Петр Ингвин - Всемуко Путенабо [СИ]

Лиза бесцеремонна:

— А если сделать просто: входит такой он — а тут такие мы. — Следует взгляд на кровать.

Жанна морщится:

— Он не маньяк. Извинится, что помешал, и уйдет. Сначала нужно втянуть эмоционально. Вместе с ним поужинать и попутно во что-нибудь сыграть.

— Например?

— Классическое — в «бутылочку». Или в карты на раздевание. Невинные поцелуйчики в первом случае и постепенное веселое разоблачение во втором не отпугнут даже верного женатика. Нам для начала хватит и этого.

— Для начала? — Только что появившееся сомнение Лизы сменяется настороженным удивлением. — Хватит?

— Чтобы крючок заглотил, ага? — Жанну понесло. — Врезав несчастному по губам и глазам, бьем по рукам и мыслям. Надеваем ему повязку и приступаем к «угадайкам». «Угадай, кто дотронулся», «угадай, до чего дотронулся», «угадай, до чьей дотронулся»… Черт. С нервными влюбленными надо проще. Лучше сначала вяжем глаза мне: «Угадаю, кто такой несмелый». «Угадаю, кто такой смелый». «Угадаю, какой части твоего тела касается мой язычок»…

Лиза задумывается.

— Может, лучше начать с фантов?

— Тоже вариант. Например: «Я очень крепко сплю, разбуди меня нежно»… «Побудь моей лошадкой — прокати на себе»… «Намажься шоколадом где хочешь — я слижу»… «Сними с себя что-нибудь»… «Сними с меня все»…

Лиза кривит губы:

— Не испугается прямого намека?

— Тогда так: «Сними с меня зубами…»

Обе хихикают, представляя веселые картинки.

За прошедшее время отношения из приятельских переросли не в просто дружеские или партнерские, а в сообщнические. Это состояние называется «спелись». Вдвоем они порвут всех, пусть только сунутся. Жаль, что сунуться может только один, да и тот неправильный, не вяжущийся с употребленным глаголом. Ничего, и не таким рога обламывали и вновь наставляли. Жанну захватил азарт. Она хочет в бой. Для Лизы соблазнение Матвеева — необходимость, ей поставили задачу, а для Жанны это теперь испытание собственных сил. Ну, не бывает непробиваемых мужчин, даже у Ахиллеса нашлась уязвимая пятка. А Ахиллес, надо напомнить, был полубогом, Матвееву до него далеко.

— А может — в твистер? — загорается Жанна. — Детская игра такая, на полу переплетаться.

— Он кашляет, — вспоминает Лиза. — Напольное отменяется.

— Кашляет?! В ванну его, однозначно!

— Примерно так я и предполагала.

— Упасть, и чтобы попрыгал вокруг, помогая и одновременно искушаясь? Типа, кто же устоит?

Лиза в тревоге кивает.

— Банально и очень хрупко. — Жанна чувствует себя выше напарницы в таких делах, хоть и моложе ее. — Если он такой, как ты говоришь, то осторожно перенесет в постель, при этом постарается не дотронуться до самого соблазнительного во избежание быть неправильно понятым. Затем, терзаясь виной за глупые мысли, когда у ближнего горе, укутает как дитя и вызовет врача.

Проследив логическую цепочку, Лиза вынужденно соглашается. Плохая идея. Не для верных и честных.

Жанна спохватывается:

— Мы не о том говорим. — Она вскакивает на постели и остается сидеть на коленях — в вертикальной позе и думается лучше, и действовать, если понадобится, намного проще. Голос напряжен: — Сначала определим порядок действий и сроки. Когда должен прийти твой «объект»?

Лиза вздыхает так, что кровать шатается.

— Не должен, а может. В любую минуту. Все сроки вышли, но у него могло что-то случиться, и я надеюсь…

— Тогда мы теряем время, — перебивает Жанна. — У нас нет плана на случай аврала. Если раздастся звонок в дверь, как ты меня представишь?

— Чем проще объяснение, тем лучше. Подруга пришла поплакаться. Твой дом далеко, я оставила тебя ночевать.

— И поэтому ты в одном пеньюаре, а на мне даже его нет? Что подумает о нас мужчина «верный и честный, бессовестно и беспросветно»?

Жанна спрыгивает на пол, руки хватают с пола нижнюю часть интимного туалета.

— И тебе советую, — говорит она, натягивая на бедра ажурные ниточки. — Хотя бы низ, а лучше полностью. Шоколадная конфета без красивого фантика — просто что-то коричневое. Большинство мужиков клюет на вкус, но некоторым важен вид. Мы должны вызывать у нашего клиента желание с нас что-то снять, а не наоборот. Он особенный, значит, и отношение к нему должно быть особенное.

— Тогда в отношении твоих бутылочек, карт, фантов и прочих твистеров… — задумчиво тянет Лиза. Она тоже встает и идет одеваться. В одной руке зависают трусики, в другой — бюстик. Мысли далеко. — Не факт, что ему вообще захочется играть в какие-то игры.

— Надо, чтобы он не понял, что это игра.

Лиза недоуменно молчит. Жанна объясняет:

— Перечислю роли, которые я могу сыграть, чтобы заставить его проявить милосердие.

— Причем здесь?..

— Подобное лечат подобным. Он должен сделать нужное нам из сострадания и человеческого участия.

— Как-как? — хмыкает Лиза.

Чувствуется, как ей не хочется снимать пеньюар — обычно стопроцентно срабатывавший аксессуар. У Жанны есть похожий, но его место — в шкафу, вместе с другими искусственными помощниками. До них дело обычно не доходит. Надеяться нужно только на себя, а если для результата требуются помощники — дело швах.

Пеньюар, наконец, падает к ногам, Лиза некоторое время вертится перед зеркалом и влезает в тонюсенькую нитяную конструкцию. Назвать эти ярко-красные полосочки одеждой — обидеть хорошее слово. Ну, спасибо, не леопардовые. Красный цвет — это агрессия, Выпирающие формы — навязчивость. Сейчас подошло бы что-то более закрытое и нейтральное, лучше серое. Или черное, которое на все случаи жизни. Как у Жанны. Правда, сейчас у нее белье тоже узкое, но никто не знал, куда закинет судьба, и что потребуется демонстрировать, а что скрывать. Неужели Лиза при своей красоте не понимает, что иногда красота должна быть вторична?

Не понимает. Та же красота тому виной. Окружающие так часто превозносили, что мнение некоторых принимается за единственную и непогрешимую истину. Женщина, которую хотят многие, должна помнить, что всегда найдутся и те, кто не хочет. Таких берут другими средствами.

Жанна кривится, но объяснять очевидное считает бессмысленным. Она продолжает:

— По легенде, я — твоя подруга с неудавшейся судьбой. Я пережила изнасилование и теперь боюсь мужчин. Боюсь их рук и ласк. Губ и тел. Ты очень переживаешь за меня и мое будущее. Поможет твой приятель бедной девушке вернуться в норму?

— В принципе, шанс есть. — Лиза прикидывает, улыбаясь происходящему в фантазиях. — А другие варианты?

— Сбежала от мужа. Муж был сволочь, ничего кроме грубой классики не признавал, прелюдии ненавидел… А хочется любви и нежности.

— Первое было лучше.

— Тогда просто: я фригидна. Точнее, как бы думаю, что холодна, что ничего не чувствую и чувствовать не могу. Меня нужно пробудить от спячки, снять заклятье, развеять черные чары. Чем не повод помочь бедняжке?