Оксана Обухова - Простись со всеми, детка!

Но, следуя роли, перепуганный свидетель не может следователю угрожать. Попавший в неприятную историю приличный человек не имеет права что-то требовать с лезвием в руке.

И посему убийца промолчал, только отправил Павлову многозначительный взгляд человека, доведенного до крайности. Чем показал:

переговоры бесполезны, веди себя, приятель, тихо и дай нам уйти, иначе я за себя не отвечаю.

Павлов разжал стиснутые кулаки. Мироновцы расступились, освобождая Дусе и Ивану проход до черного «лексуса». (Машины поскромнее, судя по всему, под рукой не оказалось.) Евдокия, подходя к автомобилю, положила на его капот телефон и сказала Павлову:

– Дима, это для тебя. Как только мы уедем, поднимайся в квартиру на четвертом этаже. Там парень, тоже – Дима, он все подробно объяснит. Ты привез лекарство?

Следователь взял с капота телефон, положил на его место бумажную ленту упаковки анальгина. И отошел.

Зураб, прижимая к себе девушку, заставил ее открыть заднюю дверцу «лексуса», потом багажник… Проверил машину. И остался доволен.

– Садись за руль через пассажирское сиденье и переползай, – приказал Дусе. – Я за тобой.

Под челюсть Евдокии упирался длинный нож с острейшим лезвием. Его держала крепкая рука мужчины, предупредившего, что сентиментальничать он не намерен. Когда перед Дусей распахнулась дверца огромного и темного салона внедорожника, на нее накатила секундная паника: «лексус» показался катафалком!

Иван, догадавшись о настроении заложницы, нажал на ручку ножа, и острие проткнуло кожу девушки.

– Не балуй, Дуся! – горячо и нервно зашептал убийца. – У нас все так хорошо начиналось… Не испорть нам выступление!

Зубарев подтолкнул девчонку на подножку. Прижимаясь, сам вскарабкался за ней…

Заложница расслышала, как похититель невольно охнул. И, постанывая, шипя сквозь зубы, забрался на пассажирское сиденье.

Машина еще не отъехала, а Иван уже перемалывал зубами сразу три таблетки анальгина и запивал их водой из предусмотрительно захваченной из дома полулитровой пластиковой бутылки.

«Лексус» выехал со двора. Зураб поглядел в боковое зеркало: машины мироновцев и автомобиль Павлова следом не поехали.

– Обогни квартал по кругу, – приказал водительнице, выводящей «лексус» на проспект. – Поворот направо.

Дуся послушно вывернула руль, но все-таки спросила:

– Зачем? Куда мы едем?

– Увидишь.

Зураб, конечно же, не доверял Миронову. Требуя машину с полным баком, киллер элементарно сбивал преследователей со следа, так как был уверен: машину парни – зарядили. Или поведут свой транспорт через спутниковую противоугонную систему. Зная, что похититель и заложница никуда от них не денутся, в хвост по нахалке не пристроятся. Поедут на дистанции.

– Покрутись немного по кварталу. Медленно, – оглядываясь, приказал киллер.

Евдокия подумала, что Ваня решил провериться, прежде чем уйти в отрыв. И вздрогнула, когда из кармана пассажира раздался однозначно узнаваемый писк брелока автосигнализации. Проезжая мимо какой-то из припаркованных на обочине переулка машин, Иван дистанционно запустил двигатель автомобиля на разогрев! Готовился к замене транспорта.

«Господи, спаси и сохрани!» – испуганно взмолилась Землероева. Путешествие и так казалось жутким, теперь же, когда девушка поняла, что оказалась в обществе чрезвычайно предусмотрительного душегуба, жуть выступила в полный рост!

«Спаси и сохрани!! Выживу – сто свечек Божьей Матери поставлю!!»

Зураб не отрывал взгляд от бокового зеркальца и был очень-очень сосредоточенным. Он приказал Евдокии свернуть в переулок, от которого по прямой через дворы до брежневки не более трех минут быстрого хода, и указал на припаркованный «фольксваген-туарег» с дымком под задним бампером:

– Стой! Остановись рядом с этой тачкой!

От неожиданности и на нервах Дуся слишком резко нажала на педаль тормоза, «лексус» развернуло, и крупная машина полностью перегородила переулок, запруженный ночевавшими на обочинах автомобилями.

– Выходим! Быстро!

Зураб схватил Евдокию за ворот шубки и буквально выдернул на улицу вслед за собой. За шкирку подтащил ее к «фольксвагену» и пихнул к водительской дверце.

Когда усадил заложницу за руль и плюхнулся рядом, то скорчился от боли. И зашипел, как змей:

– Трогай, трогай! Въедешь в сугроб – завалю на хрен!!

Угрозы плавному вождению способствовали мало, но жить хотелось. Евдокия вцепилась побелевшими пальцами в руль, почти не дыша, под мысленным рефреном «мамочки, мамочки, мамочки!» вывела «фольксваген» на дорогу… Поехала.

Ее похититель корчился от боли, но нож держал у живота заложницы и о погоне помнил: сипел, стонал, а в зеркальце поглядывал.

Дуся тоже о ней помнила. И видела, как в перегородивший проезжую часть «лексус» уперлась БМВ. Вероятно, кто-то из приятелей Димона отправился в погоню на машине бригадира.

Иван, увидевший то же самое, хмыкнул:

– Так и знал, уркам нельзя верить. – Немного распрямился, победно поглядел на бледно-зеленую Дусю. – Ну что? Не ожидала такого поворота, да?

У Евдокии получилось лишь кивнуть. Она и впрямь не ожидала, уговаривала себя, что они с Иваном практически союзники, совместно из одного дерьма выпутываются.

– Прости, – внезапно произнес убийца. – Обиделась, да?.. Извини, Дуся, у меня не было иного выхода. Я должен исчезнуть ото всех. Ты понимаешь?

Землероева, прокашлявшись, сказала:

– Да.

Переходы от угроз к извинениям звучали неожиданно и совсем не ободряли. Умом Дуся понимала, что Иван действует в предложенных обстоятельствах – на уговоры-объяснения нет времени, угрозы подействуют быстрее, а человек в бегах никому не доверяет… Но все же «Завалю на хрен!» прозвучало уже чересчур для безумно перепуганной девчонки.

Иван тяжело поворочался на сиденье, накинул ремень безопасности и дал приказ:

– Курс на Ярославское шоссе, подруга. Выедем из города – скажу, куда дальше.

Боль понемногу отступала. Полуприкрыв глаза, Зураб наблюдал за дорогой, искоса поглядывал на девушку, послушно выводящую автомобиль из города. И видел, что ищейка несколько расслабилась. Мозги наверняка включила, представила, как бы сама действовала в подобных обстоятельствах. И вероятно, поняла, что в данном случае применимы только резкие, жесткие и неожиданные действия. Контрмеры, проще говоря.

Зураб немного развернулся к сыщице и тихо произнес:

– Ну что… простила? Мир?

Евдокия не ответила, не отвлеклась от дороги.

– Ты пойми, – увещевательно продолжил киллер, – я не мог иначе. Если б начал рассусоливать, твои б не дали нам уйти. Я должен был заставить тебя моментально слушаться каждого приказа. – И виновато добавил: – Напугал, да?.. Прости. Я не хотел тебя обидеть или напугать, Евдокия, но так было нужно. Необходимо.