Сьюзан Конант - Пес, который боролся за свои права

— Мы обещали Мими, что задержим ее всего на несколько минут, — сказала Барбара. — Сегодня у нее еще одно собрание.

По примеру Рона она поблагодарила Мими. Ее все благодарили, хотя я, откровенно признаться, понятия не имела, за что именно. Я думала, что после ее ухода мне это объяснят, но все продолжали смотреть друг на друга. И на меня.

— Что происходит? — спросила я. — Я что-то пропустила?

Прежде чем мы вновь повели себя как обычно, раздалось несколько неловких смешков.

Рон пошел на кухню и вернулся с банками пива и колы. Наверное, деньги имеют свою оборотную сторону. Никогда не знаешь, как поведут себя люди в твое отсутствие. То что Мими могла позволить себе самые невероятные наряды, вовсе не означало, что она не любит пиво или по крайней мере колу.

Как бы то ни было, после ухода Мими все выплеснули все, кроме напитков. Я же была не настолько глупа. Из всех присутствовавших одна я пришла позже Мими и поэтому пропустила подоплеку.

— Откуда Холли было знать, что Эдвард Николз умер оттого, что его ужалила пчела? — дружелюбно спросила Лин, но все снова рассмеялись.

— Пчелы, — поправила Барбара. — Его покусали пчелы, и он задохнулся.

— О Господи, — сказал, обращаясь ко мне, Джон, — когда ты сказала, что сама виновата…

— Николз был не так уж виноват, — заметила Барбара. — Это не одно и то же. Видимо, при нем все-таки был один из этих ящичков, но он забыл о нем и не попал вовремя в больницу.

— Наверное, но я об этом понятия не имела, — сказала я. — Она очень мило отнеслась к моим словам. Кстати, кто она такая? В чем дело? Вы держали себя так, словно к нам заявилась сама принцесса Ди.

— Дело в том, — ответила Лин, — что она предложила нам свое покровительство.

— Дело в том, что она спасла наши драгоценные задницы. — Рон поперхнулся. — Извините.

— Она занимается делом, — сказала Диана. — Сейчас ее волнуют права животных. Она, так сказать, докапывается до самых корней травы. А мы и есть эти корни.

— Ты, возможно, и есть, — сказала Арлен, выдвигая свой стул из-за стола. — Говори за себя. Не понимаю, отчего эти люди так суетятся. Им просто нечем заняться. Не похоже, чтобы в Кембридже была хоть одна из тех лабораторий, о которых постоянно приходится читать. Вы же знаете. Может, где и занимаются мышами да крысами, ну и что из того?

— Подожди, — сказал Рон. — Холли еще не знает, кто она.

— Не знаю. Женщина, которой необходимо завести собаку.

— Да будет тебе известно, что у нее уже есть целых три.

— Ах! — сказала я. — И какие же? Мне ответили сразу три голоса:

— Пойнтеры.

— Хм. Пойнтеры? Я люблю пойнтеров, — заметила я. — Разве я сказала про них что-нибудь плохое? Только обмолвилась, что Рауди с одним подрался. Она может подумать, что Рауди тоже пойнтер.

— Если бы он был пойнтером, она бы тебя знала, — холодным тоном заметила Барбара. — А ты ее.

— Она не выставляет их на испытаниях по общей дрессировке, не так ли? — сказала я. — Кому придет в голову выставлять пойнтеров на испытаниях по дрессировке? Как, впрочем, и маламутов.

— Нет, — сказала Барбара. — К тому же на ринге она сама их не водит. Помнишь Либби Ноулз? По-моему, вы знакомы.

— Она обычно вместе с нами дрессировала всех этих золотистых, — сказала Арлен.

— Я ее знаю, — ответила я. — Она славная.

— А знаешь, ведь все эти собаки были не ее, — с негодованием в голосе сообщила Арлен. — Все они принадлежали разным людям. Она занимается с ними ради денег.

— Мошенница! — воскликнул Рон.

— Я знаю Либби, — сказала я. — Иногда мы встречаемся на выставках. Она хороший дрессировщик и хороший вожатый.

— А Мачо Мэн ухаживает за собаками, — вставила Барбара.

— Я думала, он телохранитель, — разочарованно проговорила Лин.

— Шофер, — сказал Рон. — И знаете, он там же и живет. Он же и телохранитель. На все руки мастер. Очень хорошо относится к собакам и занимается чем-то вроде собачьей спасательной службы. Подбирает бездомных, потерявшихся. Ну и все такое.

— Ей об этом известно? — спросила Арлен. — По-моему, она не очень-то похожа на спасательницу.

— Конечно. Закон об исследованиях из той же серии, — сказал Рон. — Впрочем, может быть, и не совсем из той, но, видите ли, все это корни травы.

— Если я еще хоть раз услышу про корни травы, — взорвалась Арлен, — то позеленею и меня придется подстричь.

— Послушайте, давайте покороче, — сказал Рэй.

Рон рассмеялся.

— Ах, — возразил Рэй. — Я вовсе не собирался каламбурить. Дело в том, что она обо всем договорилась с руководством Святого Луки. Само собой, она их прихожанка. Вот вам одна из причин ее сочувственного интереса к правам животных. Она дает церкви деньги. Дает деньги Комитету по исследованиям на животных. Она очень скромная особа и не устраивает шумихи. Во всяком случае, дело сделано. Церкви Святого Луки эта большая автостоянка нужна только по воскресеньям. Мы за нее платим. Мы поддерживаем закон об исследованиях на животных.

— Как? Уже? — спросила я. — Что до меня, то я его действительно поддерживаю.

— Активно поддерживаем, — сказала Лин.

— Мы можем дать деньги? Не думаю, что такой пункт есть в завещании, — сказала я.

В своем завещании Фрэнк Стэнтон отписал Кембриджскому клубу дрессировки собак не только дом. Большинство так и не знает точной суммы, поскольку редактор «Собачьей Жизни» считает вульгарным обсуждать денежный вопрос и вырезала эту часть из моей статьи о его убийстве. Я до сих пор не совсем оправилась от потрясения, вызванного его смертью и моим неожиданным участием в расследовании ее обстоятельств. Единственной выгодой, которую я извлекла из всего этого дела, было то, что оно свело меня с Рауди.

— Мы можем вносить деньги как частные лица, — сказал Рэй, — но у клуба такого права нет.

— Мими Николз действительно филантропка, — сказал Рэй. — Как ни смешно, но так оно и есть. Такие люди всегда существовали, и она одна из них. Мы представляем собой часть сообщества, и наш долг поддерживать это сообщество. Мы пишем письма. Мы готовим резолюции для собраний. Мы даем информацию в информационные бюллетени. Мы разговариваем с людьми.

— И если вас интересует мое мнение, то мы не должны останавливаться, — твердо сказала Барбара. — Это не шутка, дело очень серьезно.

Растворы для контактных линз, дезодоранты, косметика, бытовые средства для уборки дома, средства для истребления насекомых — почти все это проверяется на собаках. Во имя науки и медицины собак запихивают в крошечные клетки, где они ждут своей очереди на вивисекцию, но они, конечно, по-прежнему остаются собаками и пытаются протестовать. Пытаются позвать на помощь, но их никто не слышит. И это вовсе не поэтическая сентиментальность! Их никто не слышит, потому что наука и медицина удалили им голосовые связки, чтобы они не могли лаять.