Татьяна Полякова - Детектив весеннего настроения [сборник litres]

– Рад, что тебе так весело. Правда, в догадках теряюсь, с какой стати?

– Не бурчи, точно старик. Тебе не идет. Ты же боевой офицер, должен источать оптимизм и внушать мне веру в скорейшую победу.

Мы уже некоторое время стояли возле «Белых облаков», Ковалев ворчал, а я решала, как бы половчее познакомиться с хозяином центра. Самый простой способ – записаться к нему на прием. Если верить Паисии, Светка вызвала у него интерес. Вдруг и мне повезет?

– Может, скажешь, что собираешься делать? – поинтересовался Ковалев.

– Думаю, стоит познакомиться с Вадимом Аркадьевичем.

– Это кто такой?

– Дипломированный маг и волшебник.

– Хорошо, знакомься, а я пока подремлю. Гризли, поди, голову ломает, что тебе здесь понадобилось.

– Где он, кстати?

– В соседний двор свернул. Не желают показываться на глаза. Довольно странно. Обычно такие ребята действуют в открытую.

– Просто они не знают, за каким чертом меня принесло в их город. А я не знаю, почему им это интересно. Не знаю, но уже догадываюсь.

– Правда? Может, мне расскажешь?

– Ты же сам мне и намекнул. Они кого-то ловят на живца. Живец – это я. Теперь вспомнил? Будем считать их союзниками.

– Вот уж весело будет, если окажется, что ты ткнула пальцем в небо… насчет союзников-то.

– Не каркай, – вежливо попросила я. – Так, с силами собралась, пойду выполнять ответственное задание. Кстати, как на твой вкус, могу я ранить мужчину в самое сердце одним взглядом?

– Вполне! Но болтовней можешь свести в могилу гораздо раньше.

– Абсолютно лживое обвинение. По природе я молчалива. Алексей Дмитриевич, поцелуй меня на прощание, вдруг я из боя не вернусь. – Он то ли поперхнулся, то ли икнул от счастья. Выглядел совершенно обалдевшим. – Что ж вы от девушки-то шарахаетесь, боевой офицер? – обиделась я.

– Я же просил, завязывай издеваться.

– Какие издевки? Любовь придаст мне силы. Ну, так я дождусь поцелуя или мне так и идти, ветром гонимой?

– Ты что, серьезно? – насторожился он, а вид имел такой, будто собирался выпорхнуть из машины, не открывая двери.

– Какие уж тут шутки.

Он кашлянул, скроил серьезную мину и пожал плечами.

– Ну, если для дела надо… – после чего запечатлел на моих устах поцелуй. Абсолютно невинный. Я бы даже сказала, отеческий. – Иди, дитя мое. Сокруши всех супостатов. Благословляю, – заявил он совершенно серьезно и для пущей убедительности меня перекрестил.

– Не этого я ожидала, – вздохнула я. – Но и на том спасибо.

Я вышла из машины и сделала участковому ручкой. И что, в самом деле, привязалась к человеку? Почему-то очень хотелось вывести его из терпения. Я снова вздохнула и попыталась сосредоточиться на предстоящем визите.

Девушки в регистратуре были те же самые. Мой приход их обрадовал, иначе как еще я должна была понимать их счастливые улыбки?

– Вы к Диане? – в два голоса спросили они.

– Нет. Я бы хотела попасть на прием к Вадиму Аркадьевичу. Боюсь, в моем случае способен помочь только он.

Одна из девушек поднялась из-за стойки и направилась к кабинету в конце коридора, табличка на двери которого отсутствовала. Она уже протянула руку, но в тот момент дверь распахнулась, и в коридоре возник высокий мужчина. Мне сразу стало ясно, что это Вадим Аркадьевич. Прежде всего потому, что девушка заговорила с ним с ноткой почтительного обожания в голосе. Но и без того я бы поняла, кто передо мной. У Вадима Аркадьевича была внешность человека, которому хотелось рассказать о своих несчастьях и получить исцеление. Интеллигентное лицо с большими темно-карими глазами, мягкая улыбка и внимательный взгляд. Несокрушимое спокойствие, за которым угадывалось абсолютное знание. Учитель (с большой буквы!). Провидец. Спаситель, не побоюсь этого слова. Он не сможет отказать женщине в беде.

Тут наши взгляды встретились. Могу поклясться, что смогла произвести впечатление. Я бы даже сказала, что Вадим Аркадьевич прибалдел, увидев меня, если бы данный глагол не противоречил моим представлениям о провидце. Выслушав девушку, он направился ко мне, а я приняла вид сироты в беде и взглянула на него с надеждой.

– Здравствуйте, – пробормотал он, пряча глаза, что тоже не совсем шло Учителю.

– Здравствуйте, – пискнула я.

– Э-э… могу я узнать ваше имя?

– Светлана. – Брови его сдвинулись, он взирал укоризненно. – Алексеева Светлана Сергеевна, – представилась я полностью и спросила задушевно: – Вы меня примете?

Спаситель явно чувствовал себя не в своей тарелке, однако отечески улыбнулся и взглянул на часы.

– Если вы немного подождете… – начал он, и я кивнула, всем своим видом демонстрируя, что готова ждать его всю жизнь. – Отлично, – качнул он головой и вернулся в кабинет. Правда, не удержался и взглянул на меня еще раз.

Я устроилась на кушетке с журнальчиком в руках. Минут через двадцать дверь кабинета открылась, и очам моим вновь явился Вадим Аркадьевич. Он стремительно приблизился, я поднялась навстречу, а он сказал:

– Очень сожалею, однако сегодня я не могу вас принять.

– Но… – начала я.

– Если вы сможете прийти завтра, скажем, в 13.30… Оля, – повернулся он к девушке за стойкой, – проверь, на 13.30 у меня нет записи?

– Нет, Вадим Аркадьевич.

Он вновь повернулся ко мне.

– Спасибо, – благодарно ответила я.

Он опять-таки стремительно удалился, и я отправилась восвояси.

– Его не оказалось в центре? – спросил Ковалев, когда я села в машину.

– Оказался. Но у него образовалось срочное дело. Думаю, оно как-то связано с моей физиономией. Он смотрел на меня так, точно я прямиком явилась с того света.

Мы отъехали от центра, я свернула в переулок, остановилась и, оказавшись по соседству с джипом, едва удержалась, чтобы не помахать ребятишкам рукой. Алексей Дмитриевич мое желание уловил и прорычал:

– Только попробуй. – Я со вздохом развела руками. – По-твоему, он сейчас куда-то сорвется? – проявил любопытство Ковалев, достал из кармана пакет, из него извлек бутерброды с колбасой и принялся жевать. В ответ на мой насмешливый взгляд нахмурился. – Язву с тобой наживешь. Хочешь? – Он протянул второй бутерброд мне, и я тоже принялась жевать, а он вздохнул: – Надеялся, что откажешься… Совершенно необязательно ему лететь куда-то сломя голову. Мы знаем со слов Паисии, что он проявлял к Старостиной интерес. И вдруг после ее смерти к нему приходит женщина, весьма похожая… я бы даже сказал, слишком похожая на покойницу. Это произведет на человека впечатление, даже если к ее смерти он никакого отношения не имеет.

– Угу, – согласилась я с набитым ртом, продолжая смотреть в окно.

Дверь центра открылась, и на улицу вышел Вадим Аркадьевич. Учитель и провидец огляделся и заторопился к автомобилю, что стоял неподалеку. Прежде чем сесть в машину, еще раз огляделся. Нас он видеть не мог, но, если я собиралась сесть ему на хвост, следовало позаботиться о менее заметной машине, чем моя «Ауди».