Елена Тюрина - Заговор Высокомерных [Publisher: SelfPub]

– Журналист вы хороший, Кирилл, а вот человек – дрянь, – констатировал Каплин. – Причина примирения с отцом еще более банальна – нужны деньги, чтобы отдавать долги. Кирилл Вадимович пару лет назад пытался открыть свое дело – частную газету. Но что-то пошло не так. Конкуренты задавили. А вот кредиты остались. Сколько там? Миллиона полтора-два? Если бросить тень на отца, подставив его жену, то можно рассчитывать на улучшение финансовой ситуации и заодно отомстить папаше. Но и тут не вышло. Вадим Борисович в своей жажде получить орден не очень-то стремился вызволять супругу.

Каплин так бесстрашно говорил все это, что Даша испугалась. Понимает ли он, что играет с огнем? Ее бывший муж и не таких стирал в порошок. Сломать человеку судьбу для него ничего не стоит. Связи и большие деньги делают даже такое ничтожество практически всемогущим.

– Журналистка его же газеты находит труп и освещает расследование! – тем временем говорил следователь. – Так что Кирилл Вадимович убил графского потомка вовсе не из ревности, как можно было бы подумать. А нож с отпечатками должен был помочь избавиться от еще одной претендентки на наследство. Вы же, Кирилл, и роман с Дарьей, скорее всего, закрутили на тот случай, если понадобится уличить ее в измене. Сначала даже собой хотели пожертвовать, а потом испугались, что отец заодно и вас без наследства оставит.

– Что вы несете… – пробурчал редактор.

– А иначе, зачем вы объявились в жизни отца после столь долгого перерыва? Почему столько лет копили обиду, а тут вдруг пошли на примирение?

Кирилл не ответил, угрюмо уставившись в пространство перед собой.

– Надо думать, его терзали два взаимоисключающих желания – получить деньги отца и обладать его женой. Но выбрать нужно было что-то одно, вот он и пожертвовал Дарьей, – безжалостно заключил Каплин.

На Лисневскую он теперь вовсе не смотрел, будто она была пустым местом. А молодая женщина, напротив, с жалобным видом пыталась поймать его взгляд.

– Сначала все было так, как вы говорите. Да, я планировал скомпрометировать Дашу. Но потом многое изменилось! В первую очередь, мое отношение к ней! – все же заговорил редактор.

Услышав это, молодая женщина резко переменилась в лице.

– Так значит все из-за тебя? Я была там из-за тебя? – Лисневская вскочила и приблизилась к Кириллу. Он тоже поднялся, глядел на нее спокойно сверху вниз. – Ты хоть представляешь, что я пережила? Ублюдок! Ненавижу тебя!

Она изо всех сил ударила его по лицу. Доронин никак не защитился, не попытался увернуться. А она била еще и еще, пока из его носа не пошла кровь. И из брови. Кирилл лишь шумно шмыгнул, пытаясь втянуть назад карминную каплю, почти достигшую губы.

Никто не двигался, все молча наблюдали. Каплин – даже с неким интересом. А Вадим – безучастно, словно мысли его были заняты другим.

– Олег, ну Олег! – запаниковала Мила. – Сделай что-нибудь! Она ему уже все лицо разбила! А вдруг это вообще все не правда! Олег!

Кирилл все также стоял неподвижно под ее ударами, а потом вдруг схватил Дарью, что есть мочи прижал к себе и впился в ее губы своим разбитым ртом. Целовал жадно, и в то же время обреченно, словно идущий на казнь. А она вырывалась и дралась, как разъяренная пантера. Ударила его коленом в пах, после чего он, наконец, отпустил. Сложился почти пополам и упал в кресло, закрыв лицо руками.

– Даш, хватит! – лишь теперь Олег оттащил ее, схватив так крепко, что она не могла пошевелить руками, только в бессилии извивалась, норовя все же выскользнуть из его прочного захвата.

– Я очень люблю тебя, Даша, – проговорил Кирилл, пока Олег оттаскивал Лисневскую.

Ее лицо было испачкано в кровь редактора.

– Сынок, – с болью в голосе простонал разом растерявший весь свой лоск, проникший Вадим. – Как же так! Зачем? Ты же сломал себе жизнь! За что мне это! Сын убийца, жена – шлюха…

– Что заслужил, – остервенело бросила ему Дарья.

И вдруг, нервно крутнувшись, вырвалась, наконец, из теперь некрепко державших ее рук Лалина, без спроса взяла его сумку, открыла, достала синий футляр и сунула Вадиму в руки.

– Забирай.

– Даш, ты что! – Олег попытался ее остановить. – Это фамильная ценность твоей семьи!

– Я смотреть на этот орден не смогу. Все из-за него!

Вадим футляр так и не взял, тогда она сунула его ему в карман пиджака.

– Пойдем, умоешься, – Олег потащил ее прочь из комнаты.

Дарья безропотно умывалась, пока он искал аптечку, шаря по шкафам на кухне.

– У тебя успокоительное-то хоть есть? – спросил Лалин.

Лисневская увидела собственное отражение в стеклянной вставке на одной из дверец кухонной мебели. От губы к щеке тянулся смазанный кровавый след. Она принялась тщательнее тереть лицо.

– Не знаю, должно быть.

Наконец Олег нашел блистер с таблетками «Персен». Отковырнул три таблетки и подал ей с кружкой воды.

– Посиди, приди в себя, – предложил Лалин, указывая на мягкий уголок. – А то тоже убьешь кого-нибудь и опять в тюрьму загремишь.

Олег внимательно посмотрел на Дарью. Ее, кажется, все еще трясло. И взгляд не осмысленный, безучастный. Такой он ее никогда не видел. Как-то гадко было на душе после всего услышанного. Конечно, Вадим был с ней жесток. И это ее надломило. Но ведь Дашка всегда была такой сильной, жизнерадостной. Лалин подумал о Каплине. Так дело в нем? Что между ними происходит?

Да них донесся голос Милы. Судя по тону – что-то убежденно доказывала. Ну она-то куда лезет?!

– Ты сиди тут, а я сейчас, – наказал он Дарье, словно несмышленышу, а сам ринулся в гостиную.

Глава

XXX

– Олег, постой, – крикнула ему вдогонку Лисневская.

Он вернулся.

– Чего?

Она взяла с полки пачку тонких дамских сигарет, достала одну.

– Ты потом, когда все закончится, отвези его домой, – глухо произнесла Дарья, избегая прямого взгляда Олега. Но Лалин понял, что говорила она о Каплине. – Со мной он точно не поедет, а привезла я его вот в таком виде, в каком он сейчас.

– Ясно, отвезу, – согласился мужчина.

– Только ты сам предложи, он же не попросит, – добавила она.

– Хорошо.

Молодая женщина неожиданно улыбнулась.

– Вот за что я тебя люблю, Лалин, так это за то, что ты не задаешь лишних вопросов.

– Любишь? – уточнил с усмешкой он.

– Обожаю, – заверила Дарья тоном поедающего гречку Ильи из советской комедии «Девчата».

– Вот и таблеточки начали действовать, – удовлетворенно констатировал Олег. – Лисневская, ты неисправима. Смотри, дошутишься. Видишь, какой он у тебя? «Характер нордический, стойкий» 31 31 [1] «Характер нордический, стойкий» – формулировка из досье Штирлица. В более широком смысле, человек нордического типа обладает стойкостью, хладнокровностью, рассудительностью, сдержанностью, несгибаемостью и твердостью в принципах и суждениях. Такой человек редко выдает свои мысли и эмоции, он всегда сосредоточен и внимателен, благодаря чему зачастую способен предсказывать многие события. .