Жан Рэ - Проклятие древних жилищ [Романы, рассказы]

Гардероб Скотленд-Ярда вызвал бы зависть любого поставщика костюмов и париков в театры Друри-Лейн. Это была бесконечная анфилада залов, похожих на лавчонки старьевщиков, а также на дом моды изысканной одежды. Дежурный внимательно выслушал пожелания Уошера и дал знак следовать за ним.

Пока они рылись в кучах старого тряпья, их окликнул парень-парикмахер.

— Уоппинг, Уайтчапель? — спросил он.

— Нет, Хаундсдич, — ответил Уошер.

— Хм, торговец-разносчик вам не подойдет. В Хаундсдиче никто ничего никогда не покупает, — задумчиво протянул парикмахер. — Вы умеете петь, молодой человек? — обратился он к Питеру.

— Умею, и неплохо!

— Хорошо. Если будете петь песенки, сойдет. Уошер наделает много шума с аккордеоном или волынкой.

Через час закрытый автомобиль проехал по Прибрежному бульвару и двинулся вдоль реки до Хаундсдича. Остановился в безлюдном месте. Из него вылезли две отвратительные фигуры и исчезли в густом тумане.

— Понятно, не так ли? — прошептал Уошер, который тащил на плече грязную шарманку, а в руках лорда Минвуда был еще более замызганный аккордеон. — Я ваш «дадди», можете называть меня стариком и крыть, как попало, если я ударю вас. Вас зовут Питеркин. Вы мой единственный сын и бежали из исправительного дома Бигмор. Постарайтесь выражаться как можно вульгарнее, если вам придется говорить.

Грязная улица, где из таверн струился кроваво-красный свет, отражавшийся в лужах, вывела их в самое сердце Хаундсдича, квартала вечной преступности и бездонной нищеты в городе Лондоне.

За неделю Питер понемногу узнал все нравы и обычаи, а также делишки маленького местного уголовного мира, но в своем расследовании не продвинулся ни на шаг. Он тщетно искал Билла Фридея, Блекфуда или мистера Перримангла. Но встречал лишь угрюмые лица и изможденные тела. Каждый встреченный бродяга походил на предыдущего.

На одной из улочек, ведущей к отвратительной Ферри-род, два музыканта сняли у старьевщика преклонного возраста довольно приличную комнату. Старьевщик жил одиноко, но был общителен. Звали его Соломон Хивен. Он обрадовался новым жильцам, которые заплатили за две недели вперед.

Однажды утром Питер проснулся и увидел, что Уошер осторожно выглядывает на улицу, слегка раздвинув занавески.

— Что вас заинтересовало? — спросил он вполголоса.

— Тсс! — прошептал полицейский. — Думаю, за нами следят. Знаете небольшой пустой домик на той стороне улицы? Мне кажется, что там поселились люди: ЭТО совсем не удивительно. Удивительно то, что очень плотные шторы, закрывающие окно второго этажа, кто-то ловко проткнул, и через полученные отверстия за нами легко наблюдать. Готов поставить свою шарманку, что там затевается нечто, касающееся нас.

Они долго прятались за занавесками, разглядывая окно, но там ничто не двигалось.

— В первый раз я уйду один, — сказал Уошер, — а вы оставайтесь наблюдать. Проследите, увяжется ли за мной слежка после того, как я выйду из дома. Если это произойдет, громко сыграйте на аккордеоне «Бетти, Бетти, хоу», чтобы я услышал. Тогда я буду знать, прав ли я. Надеюсь вернуться к полудню. Если не появлюсь к этому часу, отправляйтесь вместе с аккордеоном в «Большую свинью» и ждите меня там.

Перспектива провести значительную часть дня, если не весь день, сидя в одиночестве в комнате, пропахшей застарелым запахом подгоревшего жира, не улыбалась юному лорду. Он спросил, нельзя ли встретиться раньше.

Уошер отрицательно покачал головой.

— Мне надо связаться со Скотленд-Ярдом, — сказал он, — а это дело непростое, поскольку Собачий Остров наделен острыми глазами и не знает жалости к шпионам. Побудьте с Солом Хивеном. Он неплохой тип.

Уошер взял шарманку, натянул шерстяную шапочку до самых глаз, неторопливо вышел из лавочки и размеренным шагом пошел по улице. Питер тут же принялся наблюдать за подозрительным окном. Уошер не спеша шел по грязному тротуару, вдоль серых фасадов домов и собирался свернуть за угол, когда тяжелые шторы слегка шевельнулись. Питер тут же схватил аккордеон и принялся громко играть «Бетти, Бетти, хоу». Уошер должен был услышать эту шумную мелодию, но он свернул за угол, как ни в чем не бывало. Штора медленно опустилась. Но Питер успел заметить руку, приподнимавшую штору. Рука была маленькой, белой и грязной. Но было видно, что она ухожена, что редко встречалось в Хаундсдиче.

Часы тянулись бесконечно. Больше никакого движения на противоположной стороне улицы не наблюдалось. Погода с утра была ясной, но к полудню набежали тучи, и вновь полил проливной дождь.

Уошер не вернулся. Питер слышал надтреснутые удары часов на первом этаже, в кухне Сола Хивена. Юный лорд стал раздумывать, не отправиться ли на разведку местности в одиночку и посмотреть, что творится в доме напротив. Он сбежал вниз по лестнице и увидел Сола Хивена, который в отличном настроении устроился перед печкой в кухне и жарил на огне большой кусок сыра.

— Я ощутил, — сказал Питер, — ужасно приятный запах вашего завтрака. Вы должны быть неплохим поваром, мистер Хивен.

Молодой человек, не подозревая, затронул слабую струну в душе старика. В молодости Хивен много плавал и был судовым коком.

— Могу вам это доказать, мой юный сэр, — весело сказал он, — да, да, старик Сол имеет лишь один грешок, если это можно назвать грехом. Он любит вкусно поесть.

Он достал из шкафа две надтреснутые тарелки и поровну разделил жареный сыр с Питером. Юный лорд признал, что еда весьма неплоха, а Сол сохранил умение готовить что-то стоящее.

— Как работа? — спросил старик. — Идет понемногу?

Питер кивнул.

— Мы с дадди не можем жаловаться, много люди не дают, но дают.

— Рад этому, — сказал Сол Хивен, — мне нравятся хорошие съемщики, а вы именно таковы.

— Дадди говорит, что он доволен иметь дело с истинным джентльменом, — заявил Питер Врен, ощущая благоприятную почву для разговора. — Когда мы искали жилье, мы заметили маленький домик напротив и постучали в него. Нам никто не открыл. А теперь там кто-то снял комнаты.

Сол положил в тарелку кусок сыра, который собирался поднести ко рту, и вопросительно глянул на Питера.

— Сняты комнаты… в развалюхе напротив. Почему вы так считаете, молодой человек? Простите, как ваше имя?

— Баттс. Питеркин Баттс.

— Вы ошибаетесь, юный Баттс, ибо это домик — пристанище крыс и слизняков, а хозяин дома где-то у дьявола. Думаю, он ни разу здесь не появился с момента осуждения Сэма Кракки. — Сол Хивен был человеком одиноким, но поболтать любил. Еще не услышав вопроса, он начал рассказывать историю своего бывшего соседа: — Несколько лет назад Сэм Кракки был веселым проходимцем, который мог достать множество вещей, что приносило ему немало денег. Его компаньоном был один дылда, который частенько проявлял злобу и ненависть, но на него никто не обижался. Дом отличался от других жилищ квартала, ибо за ним хорошо ухаживали. Иногда в него звонили прилично одетые люди. Я был горд, что рядом живет джентльмен.