался. Насчет кота, конечно, слабовато. Это ведь не условие, от которого зависит потеря наследства. Даже имущество нельзя описать. Просто желание завещателя.

— Что еще? — разочарованно спросил Мейсон.

— Очевидно, Питер Лекстер Сэм составил это завещание. Он изучал право. Все непрошибаемо, но имеется один особый параграф. Вот с ним мы можем кое–что сделать в смысле опротестования.

— Что же там такое? — спросил Мейсон.

Джексон взял завещание и прочел:

— «При жизни я был окружен привязанностью не только своих родственников, но и тех, кто надеялся на мою щедрость, заслуженную каким–либо случайным обстоятельством. Я никогда не был в состоянии определить, какая часть этой привязанности была искренней, а какая происходила от желания проложить путь к моему завещанию. Если причина была в последнем, боюсь, мои наследники будут огорчены, ибо размеры моего состояния их не удовлетворят. Меня утешает одна