Александр Котляр - Принцип нечетности тапка

Я родился лишённым права на адекватное отображение реальности. Есть дети, из – под карандаша которых ровной линией выползают паровозы, самосвалы, гружённые божьими коровками, новогодние ёлки, украшенные шарами. Они просто передвигают карандаш, и изображения графитовой пудрой сами стелятся на бумагу. Передвигал и я, но мои рисованные образы вызывали у родителей подозрение, и они повели меня к глазному врачу.

Доктор вынес страшный вердикт – Астигматизм. Что можно ждать от ребенка, у которого искривлена внутренняя ось глаза? На меня одели очки, заклеили правое стекло пластырем и заставили левым, искривленным глазом смотреть на бусинку, подвешенную перед лампой. Было неприятно, глаз слезился, но ось выпрямлялась. Ранее сутулые дома, вытянулись, как в эпилептическом припадке, горизонт распрямился. Зрелище прямоугольного порядка поразило и расстроило меня. Мир астигматика интересней, чем прагматика. Он не изуродован ровными углами. «Невероятно, он видит, видит неискажённо. У него выпрямилась ось!» – кричал в пароксизме восторга окулист. А я сидел в кресле и атропиновым глазом вновь видел любимые нечёткостью изображения. Но действие атропина заканчивалось и приходилось возвращаться в мир прямых углов и непересекающихся параллельных.

С тех пор прошло много лет. Жизненный путь прорытым кем-то окопом, вёл меня. Мне пришлось подолгу работать за компьютером, сжигая глаза электронными лучами монитора, и… ось вновь искривилась. Детский мир, мир астигматизма вернулся ко мне дерзкими искажениями пространства, пространства без прямых углов.

Большой белый кот Шелег с виду ничем не отличался от среднестатистического кота. У него были четыре когтистые лапы, два жёлтых глаза, хвост и одна голова. Он, как и всякий уважающий себя представитель кошачьей породы, умывался по утрам, протирая тыльной стороной лапы мордочку, трубой вытягивал хвост и выгибал спину от страха или восхищения, сворачивался калачиком и закрывал глаза, когда уставал от чтения. Он отличался от других котов тем, что не мог не рассказывать о прочитанном. Поэтому, когда в семье появился ребенок, заботливые родители, Заждан и Хана, повезли усыплять кота.

– Он не выглядит смертельно больным, – сказал ветеринар, бегло взглянув на белого кота, – в чём причина дематериализации животного?

– Чего, чего? – спросил Заждан. – Мы прививку против бешенства уже делали, мы его убить принесли, гуманно.

– Я и спросил, – в чём причина лишения жизни?

– Он опасен для младенца.

– Царапает? – поинтересовался ветеринар.

– Нет, сказки рассказывает. Представьте, доктор, сидит на люльке и рассказывает.

– Кто рассказывает?

– Не я же. Он, – и Заждан показал пальцем на Шелега.

Шелег тем временем безучастно бродил между пузырьками с усыпляющими ядами и грустно бормотал:

– Введут внутривенно, и как будто усну – это у них называется гуманная смерть. Тиопентал, панкурониум в смеси с хлоридом калия остановят сердце белого кота.

– Вы слышите, что он говорит? – обратился Заждан к ветеринару.

– А что плохого в том, что он ребёнку сказки рассказывает? – поинтересовался ветеринар. – Кстати, почему у вас такое странное имя, Заждан? Была у меня пациентка бабуин-девочка, её Сушкой звали, забавно, правда? А чтобы Заждан… экзотическая кличка.

– Моя мать начала ждать меня за два с лишним года до моего фактического появления на свет, теперь понятно? Пойдем, Хана, здесь нас не обслужат, Сушка, девочка-бабуин… – недовольно проворчал Заждан.

Супруги вышли из кабинета, за ними понуро плёлся неубитый Шелег.

– Ничего не доделают до конца, терминальный виток эволюции, тупик. Взяли палку в лапу и принялись калечить приматов, массовое уничтожение себе подобных. И не труд вовсе, а палка сделала из обезьяны человека. Тупик, засыхающая ветвь, тиопентал, панкурониум…

Мыш лежал на спине, симулируя клиническую смерть.

– Когда он подойдёт совсем близко, я конвульсивно задёргаю задними лапками, давая понять, что надежда на воскрешение ещё есть, – обдумывал тактику Мыш.

– Бедный, пал смертью голодных, – сказал Шелег, приблизившись к Мышу. – А вдруг его ещё можно вернуть оттуда, откуда никто не приходил?

Шелег принёс кусок сыра и переложил мышиную тушку на маслянистую дырчатую подстилку. Мыш одобрительно задёргал задними лапами. Кот раcчеширился улыбкой, восторг разметал его вибриссы в стороны.

– Сработало, умершего можно вернуть к жизни, положив на сыр, – и Шелег смрадно дунул на воскресшего для закрепления успеха.

Мыш дёрнулся, истошно запищал, вскочил на лапы и пулей исчез в дырке под батареей вместе с сыром.

– Странный он сегодня, может, на него Заждан нечаянно наступил, а может и преднамеренно, – подумал Шелег.

В детской заплакал Малыш. Кот вскочил на спинку кроватки и замурлыкал:

– Ядерная катастрофа планеты неизбежна. Не вызывает сомнений, однако, что устойчивые к радиации особи выживут и станут праотцами и праматерями новой постядерной формации. Ребёнок перестал плакать.

– Репарация – способность клеток исправлять разрывы в молекулах ДНК, вызванные повышенной радиацией. Именно репарация возродит биосферу, на планете вновь запоют птицы, зарычат хищные звери. Р-р-р-р-р-р! – заорал он с кошачьим акцентом, дугой выгнув спину.

– Ты слышишь, что он рассказывает? – спросил Заждан.

– Пусть рассказывает, может, ребёнок слова различать научится, – ответила Хана.

– Это не слова, а бред кошачий, – возразил Заждан и пошёл досматривать футбол.

– Сам бы с сыном поговорил что ли, а то один футбол на уме.

– А о чём с ним говорить? Он даже названий команд не знает. Я состариться успею, пока он истинным ценителем станет. Раньше рожать надо было – вместе бы уже болели.

– А ты ему рассказывай про матчи, про то, кто забил голы, кто пропустил – вот он и привыкнет.

Заждан безнадёжно махнул рукой и вышел из комнаты. Он мог часами безмолвно следить за перемещением по экрану пронумерованных фигурок и потешно шевелить губами. В отличие от Заждана Шелег говорил. Если кот молчал больше часа, его правое полушарие сводило болью, а левое веко начинало судорожно дёргаться.

– …и тогда на берег выбросило огромную рыбу, – вещал Шелег, распушив хвост, – рыба была огромная-преогромная – ты такой никогда не видел.

Малыш даже во сне не видел рыб. Ему снились огромные цветные шары. Они принимали причудливые формы, сливались и расползались в разные стороны.