Александр Вин - Принцип крекера

Ювелир-то этот поганый меня на мушке все время держал, говорил, что теперь уж точно выстрелит, не испугается. Немому он все кричал, на нервах весь такой был, что, мол, девке кранты, что в море ее течением вынесет, никто ее там и не найдет…

Потом они стали угрожать мне уже по-серьезному. Фил орал: «Не дергайся! Если что, получишь пулю в голову! Твои отпечатки сделаем на револьвере, а тебя в воду скинем!» Грамотно так говорил, что они с Немым свидетелями будут, как я со шлюхой, ну, с Катькой то есть, поссорился еще в баре. Что ему поверят, если он скажет в суде, что довез меня до яхты и слышал, как только отошел от борта «Зенита», что Катька закричала, упала в воду, а я с криком «Что я наделал!» выстрелил в себя…

— Кормили в башне?

— Немой привозил воду, бананы, хлеба немного…

— Вот так.

Валерка молча еще раз подставил пластиковый стаканчик Марисоль, немного воды из него отпил, все остальное опрокинул себе на голову.

— Вот так. Катюху-то нашли?

— Да, около «Зенита». Мертвую.

— Да я в курсе. Сам додумался уж за эти дни, было время… Если бы она жива тогда осталась, то эти скоты по свободе сейчас бы не разгуливали…

— Ладно, чего уж… Глупая она была. И добрая.

Неровно дыша и опираясь рукой о землю, Валерка встал, выпрямился, медленно посмотрел по сторонам. Вздохнул полной грудью.

— Хорошо.

Внимательно наблюдая за ним, Марисоль, Джако, король Роб и Глеб молчали. Валерка подмигнул им всем вместе.

— Так вот, дорогие мои, не успел я тогда на «Зените» очухаться от всего этого, как Немой без всяких разговоров заехал мне ногой в живот. Потом Фил чем-то крепким, наверное, пистолетом, по башке мне добавил… Я не вырубился совсем-то тогда, просто мягкий стал, как плюшевый мишка, ничего делать не хотелось.

Эти жулики ласты мне за спину скрутили, Немой наручники еще вдобавок пристегнул. Помню, как грузили меня в лодку, потом в мою машину, везли…

Как я уже потом дотумкал, Фил ждал, пока груз по-тихому доставят куда-то в гавань, а уже потом у них будет возможность переправить его на «Зенит». Он, паскуда, рассчитывал, что под стволом-то я как миленький поплыву хоть к пингвинам, а не то что в Пуэрто-Рико.

На «Зените» меня держать им было опасно, я бы стал топотать или что-нибудь другое громкое выдумал. А вдруг бы кто из знакомых ко мне или к Катьке в гости приехал? Прятать меня на своей «Тикондероге» Фил тоже не захотел, он же не дурак, чтобы такие дела на себя сознательно вешать. Вот они и запихали меня, как грека какого-то древнего, в эту силосную башню! Хорошо хоть, что в теньке привязали, а то бы сварился на раз.

От страшного, истошного крика внизу, у подножия холма, все путешественники одинаково вздрогнули. Все, кроме Джако. Он прекратил щипать свою кучерявую бородку, приложил обе руки к сердцу и по-доброму улыбнулся.

— Мой ослик кричит. Я его тоже привязал. Сейчас пойду к нему.

Король Роб с силой плюнул на очередной коричневый окурок, Марисоль воспользовалась моментом и незаметно вытерла покрасневшие глаза.

Капитан Глеб подождал, пока Джако отойдет от машины, и повернулся к Валерке.

— Признайся, это ты своим рычаньем всех негров на острове распутал?

Хлопая себя по коленям, Валерка хрипло расхохотался.

— Ага, поорал я тут немного! А что, слышно было? Правда? В первые-то дни кричать было бесполезно, сильный прибой три дня подряд под самым боком грохотал, просто трата сил получалась бы, а не сигнализация. А вот на днях я уж оторвался по полной! Фил сам сюда примчался, наверное, ему Немой про мою истерику настучал. Опять пистолетом пугал, а мне уже пофиг все было, я орал тут днем и ночью, как только глотка позволяла.

— Чего же они тебя не заклеили? Или кляп не воткнули?

— А чего, сам не видишь, что ли! Нос у меня разбит! Дышать через него не могу, вот чего! Я сам себе сопатку раскровенил, когда хряснулся с «Зенита» в лодку. Потом машину еще свою в крови испачкал…

Плохо только, что, когда ветер стих, москиты жрать меня стали. Особенно по ночам. Жуть! Как только ветерок подует с океана, так я отдыхаю, дремлю, а как затишье — все, как будто за клюквой на болото пришел, от мошки просто отбоя нет! Под штаны и рубашку особенно не лезли, а вот в лицо целыми эскадрильями пикировали. Я некрасивый тут совсем стал, правда, маленькая?

Валерка не то приобнял, не то ласково засунул подмышку свою юную спасительницу. Марисоль укоризненно протянула.

— Неправда-а…

Резко и громко зазвонил королевский телефон. От неожиданности Роб неуклюже завалился на сиденье, пытаясь нашарить в машине трубку мобильника.

— Да, слушаю. Понял.

Но поднялся на ноги и выпрямился король уже четко. Его рапорт был краток.

— «Тикондерога нуово» выходит в море!

И опять под колеса летела знакомая дорога, и опять Марисоль, но на этот раз уже гораздо бережнее, вела машину.

Влюбленные были единодушны — нужно мчаться в полицию, еще раз все подробно объяснять там про Фила. Самое главное — заставить власти задержать «Тикондерогу», не дать сволочам уйти.

— Раз Фил сматывается на яхте, значит, груз у него с собой. Если бы он был пустой, то заказал бы за пару сотен чартерный вертолет до Сан-Мартина. Оттуда ушел бы незаметно на любой яхте или на катере.

— А если опять не поверят?

Это Глеб, обернувшись назад, к Валерке и королю, прочно держался за ручку над автомобильной дверью.

— Мы им все расскажем! Ведь мы же все это вместе в башне видели! Еще есть надпись, фотографии!

Марисоль чуть не плакала от обиды.

— Ну и что? Они будут говорить, что мы все заодно, что таким сомнительным способом выгораживаем нашего общего друга. Складную историю с похищением мы просто выдумали, а надпись на крыле «Зенита» могла быть сделана кем-то и раньше, а не обязательно в день гибели Кати.

— Не, Глеб! С этим-то как раз все в порядке. Мы с Катюхой до этих событий наших пацанов с «Черной жемчужины» возили на Голубиный пляж. Ветер был в тот день дай боже, шли на корпусах с таким страшенным креном, хоть и поддатые все! Там бы краску с бортов волной посдирало, а не только чью-то кровушку… Мужики подтвердят.

— И все-таки, приятель, я не советовал бы тебе пока показываться на глаза полицейским. Твои руки еще не остыли от браслетов.

Стряхивая пепел с сигаретки в открытое окно, король Роб не смотрел на Валерку.

Комиссар был менее любезен, чем накануне.

Он ценил планы, хорошие планы, причем собственноручно составленные, где все было просто, понятно, выполнимо и успех гарантирован. Вмешательство посторонних в свои служебные дела он не приветствовал. Тем более в таком щекотливом деле.

— Вы про́сите, чтобы я своей властью и любыми способами воспрепятствовал выходу из гавани Инглиш-Бэй яхты «Тикондерога Нуово»? Я вас правильно понял, не так ли?