Ольга Баскова - Брегет хозяина Одессы

– Хто ж це такий добрый? – удивился Тарас.

– Не знаешь? – усмехнулся Беспальцев. – А еще оперативник. Это новый директор ресторана, знакомый Виталия. Я угадал?

Он посмотрел на смуглого мужчину, сидевшего за первым столиком и что-то писавшего. Тот, словно почувствовав, вскинул черные глаза и улыбнулся.

– Точно он, – констатировал следователь. – Ну, ребята, откупоривай.

Бутылка задрожала в мощных ладонях Тараса. Пробка взвилась в потолок, вызвав визг у дамы за соседним столиком. Пенящееся белое шампанское было разлито по бокалам с высокими ножками.

– За благополучное завершение дела, – коллеги звонко чокнулись и пригубили напиток.

– Боюсь, Фисуна нам не расколоть, – печально произнес Ганин. – Тертый калач.

– Ну и черт с ним! – отозвался Слава. – Улик выше крыши. Суд приговорит к вышке, я уверен. Честно говоря, я бы с ним на скамью подсудимых и Цумана посадил. Знаю я этих ювелиров. Наживаются на краденом.

– Цуман, скорее всего, получит условное, – Беспальцев полюбовался золотистым цветом шампанского. – Может быть, сделает какие-нибудь выводы. Во всяком случае, прекратит водиться с криминалитетом.

– Горбатого могила исправит, – усмехнулся Ганин. – Слишком хорошо этот ювелир за счет криминала живет.

– Ладно, ребята, давайте еще по одной, – Слава снова наполнил бокалы. – За нашу милицейскую дружбу.

Коллеги чокнулись. Приятное тепло согрело, захотелось забыть обо всем плохом.

– Что ни говори – здорово! – воскликнул Виталий. Как бы подтверждая его слова, официантка на огромном подносе внесла дымящуюся ароматную солянку. Друзья принялись есть, нахваливая блюдо. Котлеты оказались выше всяких похвал. Когда тарелки опустели вместе с бутылкой шампанского, Геннадий достал кошелек и попросил официантку:

– Счет будьте добры!

– Э, нет, так дело не пойдет, – вмешался Слава. – Про ресторан – это была шутка. Ты у нас в гостях, Гена, а в гостях не принято платить.

– Но… – собирался запротестовать Геннадий.

– Все нормально, – Виталий кинул на стол две красные десятки. – Лилечка, сдачи не надо. Гулять так гулять.

Официантка с высокой прической улыбнулась, снова блеснув золотом:

– Ой, гляди, Виталя, жена заругает. Четверть зарплаты прогулял.

– Не заругает, – ответил Ганин как-то неуверенно и тяжело поднялся, поглаживая живот: – Накормили на убой. Пойдем, ребята.

Они медленно, словно нехотя, вышли из ресторана и на Соборной площади распрощались.

– Когда в Вознесенск? – поинтересовался Тарас, похлопывая Беспальцева по плечу.

– Завтра планирую, – ответил следователь. – Потом приеду на суд. Обещайте, что пойдете в ресторан, только я угощаю.

– Обещаем, – хором ответили коллеги и дружно заскочили в автобус, направлявшийся в новые районы Одессы. Геннадий посмотрел на блестевшее вдалеке море, улыбнулся и отправился к дяде, чтобы перед автовокзалом выпить горячего чайку с яблочным вареньем.

Крым, наши дни

Когда микроавтобус мчался по оживленной трассе, Сергей старался успокоиться и сжимал ладошку Риты. Девушка казалась на удивление спокойной, словно была уверена в том, что их не ждет что-то плохое или очень плохое, наоборот, все закончится замечательно. Вскоре новый знакомый остановил машину напротив дымящей, коптящей большой трубы и сказал:

– Эта дорога ведет к менгиру. Могу подъехать еще ближе.

Ивашов замотал головой:

– Нет-нет, мне кажется, мы должны сами… Ну, ты понимаешь. И вообще, огромное тебе спасибо. Если бы не ты… – он запнулся, не находя слов, но Дмитрий и не требовал от него благодарности.

– Вас подождать?

– Не надо, – отказался Сергей. – Мы немного побудем здесь, а потом… – он снова запнулся, вспомнив, что у них нет денег. Парень порылся в карманах широких спортивных штанов и достал несколько пятисоток:

– Вот, держи. Должно хватить на билеты.

– Спасибо. – Сергей не любил, когда при нем начинали плакать, не терпел слез, потому что они приводили его в растерянное состояние, и сам никогда – во всяком случае, в юношестве – не плакал, но тут почувствовал, как его глаза увлажняются, и обнял Дмитрия:

– Я верну тебе все до копеечки. Если удастся выпутаться, позвоню и приглашу в гости. Приедете ко мне в Южноморск, и пойдем в самый дорогой ресторан.

Зеленые глаза Кати сузились, на губах мелькнула язвительная усмешка, но девушка промолчала.

– Что ж, я готов, – ответил Дмитрий и еще раз обнял нового друга. – Жду звонка с нетерпением.

– Заметано.

Дмитрий обнял и Риту, а Катя нехотя подала Сергею руку и процедила:

– Желаю успеха.

Рита и Ивашов подождали, пока микроавтобус тронется с места, и медленно пошли в гору. Девушка, как всегда, уверенно вела вперед.

– Еще до того, как мы лишились телефонов, я посмотрела весь путь, – сказала она, и Сергей подумал, что сейчас ближе и дороже Риты у него нет никого на свете. Удивительная все-таки штука – жизнь. Еще какую-то неделю назад он и не подозревал о ее существовании, и вот Рита – самый верный его друг, друг, который не бросил в беде и прошел с ним через многие испытания.

Он повернулся к ней и вдруг обнял и поцеловал. От удивления девушка отпрянула, покраснела и тихо спросила:

– Зачем ты это сделал? Я ни на что не претендую, пойми. Просто захотелось помочь тебе. Геокешеры своих не бросают.

– Рита, – начал он проникновенно, но оборвал себя: на грунтовой дороге, напротив коптящей, белой, с красными полосками, трубы, объяснение выглядело смешным и нелогичным, – я хотел сказать тебе «спасибо». Спасибо за все.

– Не за что. – Она медленно пошла по грунтовке, окаймленной выжженной солнцем травой. По всему было видно, что день опять будет жарким, но пока солнце путалось в розовых облаках, и Ивашов жадно дышал, набирая полные легкие бодрящего степного воздуха, напоенного медвяным запахом трав, вовсю наслаждался великолепным утром, стараясь позабыть о тех трудностях, которые недавно отравляли ему жизнь. Что было и что будет – черт с ним. Главное – сейчас, в эту минуту, все просто отлично.

Среди запахов особенно выделялся запах полыни, а вот и она сама показалась на голых степных участках серебристыми кустиками. Чахлое деревце, наверное, дикую грушу с торчащими, как коровьи соски, острыми зелеными плодами оккупировали воробьи, весело чирикавшие вслед путешественникам. Впереди виднелись небольшие горы, покрытые травой и жидким кустарником. По сравнению с горами Старого Крыма они казались лысыми и безжизненными. Грунтовка становилась все хуже и хуже, вероятно, по ней ходили не так часто, как по тропе к храму Солнца. Они немного поднялись вверх и остановились у камня, ржавого от покрывавшего его мха.