Александр Вин - Сломанные куклы

— Не знаю, мам, забыл уже здесь многое… Виталик говорит, что на каком-то новом кладбище, в Покровах вроде. Про остальное не знаю.

Совсем было пригорюнившись, матушка вдруг легко взмахнула ладошкой:

— Дак это же хорошо! В Покровах-то и храм от новых могилок недалеко, видно его через березки, и от дороги совсем рядом, идти если. Автобус туда тоже хорошо ездит, утром и вечером по два раза. В прошлый-то раз, когда дядьку Васю Сизова хоронили, там глины по осени было много, с ближнего-то краю, а сейчас уже, небось, песку все больше на могилках-то, если к деревьям будут дальше копать… А кто на сороковинах-то у них был?

— Много людей. Знакомых человек пять-шесть.

— Ну и ладно.

Железный чайник потихоньку начинал бренчать на электрической плите тонкой помятой крышкой. Глеб ждал еще вопросов. Чудесная и долгая ванна помогла сосредоточиться, как всегда. Он уже знал, что будет отвечать. Лгать матушке было неправильным, да и не хотелось.

— Что-то там у ребят-то твоих, не ладится, что ли, если ты переживаешь так сильно?

— Да, мам, нехорошая история произошла. Вдобавок и у Назарова с женой немного не так получается, и Жанна никак в себя после всего этого не придет… Еще и Марек интересную супругу себе выбрал.

— Ты бы лучше сначала со своей семейной жизнью разобрался… — матушка поднялась переставить тарелки. Горячую мисочку с отварной картошкой и намасленную селедку поставила перед Глебом. — Решил бы сначала свои непонятности, а потом бы уж и чужим людям помогать бросался.

— Чего ты встреваешь-то? Сами бы меж собой понемногу и разобрались, небось, не маленькие… А что, если не получится у тебя помочь-то им?

— Очень хочу, мама, чтобы получилось. Очень.

Все шло по плану. Все было вкусно и знакомо. Глеб улыбался про себя, чувствуя легкость и силу в чистом и теплом теле. Матушка, шурша вязаными тапочками, взялась наливать себе чай.

— Виталик один и остался путный-то у вас. Хороший мужичок, хозяйственный. Он все так же на производстве-то и трудится, да?

— Ага.

— Что ж ты теперь, из-за этих забот-то, на рыбалку свою никак и не выберешься? А ведь отдыхать домой приехал… Не забудь, нам с тобой еще к тете Тоне в гости сходить бы надо, она завтра возвращается, за котами-то своими любимыми ко мне придет, все равно про тебя спросит, обязательно ведь захочет увидеть. Тортик купить какой бы надо.

— В прошлый-то раз… — добрая старушка опять удивительно славно просияла лицом, — перед отъездом, за день, по-моему… да, за день, вспомнила! Собрались мы тогда у меня, подруги наши еще из «каскадника» пришли, провожать-то ее… Вот и стали в лото играть. Так она, Тонька-то, шесть рублей у всех у нас выиграла! Представляешь, еще и смеется над нами, жухало еще то! Мы ее проверять два раза хотели, так она ка-ак смахнет все поставки с карт-то своих и кричит сразу же: «Все, все, я выиграла!»

— Ты чай или кофе свой будешь, на ночь-то глядя?

— Чайку, мам, вместе с тобой.

— Сейчас чашку твою любимую достану.

И чашка, и тишина…

Как будто за стенами этой маленькой квартирки не было ничего страшного и неправильного; не злились друг на друга неплохие знакомые люди; не скрежетали по близким душам глупые и грязные деньги…

— Вот, смотри, какие я шкарпетки Тонькиной внучке из старой-то шерсти связала! Скоро два исполнится, такая шустрая пампушка бегает!

Глеб с удовольствием подержал в руках крохотные пушистые башмачки:

— Молодец ты, мам.

— А то не молодец! Тонька-то сроду вязать ничего не умела, вот я и придумала ей для внучки-то подарок такой сделать. Тонька же ее только чупсами да сникерсами все время пичкает, а вещицу какую-никакую ребенку никак не догадается купить!

Потом они пили чай молча. Матушка немного похрустела карамелькой, Глеб же просто наслаждался вкусом крепкого напитка.

— Ты вот приехал, отдыхаешь тут, а работа твоя как? Не в отпуске же, небось, числишься? Кто-то тебя подменяет там или как?

— Секретарь у меня есть, мам, хороший. Со всем справляется.

— Секретарь?! Мужик, что ли?

— Нет, что ты! — Глеб белозубо расхохотался. — До этого я еще не дошел. С моими делами в мое отсутствие справляется женщина. Хорошая… Звать ее Наталья Павловна.

Старушка сверкнула на него по-над чашкой зорким взглядом.

— Наталья, говоришь… Молодая? У вас с ней что, отношения?

Смеяться от души было и приятно, и интересно. Глеб ликовал, наслаждаясь домашним уютом.

— У Натальи Павловны со своими детьми отношения и с мужем-майором. А мне она просто помогает.

— Просто, просто… Знаю я тебя, зимогора этакого!

— Не гневайся так, о лучезарный микроскоп души моей!

Не в силах терпеть дальше свою напускную серьезность, матушка хихикнула сквозь тонкие морщинистые пальцы.

Ради этой улыбки он был готов на многое.

— В гостиницу сейчас-то? Или как? Поздно ведь…

Почему-то пряча глаза от кухонного света, Глеб, помедлив, ответил.

— У тебя я сегодня останусь. У тебя, моя родная, здесь, дома. Не волнуйся.

— А котята как же? Опять ведь придут тебя беспокоить, как в прошлый раз…

С беспомощной надеждой матушка теребила в руках небольшую кухонную тряпочку.

— Этих злобных и рычащих по ночам котов я выброшу в прихожую! — подняв двумя пальцами младшего котенка за шкирку, Глеб сделал для него грозные брови:

— Кто, в конце концов, в этом доме хозяин?!

Матушка славно и звонко засмеялась, опять прикрывая рот морщинистой ладошкой.

— Кто, кто… Знамо дело — я. Опусти животинку-то, не мучай лишний раз. Ну, раз ты так решил, то я постелю тебе, поздно уже…

— Мам, я завтра ухожу в шесть.

— Чего ж так рано-то?

— Дела.

— Какие такие еще спозаранку-то у тебя дела?

— Семейные.

Все щели гостиничных окон по-домашнему уютно желтели полосками тщательно наклеенной в ноябре бумаги. Тянуться до высокой форточки через широкий подоконник было лениво, и Глеб Никитин, поднявшись с улицы в свой номер, уже целый час стоял перед окном, не слыша всех звуков наступавшего городского утра.

Слева во всю ширину уже видимого неба протянулась хорошая летняя синь. Совсем скоро из-за новой кирпичной девятиэтажки должно было показаться и солнце.

Выходной день привычно отменил ранние трудовые потоки в направлении заводских проходных, и редкие прохожие тянулись одинаково неспешно на рынок, на автовокзал и в сторону железнодорожной станции.

На стоянке напротив гостиницы с ночи оставались дремать в своих машинах два таксиста. Вот один решительно очнулся, перебрался в машину соседа, сел на переднее пассажирское место, начал потягиваться. Протянул зажигалку второму. Подъехала еще одна желтая «Волга». Ее водитель подошел к машине, где сидели его коллеги.