Анатолий Райтаровский - Азарт простаков

Интересное кино получается, подумалось Влекомову. Жаль, не досмотреть — завтра на работу.

— Ну ладно! — сказал он, вставая. — Уже час! Мне дальше всех добираться! Я, пожалуй, пойду!

— Я тебя провожу! — вскочила Люба.

— Сиди! Я его провожу! — вдруг заявила Галка, тоже вставая.

Люба села, не закрывая рот. Галка проследовала по коридору в квартиру Влекомова.

На следующий день, едва Влекомов явился с работы, Люба явилась ему.

— Ты спал с ней? — вперила в него страдающий взор.

Он не отвёл глаза:

— Ну, разобралась со своими мужиками?

— Я ушла в спальню, а им выкинула бельё!

— Своё? На всех фетишистов хватило?

— Постельное! Не виляй! — и жалобно полувопросила: — Она говорит — между вами ничего не было?!

— А что могло быть?! — почти естественно удивился Влекомов. — Нам драться не из-за чего!

— Нет, скажи: ты с ней спал?!

— Больше не с кем было! У меня выбора не было — не то что у тебя! А диван-кровать на троих рассчитан — сама знаешь! Раскладушка есть, но Галка на ней не поместится. Да и не мог я ей предложить раскладушку! И сам не хотел с ней связываться, с раскладушкой! Поздно было! Легли — и заснули!

— И она так говорит!

— Мы не сговаривались!

— Нет, ты с ней спал! — пригорюнилась Люба. — Опять подруга! А я поняла, что тебя люблю! Я ночь спать не могла! А ребята тебя зауважали! — бессвязно лопотала она. — Эх, подруга!

— Слушай, а ты не сама её мужу подсунула?! Чтобы повод для развода получить?! — запоздало догадался Влекомов. — А сама к своему художнику собралась в Париж бежать?! Кстати, а за чей счёт он там живёт? В Париже, я слыхал, художников навалом. И каждый чётный — гений, а каждый нечётный — себя таковым считает!

— Он богатый! — обиженно воскликнула Люба. — Он — внучатый племянник Кшесинской! Он наследник её!

— Стоп! Стоп! — остановил её Влекомов. — Кто-то из вас з глузду зйихав! Перевожу с украинского — спятил!

— Нет! — запальчиво возразила Люба. — Он…

— Давай разбираться! — снова перебил её Влекомов. — Я как раз бутылку по пути прихватил! — Увидев одобрение в её глазах, шмыгнул на кухню.

Через десять минут Люба вдохновенно вещала:

— Да, он внучатый племянник Матильды Кшесинской! А у неё — вон какой дворец был!

— Но она не успела его вывезти до Октября! — заметил Влекомов. — Даже до «Апрельских тезисов»! С её балкона они звучали!

— Зато бриллианты и всё такое — вывезла! — не сдавалась Люба.

— Подожди, пускай — вывезла! Но не могла же она дожить до ста лет! — вроде бы резонно заметил Влекомов.

— Почему до ста?! — удивилась Люба.

— Сама считай: до восшествия Николая II на престол в 1895 году она была его любовницей. Значит, ей было минимум 18–20 лет, и родилась она примерно в 1875 году! А сегодня 1979 год — и ей было бы 104 годика! Уразумела?

Люба ошарашенно молчала.

— И при всём уважении к её здоровью — сколько царственных любовников её содержали одновременно! — не дожила бы до ста! Лет двадцать назад померла!

Неплохо владевший арифметикой и альковными тайнами царской семьи, Влекомов гораздо хуже владел воображением. Лет через пятнадцать узнал, что Матильда дотянула-таки до девяноста девяти лет.

Но Любу и в 1979-м всё же не поколебал.

— Женя, поехали со мной! — неожиданно предложила она.

— Куда это ты собралась? — не понял Влекомов.

— Из Союза! На Запад! — выпалила она.

— Прямо сейчас? — перевёл он в шутку деловое предложение. — А что скажет твой художник, наследник Матильды?

Как ни странно, Люба оказалась готова к коварному вопросу:

— Я выеду в Париж, разведусь с этим Жан-Жаком, выйду за Владислава — ну, художника. Деньги я приберу к рукам! А ты после этого выедешь — и мы с тобой поженимся! А? Ну давай! Я тебе миллион долларов отвалю!

— Уже начинаешь разбазаривать чужие денежки? — по привычке съязвил он. — Нет, не верю! Сейчас обещаешь, а потом обманешь! — усомнился лукавый Влекомов.

— Не обману! Я же сказала: люблю тебя!

— Ну не знаю, — продолжал ломаться свежеиспечённый Казанова. — Пиши расписку!

— Давай!

Влекомов вручил ей лист бумаги, ручку и стал делать подсказки, поскольку нужные слова у Любы разбежались.

Через несколько минут титанических усилий она протянула ему исписанный листок:

— Вот, держи!

Это прозвучало как «Вот, держи миллион!». Он пробежался косыми глазами по косым строкам:

«Женя! Я тебя очень люблю и хочу, чтобы ты уехал со мной из Союза.

Обещаю тебе там миллион долларов.

Подпись (Л. Климова)».

Влекомов бережно сложил бумажку. Это, конечно, не миллион долларов, но стоит дороже!

А записку-то до сих пор хранил, проходимец!

Парочка — сынок и папочка — явились в зал ресторана в потрёпанном виде, пытаясь вдвоём скрыться за спиной стройной Любы.

Игорь задерживался, чем вызвал обеспокоенность в кругах, нет — в кружке второго стола. Бычок встал и быстрым шагом двинулся в «нулевом» направлении.

Бдительная Эмилия протрезвела, увидев, как Влекомов целует ручку какой-то элегантной и стройной даме, да ещё шепчется о чём-то с ней, провожая в другой конец зала. Кирюша, присевший за стол, выглядел обездоленным и помятым. И вдруг дошло.

— Где мой чемоданчик?! — выкрикнула Эмилия.

— А это был не твой чемоданчик! А это был не твой чемоданчик! А это стал не твой, а это стал не твой, а это стал не твой чемоданчик! — противным голосом пропел вернувшийся Влекомов.

— У меня руки чешутся! — прошипела Эмилия, глядя в ненавистную (уже секунд пять) физиономию.

— Руки чешутся — возьми себя в руки! — изрекла физиономия.

— Где мой чемоданчик?! — угрожающе членораздельно повторила Эмилия.

— Из этого заведения, — Влекомов ткнул пальцем в сторону туалета, — никто не выскакивал с ним?

Накаркал — из заведения немедленно выскочил бычок и ринулся к Кирюше:

— Ты завалил Игорька, пидор?!

— За пидора ответишь! — пообещал Кирюша и немедленно исполнил обещание — костяшки вытянутого кулака воткнулись в горло бычка. Бычок захрипел и сел на пол.

— Умница! — похвалил Влекомов. — Не зря по спортзалам шатался!

Миролюбивый Сашок, увидев непотребное, сгрёб бутылку и бросился на помощь подельнику.

Изумлённая Томка, не переставая таращить глаза, сделала ему подножку.

Сашок плюхнулся к ногам Кирюши, не выпуская бутылку из рук. Кирюша освободил пленницу.

— Падла! — прохрипел Сашок.

— Сашок, прими на посошок! — предложил Кирюша и несильно приложил бутыль к его затылку.

В зале воцарилась тишина.

— Где мой чемоданчик?! — немедленно нарушила её Эмилия.

— На нас напал какой-то тип в маске! — наконец объяснил Влекомов. — Сначала закинул меня в дамский туалет, а затем изъял у Кирюши чемоданчик!

— Что ты треплешься?! — возмутилась Эмилия. — Милицию зови!