Анна Данилова - Париж на час

— Очень, — сказала она. — А ты?

Вместо ответа он привлек ее к себе и обнял.

— Ты почему постоянно прикрываешь рот рукой?

— Я же тебе с самого начала сказала, что не могу встретиться с тобой, потому что у меня проблема с зубами. Но ты настоял, теперь мы с тобой здесь, и я просто не знаю, как себя вести.

Разговор происходил в ресторане, в маленькой кабинке, отгороженной бархатными, винного цвета портьерами. За столиком сидели двое: Лера Самсонова, зрелая ухоженная блондинка в черном вечернем платье, и ее молодой любовник Макс, белобрысый парень с крепкими белыми зубами и мощной челюстью.

Она на самом деле не знала, как ей себя с ним вести. Не приди она на свидание — он может обидеться. Объяснять по телефону, что у нее проблемы со здоровьем, означало напомнить ему о большой разнице в возрасте между ними. А рассказать ему правду — он просто посмеется над ней.

Он молодой, грубый и глупый. И ничего уже тут не поделаешь. Высокий, видный, красивый и очень сексуальный Макс привносил в жизнь Леры столько эстетического и физического наслаждения, что отсутствие у него мозгов ему прощалось. Успешный риелтор, хозяйка небольшой конторы по продаже недвижимости, Лера, несколько лет тому назад обустроив свой быт и купив роскошный красно-белый «Ситроен», теперь все свои лишние деньги тратила на удовольствия, в число которых входил и Макс.

— Пару дней мы не будем с тобой встречаться, — волнуясь, проговорила Лера, продолжая прикрывать пальцами губы. Она уже сто раз пожалела, что согласилась встретиться с Максом. Почему-то именно сейчас, когда она чувствовала себя уязвимой, травмированной, когда ей захотелось от молодого любовника не секса, а нормального человеческого сочувствия, нежности и заботы, он, вероятно, не способный на такие чувства, вдруг вызвал в ней отвращение. Он сидел перед ней, расправляясь с огромным куском жареного мяса, разрывая его своими белыми зубами-имплантами, подаренными ему, возможно, прежней любовницей, и ей показалось, что он, бросая на нее насмешливые взгляды, как-то нехорошо улыбается, смеется над ней. Над ее возрастом (хотя ей всего-то 42 года), над ее любовью к нему, привязанностью и желанием принадлежать ему.

Внезапно она чихнула, да так неловко, открыв некрасиво рот и издав громкий, похожий на резкий крик звук, схватила рукой, той самой, что прикрывала губы, салфетку, и тут Макс, увидев черную дыру между ее двумя передними резцами, от удивления открыл рот, и кусок мяса, который он жевал, упал к нему на тарелку, прямо в вырезанную из помидора розу. В другой ситуации Лера бы расхохоталась, но только не сейчас, когда он, увидев ее без зуба, произнес, растягивая гласные, мерзкое матерное слово — долгое и отвратительное, как повисший в воздухе плевок. У этого распространенного в просторечье матерного слова много значений и эмоциональных оттенков, его произносят зачастую просто как грязноватую связку между словами. На этот раз оно выражало одновременно досаду и насмешку.

Лера почувствовала, как покраснела, ее бросило в жар, она схватила еще одну салфетку и прикрыла ею весь свой рот, после чего вскочила из-за стола, открыла сумочку, достала деньги, швырнула их на стол и, бросив на ходу: «Исчезни из моей жизни!», быстрым шагом направилась к выходу. Ее корежило от рыданий, горло сдавило, плечи сжались, а челюсти свело, словно судорогой. Обида, копившаяся все эти месяцы общения с Максом, просто парализовала ее, когда она поняла, что мужчина, к которому она относилась с такой нежностью и заботой, на которого тратила так много денег, выполняя все его желания, совсем не видит в ней человека. Мало того, что он сейчас глумился над ее беззубостью, он даже не спросил, как это могло произойти, что она потеряла зуб. Хотя, конечно, вряд ли ему в голову могло прийти, что это случилось не по вине стоматолога, который недостаточно хорошо вправил ей имплант, а в результате нападения на нее… Кто знает, расскажи она ему правду, может, он посмеялся бы над ней с еще большей степенью цинизма.

Какое счастье, что она не сделала ни одного глотка шампанского и ей не придется вызывать такси, а утром возвращаться на эту парковку за своим автомобилем!

Лера села в машину, завела ее, но тут же выключила, обняла руль и разрыдалась уже страшно, закатываясь, захлебываясь в слезах. И только немного успокоившись, смогла взять себя в руки и завести мотор. Как ни странно, но она почувствовала облегчение. Все, Макса она послала куда подальше. Теперь она сможет наконец спокойно пожить, не напрягаясь. Просто расслабиться, ходить по дому в пижаме, без макияжа или с маской на лице или волосах, есть то, что ей нравится, смотреть фильмы, которые ей нравятся, и просто наслаждаться тишиной в доме. И чистотой, кстати. Хотя Макс и не жил у нее, но часто бывал и ночевал, с его присутствием в квартире нарушался привычный порядок вещей, появлялось много мусора, посторонних неприятных запахов, исходящих от переполненных пепельниц, туалета, носков (которые сам Макс называл «сырками»), соленой рыбы… А заплеванная раковина! И грязные потеки в ванне? А россыпь черных волосков на итальянской кружевной скатерти, над которой неряха Макс подстригал свои усики?!

Лера была уже рада поскорее вернуться в свою квартиру, некогда оскверненную появлением этого отвратительного Макса, и чуть ли не извиниться перед ней за всю ту грязь, что он принес своим появлением. Но больше всего хотелось, конечно, расположиться на диване, укрыться пледом, включить телевизор и просто отдохнуть, расслабиться.

Она приняла душ, надела халат и хотела уже было прилечь, как раздался звонок в дверь. Она вздрогнула, словно ее кто-то толкнул. Неужели это Макс пришел извиняться? До него дошло, предположила она с горечью, что захлопнулась кормушка, что теперь, пока он не найдет очередную богатую дуру, некому будет оплачивать съемную квартиру, все его расходы — бензин, сигареты, одежду, рестораны, алкоголь… Нет-нет, она не откроет ему, пусть хоть до утра трезвонит в дверь.

И действительно, звонки продолжались. Ну, конечно, он же видел, что она дома, в окнах горит свет.

Звонки были громкие, нервные, Лера на цыпочках подошла к двери и заглянула в глазок. Это не Макс! А совершенно другой мужчина!

— Кто вы? — спросила она в паузе между звонками.

— Валерия Семеновна Самсонова?

— Да, это я.

— Моя фамилия Седов. Я следователь следственного комитета, — в глазке появилось какое-то удостоверение, которое она, конечно же, не могла разглядеть. — Откройте, пожалуйста.

— А что случилось?

Но на этот раз он ей ничего не ответил. Лера открыла. Мужчина снова показал ей удостоверение, она внимательно прочла фамилию следователя. Седов Валерий Николаевич.