Жан Рэ - Проклятие древних жилищ [Романы, рассказы]

— Он так хотел завладеть медной шкатулкой, — бормотал он, идя домой. — Я рыскал в кабинете доктора Уинстона, но отыскал ее. Что в ней? Я заглянул в шкатулку, думая, что в ней драгоценные камни, которые мог использовать для собственной пользы. Как бы не так! Куча маленьких флаконов из темного стекла и больше ничего. Я их не тронул. Может, в них опасная жидкость. Проклятье! Как смогли ускользнуть доктор Уинстон и его сопляк? И как проник в дом этот черный гигант, которого я заметил в коридоре верхнего этажа? К счастью, он только украл шкатулку с деньгами, а мог и убить меня! Фу! Меня всего трясет, как подумаю, какой опасности избежал прошлой ночью!

Он уже удалился от Клеркенуэлла. И в этом ему повезло, иначе увидел бы, как открылась дверь подозрительного господского дома и из него выскользнула тень, похожая на мрачно кудахтающую гигантскую летучую мышь.

— Беда вам! Тысяча напастей на ваши головы, пустые людишки, спокойно спящие в своих постелях! В колодцах, в канавах, в ручьях, в реках… появится смерть. И восстанет над миром всемогущим призраком!

Мистеру Пилгриму повезло не увидеть лица, которое на несколько секунд осветил одинокий фонарь. Такие лица принадлежат только исчадиям ада.

Деньги — мощный рычаг. Положение доктора Уинстона намного улучшилось после столь необычного возвращения шкатулки с деньгами.

Конечно, Бэнксы не отпустили бы его без гроша в кармане, но Уинстон, человек гордый, никогда не принял бы их помощи. Парикмахер вначале собирался отправить беглецов на судне из какого-либо порта на Ирландском море, но прибывающие и уходящие суда подвергались тщательному досмотру. Особое внимание уделялось уходящим судам из-за возросшей контрабанды. Иначе дело обстояло с внутренними плаваниями. У Тима было множество друзей среди владельцев барж, и он быстро нашел доверенное лицо, которое за скромную сумму взяло двух человек на баржу, чтобы высадить их на берег в двадцати милях от города.

Доктор Уинстон тщательно изучил карту и решил отказаться от широких дорог на востоке, решив сделать большой крюк по менее посещаемым дорогам. До Шрюсбери все шло, как по маслу. За небольшие деньги можно было нанять кабриолет или получить место в неторопливых торговых обозах, но как только они выбрались из маленького городка, все разом изменилось. Район был нищим, и сообщение страдало от этого. Дороги, тянущиеся через леса и болота, были в отвратительном состоянии.

Доктор Уинстон тщетно пытался раздобыть лошадей. Но большинство их было реквизировано армией, а за тех, которых ему предлагали, требовали непомерную цену. У беглецов не было средств на покупку. В дополнение ко всем бедам разбойники с большой дороги сделали район ненадежным. По дорогам изредка проходили конные патрули, а их надо было избегать не меньше бандитов.

В первые дни Джеймс держался молодцом и старался быть веселым и жизнерадостным, но отцовский глаз замечал, что хрупкий мальчуган не в силах выдержать столь суровые испытания. Они двигались медленно и находили приют в жалких постоялых дворах, где пища была скудной и практически несъедобной. Погода была то хорошей, то отвратительной, чаще отвратительной, поскольку они путешествовали в сезон дождей.

Уинстон расстроился, увидев, что переход от Шрюсбери до хутора Сансхилл занял четверо суток, хотя расстояние между ними было незначительным.

Сансхилл, что означает «Солнечный холм», состоял всего из дюжины домов на краю мрачного леса. Еще никогда у отца с сыном не было столь нищенского убежища, домика, считавшегося постоялым двором. Владелец встретил их любезно, но сообщил, что хутор подвергся ряду реквизиций со стороны армии и жандармов, и даже за большие деньги почти ничего нельзя было раздобыть. Он мог добавить, что считал странным, как столь достойный джентльмен и его элегантный сын отважились на поездку по нищему краю. Но в эти дни многие достойные лица искали убежища по той или иной причине, и сельские жители не проявляли к ним особого любопытства и даже жалели.

— Им не повезло, — говорили они, — да поможет им Бог.

В ночь их прибытия в Сансхилл разразилась ужасная буря. Раскаты грома немолчно катились по небу, а молнии падали в соседний лес, разнося в щепки столетние дубы, словно это были дрова для топки.

— Такая погода продлится не менее девяти дней, — сообщил владелец постоялого двора, подавая утром на завтрак молоко, хлеб и кусок сыра. — Даже не думайте продолжать путешествие. Лесные дороги превратились в болота, из которых не просто выбраться. Побудьте здесь. Мы честно поделимся едой, хотя ее мало.

Врач поспешил согласиться. Честно говоря, его устраивал вынужденный перерыв, поскольку сын нуждался в отдыхе. Пища была очень скромной, хотя Тапкинс, хозяин постоялого двора, отрывал от себя куски, чтобы накормить гостей.

Буря не прекращалась. Жители Сансхилла с трудом перебегали от дома к дому, настолько яростными были ветер и проливной дождь. На третий день Тапкинс со смущенным лицом поставил на стол тарелку с двумя крохотными кусочками сала.

— Мяса больше нет, — шепнул он на ухо врачу.

Уинстон встревожился. Отдых пошел на пользу Джеймсу, и его щеки слегка порозовели, но у него проснулся волчий аппетит.

— Если буря продлится еще три дня, в деревне начнется голод, — печально объявил Тапкинс.

Доктор Уинстон тайно подал ему знак, но Джеймс заметил и все понял. Голод! Он не раз читал в книгах рассказы о далеких странах, в которых население таяло от этого ужасающего бедствия, но это случалось далеко-далеко, а теперь жестокое несчастье вот-вот обрушится на них. Когда отец перекрестил лоб сына, тот схватил его за руку и прошептал:

— Дадди, маленький черный крестик, ты знаешь, мамин, он тоже лежит в шкатулке?

Доктор Уинстон радостно улыбнулся:

— Конечно. Слава богу, мой мальчик. Он происходит из Святой земли и был освящен около Священной Гробницы верующим паломником. Нам очень повезло, что крестик сопровождает нас в пути.

— Можно мне взять его на ночь?

— Почему бы и нет?

Отец надел цепочку с крестиком на шею мальчугану.

— Крестик Христа, крестик мамы, спаси нас от несчастья, — с пылом молился Джеймс и повторял молитву, пока сон не смежил его веки.

Дождь свирепо хлестал жалкие домишки, словно хотел раз и навсегда стереть с лица земли хутор Сансхилл. Деревья с треском теряли ветки, а лес стонал и жаловался на адскую непогоду. Джеймс спал спокойно, как спят в его возрасте под охраной Бога и дорогих покойников. Вдруг он проснулся. Почему? Он не знал? Ни единого раската грома, ни одно дерево рядом с домом не сломалось. Ураган чуть набрал силу, яростно гоня тучи. В редких просветах появлялась бледная луна.