Петр Ингвин - Всемуко Путенабо [СИ]

Пока Жанна молчит, восседающая по центру кровати Лиза перечисляет:

— Давай все: адрес, телефон, приметы. Что любит, на что ведется, какие позы предпочитает.

— Позы? — вздрагивает Жанна. Мысли в лихорадке.

Давно она не попадала в подобные передряги. Обычно подставляла других.

Лиза перехватила инициативу. Она сидит со сложенными по-турецки ногами, пальцы барабанят по коленям, в глазах — огонь:

— Мстить хочешь как? По-полной?

— Конечно.

— Тогда и позы. — Лиза безжалостна. — Не женат?

— Не-ет… — тянет Жанна. Руки бессмысленно тычут в кнопки смартфона.

Алекс теперь, само собой, отменяется, но показать кого-то необходимо. Сейчас же. Лиза ждет. Сослаться, что случайно стерла — половина доверия под хвост. Впрочем, можно сказать, что стерла намеренно, когда решила с ним порвать. Но тогда потребуют найти его в сети. Выдать первую же попавшуюся на глаза кандидатуру? Несерьезно.

Жанна вдруг успокаивается — нужное найдено.

— Вот, — пальцы увеличивают лицо на весь экран. — Подонок.

— Имя?

— Леонид.

Лиза смотрит в двухмерные плутовские глаза вечного холостяка, друга и соратника Алекса.

— Слишком смазлив, — произносит она со знанием дела. — Такого даже ты не удержишь.

— Хочу не возвращать, а мстить. И мстить жестоко. — Сталь. Лед и пламя. Жанна вошла в роль.

— Статья «тяжкие физические»?

Жанна отрицательно машет головой:

— Не физически. Морально.

— Чтобы проучить — например, выставить на весь свет безнадежным идиотом… или чтобы на всю жизнь запомнил?

— На всю!

Хватит, попортил девичьих нервов наш красавчик. Пусть лично Жанну обходил и обходит стороной (еще бы, фаворитка босса), но вокруг только треск стоит. За всех женщин России — подлецу Леониду привет от новоявленной мстительницы. А нечего. Сам виноват.

Совмещая чужие истории, воображение и некоторые факты, поведанные тремя девушками фирмы, которые не избежали разового внимания Леонида, Жанна выплескивает море информации. Телефоны и адреса сотрудников у нее забиты в контактах, это тоже не проблема. Фото, по случаю сделанное в офисе, оказалось весьма кстати.

— Прекрасно. — Лиза довольна. — С этим я разберусь. Составлю сценарий, отошлю на утверждение Комиссии.

— Это… обязательно?

— Для моей безопасности. — Довод Лизы неоспорим. — После одобрения возьму его тепленьким и представлю запись, после которой ад ему покажется раем.

— А мне что делать?

— С сегодняшнего дня ты кандидат на испытательном сроке. Беру в члены Лиги под личное поручительство. Не подведи. — Лиза глядит на нее серьезно. — Выполнишь несколько разноплановых заданий — станешь полноправным участником. Тогда тоже сможешь пойти на Бал.

— Собираетесь у кого-то дома?

— С ума сошла? — Лиза мотает головой. — Никогда. Инкогнито участниц соблюдается неукоснительно.

— Не в ресторане же?

— За большие деньги снимают огромный особняк. Расходы ничего не значат для такого события. — Лиза улыбается. — Ты даже представить не можешь, что такое наш Бал.

— Расскажешь?

— Уже и так много рассказала. Увидишь. В следующем году.

«В следующем»? Так далеко Жанна не заглядывает. Она указывает на поразившие фото:

— А одним их этих можно заняться сразу, чтобы время не терять?

— Выбрала кого-то?

— Немолодого из «главной» темы. Интересно, за что его?

— Скорее всего, жена заказала. В «главной» таких большинство.

Комок в горле. Жанна едва выталкивает следующий вопрос:

— А тех, «особых»?

— Повторяю: это не нашего ума дело. — Лиза в который раз косится на часы, затем страдальчески морщит лобик: — Все. Не придет. Надо домой.

— Домой? — У Жанны вид, что удивлена.

— Здесь — пристанище для беглых и гнездышко для ищущих покоя. Дом у меня в другом месте. — Лиза мечтательно вздыхает. — Так хочется рассказать тебе про всю несусветную мощь завтрашнего дня… но запрещено. Перестраховщики хреновы. На месте Комиссии я открыла бы доступ вообще всем, кто захочет. Такой поток народу повалил бы…

- - — -

Папа. Почему?

Ответ получить легко. Сквозь тьму и мороз, захвативших мир и душу, Жанна гонит стальную ласточку за невозможной правдой к дому родителей. Лизу она высадила, как та сама попросила, за квартал от дома — в целях, ха-ха, конспирации. Что же, не доверяет — пусть поморозится.

Сейчас мысли улетели вперед. Лиза — далекое прошлое. До поры до времени — вычеркнуть и забыть.

Недалеко от последнего поворота Жанна тормозит на светофоре и вдруг замечает у круглосуточного магазина мамин «Мерседес». Выхлопную трубу окружает белое облачко. Значит, мама внутри. На ловца, как говорится, и зверь. Пора поговорить по душам. Она ждет зеленого сигнала, чтобы свернуть…

Правая дверца «Мерседеса» открывается, и оттуда выходит человек, очень похожий на Леонида.

Леонид?! Не может быть. Это все равно, что синагоги выйдет мулла в тюрбане. Мама — человек другого круга, она столько сил и времени потратила, чтобы никак не пересекаться со сферой, откуда берет начало достаток семьи…

Жанна вглядывается, но глаза не врут, это действительно Леонид. Он бежит по морозу, пыша паром, к временной машине Алекса, которая, как оказывается, стоит напротив. К двери пассажира. Дождавшийся его Алекс дает по газам, и они уносится со стоянки.

Загорается зеленая стрелка, Жанна сворачивает к магазину.

— Мама? — говорит она, останавливаясь стекло к стеклу и опуская свое.

— Доча? Какими судьбами?

Уже в восемнадцать Жанне подарили квартиру и машину. Полыхнул ослепительный фейерверк начала собственной жизни. Его сменили будни — то счастливые, то не очень. Родители не вмешивались, лишь папа помог с работой, которую любимому чаду хотелось. С тех пор папа с мамой наслаждались не только материальным благополучием, но и абсолютной свободой. От всех и всего. Завязав с Сычом, папа стал известным благотворителем. Везде с мамой, всегда вместе. И вот тебе…

«Хлоп», — дверца. «Клац — фырк-фырк», — сигнализация. Не успев почувствовать холода, Жанна тонет в еще теплом после Леонида кресле.

— Зачем здесь Сычевы ребята? — накидывается она, словно это противоправно.

— Неважно. На тебе лица нет. Что-то случилось?

— Не у меня. — Тон Жанны жесток. — У вас.

— Объясни.

— У папы любовница?

Мама бледнеет:

— С чего ты?..

— Да или нет?

После краткого раздумья раздается:

— Нет.

— Врешь.

— Не вру. Он никого не любит, кроме меня.

— И не собирается уйти?!

В глазах мамы — покой и мудрость веков. Жанна остывает:

— Прости. Наверное, я поняла что-то не так.

— Наверное.

Мама утешительно поглаживает ее по голове, как в детстве.

— Тогда расскажи мне про Лигу, — выбрасывает Жанна последний козырь.