Ольга Карпович - Стамбульский реванш [litres]

Через некоторое время Виктория окликнула Асю:

– Эй, давай меняться. Ты уже из сил выбилась.

– Ничего подобного! – запальчиво возразила Ася.

Но по ее слабому голосу, по блестевшей на висках испарине Виктория понимала, что спорит она только из упрямства.

– Давай еще подеремся за право сесть на весла. Лодку опрокинем. То-то будет здорово!

– Ну ладно, – уступила Ася.

Они с Викторией поменялись местами. Но тут девушка стянула с плеч куртку и передала ей:

– Надень, в ней будет удобнее.

Виктория не стала спорить, отдала Асе брезент, сама же сунула руки в рукава штормовки, еще хранившей тепло Асиного тела. Грести в ней и правда было удобнее. Раньше Виктории никогда не приходилось заниматься чем-то подобным. Пару раз она каталась на лодках на озерах, расположенных на территории парков, но на весла всегда садился ее спутник. Один давний ухажер как-то раз пытался ее научить, но Виктория лишь неумело плескала веслами по воде, заставляя лодку кружиться на месте, а потом и вовсе чуть не утопила одно из весел. На том обучение и закончилось.

Сейчас она постаралась подражать движениям Аси, плавно погружать весла в воду и толчком посылать вперед. Одно-два неловких движения, пара комментариев от Аси, и дело пошло. Лодка задвигалась в правильном направлении, Виктория наловчилась и действовала уже верно, стараясь не обращать внимания на боль в пораненном плече.

– Сползай на дно и поспи немного, – посоветовала она Асе.

Та сначала отнекивалась, но через некоторое время все же подчинилась. Виктория услышала, как она тихонько засопела, свернувшись под куском брезента.

Луна уже скрылась, звезды побледнели, и Виктории иногда начинало казаться, что она – попросту мошка, попавшая в кусок черной, глянцево поблескивающей смолы. Так вокруг было темно, черно и тихо, что ощущение реальности утрачивалось. Невозможно было различить, где проходит граница между землей и водой, скоро ли берег, есть ли где-то поблизости человеческое жилье. Только чернота и серебристый блеск.

В этом безмолвии невозможно было отвлечься, и тягостные мысли, от которых она успешно избавлялась все это время, навалились, не давая покоя. Вспомнилось багровое от ярости перекошенное лицо мужа в тот момент, когда она нанесла удар. Неужели она в самом деле убила его? Убила человека? Пускай недоброго, лживого, не способного справиться с собственным гневом, но человека. Она стала убийцей, а теперь еще и беглой. Как это осмыслить, как с этим сжиться? Могла ли она еще несколько лет назад представить, что будет грести в темноту и неизвестность, сидя в обносках в угнанной лодке посреди затерянного в отдаленном уголке Турции озера?

А затем перед глазами, словно проступив из ночной тьмы, предстало лицо Альтана. Такое, каким оно было на суде, – изможденное, осунувшееся, лишенное его привычной ласково-нагловатой усмешки. Изборожденный морщинами лоб, горькая складка у рта. Ей тогда показалось, что он разом постарел, утратив свое неизменное обаяние вечного мальчишки. И слезы… Он правда плакал тогда на оглашении приговора? Или ее больное сознание дорисовало эту подробность?

Боже милосердный, она ведь любила его, этого запутавшегося мальчика. Восхищалась, благоговела перед его талантом, могла часами любоваться его красотой, готова была простить все на свете… А вышло, что именно из-за него она стала убийцей, оказалась в тюрьме, вынуждена была, подвергаясь смертельной опасности, ползти под землей, дыша нечистотами, трястись в мусорном баке, пробираться в темноте по горам, теперь вот переплывать озеро. Он стал виной всему. И Виктория, вглядываясь в темноту, дала себе слово, что не оставит этого так. Как бы ни преследовало его измученное лицо, сколько бы ни снился ей тот подернутый соленой влагой взгляд, Альтану придется заплатить за все, что он с ней сделал. Иначе ей просто не выстоять.

Через некоторое время поднялся ветер. Он налетел как-то сразу, задул, вздымая на поверхности озера мелкие злые волны, толкнул лодку в противоположную от уже смутно видневшегося берега сторону. Виктория сильнее налегла на весла. Несмотря на порывы ветра, холодно ей больше не было, по шее тек пот. И все же она поняла, что не справляется с управлением. Лодка в лучшем случае стоит на месте, в худшем же, повинуясь ветру, удаляется от их цели.

– Ася! – крикнула она, перекрывая свист ветра. – Ася, проснись!

Но подруга, вымотанная их приключениями, не шевелилась, несмотря на рев ветра и окрики Виктории. Выпустить весла хоть на секунду было нельзя, и Виктория сползла пониже на лавке и, вытянувшись, легко ткнула Асю ногой.

– А? Что? – подскочила та.

Лодка, и без того кренившаяся то на один борт, то на другой, закачалась еще сильнее, черпанула воды, захлестнувшей Виктории ноги.

– Ветер поднялся! Мне одной не справиться! – крикнула она.

Ася, сразу сообразив, что происходит, тоже налегла на весла. Коротко переговариваясь, девушки работали из последних сил. Волны вздымались все выше, колотились о борт лодки, гремели, выли, шипели. Одежда Аси и Виктории вымокла насквозь, моток брезента, в который они кутались, унесло ветром и швырнуло в волну. В предрассветных сумерках стало видно, что вода озера замутилась, со дня поднялся ил, водоросли.

– Что делать? – закричала Ася, быстро оглядываясь на берег. – Уже близко! Нас разобьет!

Ответить Виктория не успела. Налетел очередной порыв ветра, закрутил их на месте, вырвал у нее из рук весло, тяжело плеснувшее по воде и исчезнувшее в белой пене.

– Держись! – выкрикнула Ася.

Лодка накренилась, снова черпанула воды, затрещала. А в следующую секунду Викторию опрокинуло в воду. От неожиданности она вскрикнула, забулькала, хлебнула воды. Увидела перед глазами зеленоватую муть, почувствовала, как полотняные брюки – подарок Кемаля – блепляют ей ноги, как тяжеленные кирзовые сапоги тянут на дно.

Но плавала Виктория хорошо и сориентировалась быстро. Для начала стряхнула проклятые сапожищи, потом расслабилась, зная, что вода сама вытолкнет ее наверх, а затем, определив направление, по которому следовало плыть, заработала руками и ногами, поднимаясь на поверхность. В легких уже жгло, наверное, от неожиданности она успела погрузиться глубоко. Но вот наверху забрезжил слабый свет, Виктория вынырнула, жадно глотнула воздуха и, задыхаясь, кашляя и отплевываясь, принялась оглядываться по сторонам.

Сначала она ничего не увидела и успела уже испугаться, не уверенная, что у нее сейчас хватит сил нырять за Асей и вытаскивать ее на поверхность. Но через пару секунд левее вынырнула из воды голова Аси. Лодка, перевернутая вверх дном, темнела в стороне от них.

– Ты в порядке? – проорала Виктория.