Фрауке Шойнеманн - Загадка сбежавшего сейфа

– Ну, так я же сказал – перед школой.

Одетта насмешливо посмотрела на него:

– Да, но перед какой?

– Их что, много? – Спайк удивленно посмотрел на нас, и я с трудом сдержался, чтобы не покатиться со смеху, ограничившись громким фырканьем.

Одетта покачала головой:

– Спайк, ты меня удивляешь! Конечно же, в городе много школ! В общем, наверняка… – она ненадолго задумалась, – ну, точно не скажу, но не меньше пяти или около того. Значит, если даже к нам снова присоединится Чупс, нужен будет еще минимум один мяушкетер, чтобы мы могли вести наблюдение за всеми школами. Но мне что-то ничего не приходит в голову, я не могу предложить ни одной подходящей кандидатуры. Кошки из соседнего дома слишком тупые, а та, что живет напротив, старая и хромая.

Я закатил глаза. Такую привычку я приобрел, когда был человеком, и теперь мне нравилось так выражать свое несогласие. По-моему, это круто. К сожалению, мои друзья-кошки никак на это не отреагировали. Поэтому я был вынужден высказать все напрямую – рискуя при этом, что Одетта на меня рассердится.

– Извините, но это полная чепуха. В Гамбурге наверняка наберется двести с лишним, а то и триста школ. Поэтому мы никогда не сможем установить наблюдение за всеми одновременно. Абсолютно исключено. Даже если нам будут помогать все тупые и хромые кошки.

Одетта и Спайк дружно раскрыли пасти от удивления, но через секунду пришли в себя.

– Триста?! – удивленно воскликнул Спайк и тут же спросил: – А это сколько? Много? Ну объясни на каком-нибудь примере!

– Очень просто: в шестьдесят раз больше пяти.

Ха-ха! Кто-то еще скажет, что я не владею устным счетом? Как-никак, но ведь я Супер-Уинстон, и этим все сказано!

Одетта вытаращила на меня глаза:

– Скажи-ка, откуда ты все это знаешь?

Опля! Пожалуй, зря я так расхвастался своей эрудицией. Это глупо. Ведь Одетта и Спайк не знают, что я ходил в школу, когда находился в теле Киры, и с тех пор умею не только читать и писать, но и считать. Пускай это так и останется моей тайной – еще не хватало, чтобы Одетта считала меня чудаком.

– Хм, я… короче… я просто прикинул, что это так. К тому же, когда Кира делает уроки или встречается с одноклассниками, я часто сижу рядом с ней. Вот и слышу много интересного.

– Ах, вот оно что. – Даже если Одетту не удовлетворило мое объяснение, она этого не показала.

Спайк встал и потянулся, выгнув спину:

– Ну, друзья, если все так сложно, тогда давайте подождем какого-нибудь другого приключения. А я пойду поищу себе что-нибудь поесть. Пока, коллеги! Увидимся!

Он спрыгнул с мусорного бака и, пробежав между колес велосипедов, скрылся за углом.

Одетта посмотрела ему вслед:

– Все время только о еде и думает… Жалко, что из нашего приключения ничего не получится, – добавила она. – Мне ужасно хочется снова пережить вместе с тобой что-нибудь интересное.

У меня чуть не выпрыгнуло сердце из грудной клетки – неужели Одетта в самом деле сказала мне эти слова?! Я стал лихорадочно соображать, что ей ответить – ведь нужно придумать что-нибудь галантное, возвышенное или что-то остроумное…

– Ладно, тогда я тоже пойду. Пока, Уинстон, до скорого!

Прежде чем мне пришло в голову что-либо галантное, возвышенное или остроумное, она уже убежала – самая красивая кошка на свете. Черт! Черт! Черт! Почему я не согласился с тем, что в Гамбурге только четыре школы?! Вот идиот!

В доме царило напряжение. Воздух был им буквально заряжен. Бабушка ругалась с Анной. По-русски:

– Ну зачем ты опять встррречаешься с Вадимом?! Он пррреступник! Я думала, что ты наконец-то поумнела!

– Мама, я иду всего лишь выпить с ним чашечку кофе. Ну успокойся, пожалуйста.

Что такое?! Анна хочет встретиться с Вадимом?! Ее бывшим другом, преступником, который занимался контрабандой сигарет и угрожал ей, когда она ушла от него?! Анна с Кирой поселились в нашей квартире, когда сбежали от Вадима. И теперь Анна идет пить кофе с этим типом?! Неудивительно, что бабушка так переживает! У меня от волнения даже мордочка покрылась красными пятнами. Конечно, в переносном смысле – разве разглядишь эти пятна, если ты весь покрыт черной шерсткой?

У Анны, наоборот, вид был очень довольный. Она переоделась и вышла из своей комнаты не в джинсах и майке, а в короткой юбке и блузке. Ее длинные светлые волосы не были завязаны в конский хвост, а падали на плечи. Честно говоря, я не такой уж специалист в подобных делах, но мне показалось, что сегодня Анна выглядела особенно красивой.

Очевидно, то же самое подумал и Вернер, который в это время вернулся домой. Увидев Анну, он даже присвистнул:

– Вау, вы выглядите потрясающе! Куда-то идете? Если нет, тогда я немедленно и официально приглашаю вас куда вы сами захотите!

Анна смущенно улыбнулась:

– Ой, большое спасибо! Но вообще-то я уже договорилась о встрече. Так что, пожалуй, в следующий раз. А сейчас мне пора уходить! Пока!

Она сдернула с крючка гардероба свою сумочку, перекинула через руку куртку и выбежала за дверь. Вернер посмотрел ей вслед; на его лице застыло странное выражение, понять которое я не мог. Я еще никогда не видел Вернера таким – и это после многих лет жизни рядом с ним на правах домашнего питомца. Что это было? Тоска? Разочарование? Ожидание? Не знаю, пожалуй, ни то, ни другое и ни третье. Возможно, на его лице отразилась смесь из всех этих эмоций. Клянусь своей когтеточкой – это действительно выглядело очень странно!

Едва за Анной закрылась дверь, как бабушка снова громогласно выразила свое недовольство, ругаясь на чем свет стоит и размахивая в воздухе пальцем:

– Ах, моя дочь такая глупая! Этот Вадим плохой человек. Зачем пить с ним кофе?!

Вернер вытаращил глаза. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы ахнуть или громко воскликнуть «Ах, черт побери!». Но теперь выражение его лица было мне хорошо знакомо: Вернер был в ужасе. Обычно я видел его таким лишь в те дни, когда к нам в гости приезжал его брат со своими невоспитанными детьми.

– Хм, – пробормотал он и, казалось, после тяжелой внутренней борьбы выдавил из себя следующий вопрос: – Фрау Коваленко, вы хотите сказать, что Анна встречается со своим бывшим другом Вадимом?

Бабушка энергично закивала.

– Да! Именно так и есть. Моя дочь отпррравилась пить с ним кофе. КОФЕ! Господин прррофессор – как это понимать?!

Вернер растерянно посмотрел на нее:

– А что, вы считаете, что лучше пить вино?