Татьяна Полякова - Детектив весеннего настроения [сборник litres]

– Светлана, как и вы, хотела найти ответы, – задумчиво сказала Агнесса. – Я ее предупреждала, что, если нет веры в душе, борьба бессмысленна. И она попала в его сети. Я уже не знала, с кем говорю, со своей подругой или с его служанкой.

– Я нашла в ее квартире тряпичную куклу с иглой в сердце. Это какой-то ритуал?

– Что? Вы нашли куклу? Где?

– Она выпала из шифоньера. Это что-то значит?

– Это значит, что я не ошиблась. Он успел завладеть ее душой.

Мне очень хотелось спросить, кто такой таинственный «он», но была почти уверена, что Агнесса снова скажет: «сатана», а вся эта чертовщина мне уже изрядно действовала на нервы. Однако страх женщины был неподдельным. Вряд ли две бабы, насмотревшись, скажем, мистики, просто поверили во всю эту чушь. Здесь что-то другое. И я задала вопрос иного плана:

– Вы давно знакомы со Светланой?

– Полтора года. – Женщина села в кресло и теперь смотрела в пол, но ответила спокойно. Это вселяло определенные надежды.

– Где вы познакомились?

– В церкви. Она хотела написать заметку о нашем приходе. Я помогаю в церкви, – пояснила Агнесса. – Мою полы, иногда работаю в церковной лавке. Она обратилась ко мне… Не помню, о чем она меня спросила, но мы разговорились. Потом Светлана опять пришла. А потом… Она искала свою дорогу к богу. Душа ее жаждала света, но… рядом стоял он. Искушение всегда преследует нас. – Она говорила монотонно, раскачиваясь в такт словам, точно впала в транс. – У каждого из нас свой путь, и я подумала, что могу помочь ей. Но дорогу указывал дьявол.

– Вы познакомили ее с каким-то человеком, которого считали…

Женщина вздрогнула и посмотрела на меня – в ее глазах застыл ужас. Теперь Агнесса походила на буйнопомешанную. Я невольно поежилась и пожалела, что оставила участкового в машине.

– Светлана вам сказала? – быстро спросила она.

– Да, – соврала я. – Но не назвала имени. Кто этот человек?

– Я не знаю! Я ничего не знаю! Уходите отсюда! Я не хочу с вами разговаривать! Если вы не уйдете, я выброшусь в окно! – Она вполне могла выполнить свою угрозу. По крайней мере, в тот момент я ей поверила.

– Хорошо, я ухожу, – сказала я, поспешно отступая к двери. Однако не выдержала и добавила: – Она считала вас другом. И вы сами сказали, что он вышел на охоту. Кто-то должен его остановить.

– Уезжайте. Вы ничего не сделаете. Только погибнете. Если я буду молчать, – понизила она голос до шепота, – он, возможно, забудет обо мне. А если нет… смерть не самое страшное. Страшно потерять свою душу. Знаете, о чем я думаю? Я хочу лишить себя жизни. Но я знаю: это страшный грех. Значит, он во мне, и он искушает.

– Белая горячка, – с грустью констатировала я, покидая квартиру.

С дьяволом действительно шутки плохи, думала я, спускаясь по лестнице. Стоит позволить всякой чертовщине угнездиться в твоих мыслях, и мир становится сущим адом, а там и с катушек съехать – дело двух минут. Неужели то, что я услышала от Агнессы, – всего лишь бред одинокой сумасшедшей? Может человек сам себя так запугать? Или за всем этим что-то есть? Вернее, кто-то есть. Вполне конкретный человек, которого она смертельно боится… Следователь разговаривал с ней и наверняка решил, что бедная баба спятила. А если, как и я, усомнился в происках нечистой силы, то должен был заинтересоваться, чем занимались подружки, с кем встречались и прочее. Если как следует перетрясти их знакомых, может, дьявол и приобретет вполне человеческие черты?

Алексей Дмитриевич скучал в машине и моему появлению явно обрадовался.

– Поговорили? – спросил заинтересованно.

– Ага.

– И что она вам сообщила?

– Что дьявол живет в каждом из нас. А милицейские так все сплошь с рогами и хвостами, да к тому же танцуют под сатанинскую дудку.

– Дама сильно выпивающая?

– Не похоже.

– Тогда непонятно, куда врачи смотрят.

– У меня к вам тоже вопрос… – Я повернулась к Ковалеву, вглядываясь в его физиономию. Он вроде бы насторожился… Или мне показалось? – Вы знаете, что подобных убийств было, по меньшей мере, три?

Он невольно поморщился. По этой его реакции мне стало ясно: Агнесса, возможно, и сумасшедшая, но об убийствах сказала правду.

– Откуда она знает? – помедлив, спросил Алексей Дмитриевич.

– От Светланы.

– О, черт… – покачал головой он и отвернулся.

– Не желаете просветить меня? Очень надеюсь на вашу доброту и отзывчивость.

– Что конкретно она сказала? – Теперь Ковалев повернулся ко мне.

– Сейчас я хотела бы послушать, что скажете вы.

Он размышлял не меньше минуты. Две тяжелые складки на переносице придали его лицу суровое выражение. Как видно, решение далось ему нелегко. Я не торопила, молча наблюдая за чужими душевными муками.

– Она права, – кивнул он. – Уже три трупа.

– Почему милиция это скрывает?

Ковалев пожал плечами:

– Должно быть, не хотят, чтобы в городе началась паника.

– Потрясающе. По городу бродит маньяк, а доблестная милиция…

– Тут есть еще кое-что… – перебил он. – Делом занимается ФСБ.

– Нельзя ли об этом поподробнее?

– Я знаю только то, о чем шепчутся в коридорах. Милицию просили в это дело не соваться. Убедительно просили. Так что вам тем более соваться ни к чему.

– По этой причине вы поспешили стать моим верным оруженосцем?

– Я же сказал: ни к чему мне еще один труп на участке. Я могу понять ваше желание докопаться до истины, но…

– Вряд ли мне позволят, – закончила я начатую Алексеем Дмитриевичем фразу.

– Вот именно. Кстати, в целях вашей же безопасности. Светлана могла что-то узнать ненароком и оказалась в подвале со вспоротым животом. Это не охладило ваш пыл?

– Значит, маньяк… – постукивая пальцем по рулевому колесу, пробормотала я задумчиво. Встрепенулась от пришедшей в голову мысли и повернулась к своему спутнику: – А вам не кажется, что вчерашние мальчики в данную версию не укладываются? Или они – наши друзья из ФСБ?

– Не болтайте глупостей. Я понятия не имею, что это были за типы. Но их появление меня здорово взволновало.

– Поэтому вы не стали сообщать о них в милицию?

– Светлана Сергеевна, ехали бы вы в Питер, а компетентные люди во всем разберутся. Вы потом статью напишете…

– И не надейтесь! Мне только интереснее стало.

– Тогда нам придется стать неразлучными. Очень меня тревожит ваша безопасность. Буду приглядывать за вами, пока в отпуске.

– Откуда такое человеколюбие?

– А вы мне нравитесь. Красивая, умная… Правда, нахальная, но к этому можно привыкнуть.

– А вы мне не нравитесь.

– Чем прогневил?

– Мутный вы тип…

– Ну вот. Я со всей душой…

– Возможно, я изменю свое мнение о вас.

– Да? И что я должен сделать? Открыть свою душу? Рассказать биографию в деталях? Поклясться на Библии, что черных мыслей не держу?