Дарья Кожевникова - Ночь падших ангелов

— Сам решай, куда его лучше поставить, — перебил Иннокентий. — Только не торопись, если в мастерскую надумаешь отдать. Присмотритесь к нему вначале как следует. А что касается Тихона, то его теперь должна постичь кара божья за его отступничество и в назидание всем остальным. Тянуть с этим не следует, чтобы все выглядело именно как наказание, а не как несчастный случай. Скажем, пусть это завтра случится. А потом ненавязчиво, не сразу, но все в общине должны будут об этом узнать. Чтобы, если кому еще в голову взбредет нас покинуть, сто раз бы перед этим подумал. И уже предполагал бы, что такой шаг может для него не остаться безнаказанным. Не нами накажется — богом. Захар, ты у нас за господа будешь кару вершить, — распорядился Иннокентий, взглянув на стоящего за спиной помощника через зеркало. — Не убивай! Сделай так, чтобы для законников все походило на несчастный случай. А для нашей паствы — на промысел божий, и чтобы на них этот пример подействовал наверняка!

— Передоз пойдет? — невозмутимо спросил Захар, продолжая гримировать своего шефа. — Можно Архипа попросить, когда протрезвеет. Он умеет составлять такой коктейль, после которого подлый отступник, променявший бога на бабу, до конца своих дней останется овощем, на страх всем другим. Ну а я уж возьмусь ему это вколоть.

— Хороший вариант, — одобрил Иннокентий. — С этим решили, дальше идем. Банк. Мне нужен банк, не государственный, естественно. Но лицензированный и успешный. Если мы не обзаведемся таким в ближайшее время, то наши растущие капиталы так и будут валяться в сейфе без всякой пользы, вместо того чтобы легализоваться и множиться дальше.

— Так вы же говорили, у вас есть на примете подходящий, — подал голос Захар.

— Есть-то есть, да гендиректор у него слишком ушлый. Я предложил ему провернуть одну финансовую операцию, простенькую, но эффективную. И все его соучредители были на это согласны, а он — ни в какую! Видимо, в два счета просек, что если он согласится на предложенные мною условия, то своего банка ему вскоре после этого не видать. Поэтому выход остается один… — Иннокентий покосился на наместника Ферапонта, курировавшего автомастерскую и все, что с ней было связано. — Кирилла, гендира этого банка, нужно убрать! Это должна быть авария, в которую попадет его машина, с гарантированным смертельным исходом — как-то иначе вряд ли удастся к нему подобраться. Мы еще обмозгуем, что сделать с машиной и каким способом ее раздобыть у хозяина незаметно, всего на одну ночь, а то и вовсе на несколько часов — это уж как получится. Твои парни в любом случае должны будут в этот срок уложиться! Да, это будет сложнее, чем дурью кузов начинить, но пусть уж они постараются! Потому что банк, лучший из возможных, мы заполучим лишь в том случае, если не станет Кирилла, который сейчас его крепко держит в руках. В случае его смерти остальные — наследники и соучредители — нам уже не будут препятствовать, у них не та деловая хватка и дальновидность.

— Ясно! — кивнул Ферапонт. — Все детали в ближайшие дни разработаем.

— Чем быстрее, тем лучше, — уточнил загримированный Иннокентий, оценивая свое отражение в зеркале. — А пока переходим к следующей теме. Белобородов. С тех пор, как он возглавил городское управление Следственного комитета, нам буквально на каждом шагу вставляют палки в колеса! Он и на всю общину, и особенно на девочек наших точит зуб. А еще под его пристальным надзором не закрываются прошлые дела, в которых вы, как и я, замазаны по уши. Договориться с ним нет никакой возможности. То ли мало предлагали, то ли вообще не берет он взяток — есть же такие редкие экземпляры! С его непосредственными подчиненными, с теми, кто готов идти на контакт, тоже договариваться бесполезно, пока он в своем кресле сидит. Ибо все, что они могут сделать для нас под его руководством — это лишь чуть притормозить ход расследования или процесс возбуждения дела. Так что только и жди от него беды. Это я к чему? Это я к тому, что вы должны быть не меньше моего заинтересованы в том, чтобы гражданин Белобородов был устранен тихо и аккуратно.

Мне удалось добыть и изучить его медицинскую карту. Сердце — его слабое звено: три микроинфаркта за последние два года. Так что… — Иннокентий развернулся к наместнику Агафону, — у нас есть все шансы обставить все так, что комар носа не подточит: для этого нужна одна из девочек, на твой выбор, плюс чудо-духи. Только выбери такую, чтобы всей этой бредятины про бога нести не вздумала — с Белобородовым эта шутка не пройдет. Наоборот, как только он услышит нечто подобное, так уже никакие духи не помогут его возле девочки удержать. А чтобы он успел как следует ими надышаться, надо обставить его встречу с девочкой так, как будто это несчастный случай — скажем, у нее каблук подвернулся, и она с тротуара едва не свалилась под колеса его машины, отъезжающей с парковки. В такой ситуации, чувствуя себя отчасти виноватым в том, что случилось, он вряд ли не выйдет из машины, чтобы помочь. А дальше все уже пойдет как по писаному, если только девчонка не подведет.

— Не подведет, — заверил Агафон. — Я возьму для этих целей сестру Рогнеду и тщательно проинструктирую, как себя вести, чтобы обмануть дьявола в выбранном человеке. Она будет педантично следовать моей инструкции, это в ее характере.

— Вот и чудесно. — Только что приговоривший сразу троих людей Иннокентий улыбнулся и поднялся со стула. Последний раз взглянул на себя в зеркало, расправил рясу на животе. — А теперь мне пора идти. Мои дорогие чада уже заждались и жаждут услышать от меня слово божье. Так что, отцы-наместники, разжигайте свои кадильницы — и вперед! Дорогу мне расчистьте и создайте нашей пастве подходящее настроение.

Как заметил Роман, в зале собрались не только новообращенные, но и немало старожилов, тоже мечтающих по случаю лишний раз лицезреть «преподобного старца». Они, в отличие от новичков, томясь ожиданием, изредка тихо переговаривались между собой, и в их голосах звучала такая восторженность, что Роман и впрямь уже был готов уверовать в неземные достоинства «светлейшего Евстафия»… только не в святость, конечно.

Порядком заинтригованный, он вначале даже пытался высмотреть преподобного сквозь толпу, после того, как по мере своих возможностей убедился, что Ланочка сюда не пришла. Но потом понял, что с появлением «святого» возле входа начнется самая настоящая давка, и, чтобы не стать жертвой массового психоза, предпочел отъехать на своем кресле к стене, в дальний угол. И вовремя. Едва он занял это относительно безопасное место, как «гуру» показался вдали в сопровождении наместников, одним своим видом спровоцировав истинное столпотворение.