Мария Спасская - Мистическое кольцо символистов [litres]

– В одна тысяча восемьсот девяносто пятом году в Лондон приехали подданные Российской империи супруги Устиновы вместе с сыном Алешей. Мальчику требовалась операция на поврежденных половых органах. Оперировать ребенка отказались все российские специалисты. За операцию взялся лишь один хирург – экспериментатор Бенедикт Войнич из лондонского госпиталя Святой Каталины. Но оперировал он с условием, что проведет на ребенке эксперимент и попытается сделать из мальчика девочку. Операция в основном прошла успешно, и через некоторое время доктор Войнич подал в полицию Лондона прошение о выдаче своему пациенту Алексею Устинову удостоверения личности на имя Алисы Войнич, ибо после операции и проведенной медикаментозной терапии мальчик фактически стал девочкой. Имеется телеграмма из Лондона, удостоверяющая, что в полицейском управлении британской столицы сохранился протокол, а в протоколе – заключение медицинской комиссии, подтверждающее заявление хирурга.

– Только подумайте, – с азартом подхватил ротмистр Шалевич. – Врач не только прооперировал ребенка, пересадив ему яичники, но и давал определенные препараты, помогающие растущему организму формироваться по женскому принципу! Хотя, конечно, сходство получилось только внешним, полноценной женщиной Алиса Войнич стать так и не смогла. Вагина, знаете ли, неправильно сформировалась.

– Болеслав Артурович! – оборвал следователь Чурилин.

– Да я серьезно говорю. Может быть, когда-нибудь, – не замечая вытянувшиеся лица дам, оптимистично продолжал ротмистр, – наука шагнет далеко вперед и мужчины смогут рожать. Ведь главное – это правильно сформировать вагину…

– Ротмистр, не здесь и не сейчас, – умоляюще взглянул на коллегу сыщик, опасавшийся пространной лекции о торжестве прогресса, к которому подчиненный был крайне неравнодушен. Выждав секунду и убедившись, что Шалевич не предпринимает больше попыток свернуть беседу в интересное для себя русло, следователь продолжил:

– До восьми лет ребенок рос под наблюдением доктора Войнича. Родители Алисы умерли, и доктор Войнич, как опекун, пристроил свою воспитанницу в эстетический пансион леди Эмили Грэхем. В пансионе Алиса и познакомилась с вашей, графиня, племянницей. Девочки подружились, и после окончания пансиона открыли школу танцев. Но дело не заладилось, и девушки решили вернуться в Москву. Тем более что и вы, графиня, на этом настаивали, приглашая Ольгу Павловну участвовать в мистериях. Но дело в том, что Ольга Павловна вовсе не этого хотела. Ваша племянница рвалась на настоящую, большую сцену. Видели, наверное, расклеенные по городу афиши о приезде в Москву известной лондонской танцовщицы Лили Грин? За этим именем скрывается ваша, графиня, племянница.

Святополк-Червинская ссутулилась еще больше и, сморкаясь в платочек, тоненько всхлипнула:

– Невероятный обман! Как это гадко!

– Отчего же гадко? – прошептала Минцлова, вдруг понимая, что судьба дарует ей редкий шанс.

Вот оно! Вовсе не Белый, и не Лев Тихомиров проводники ее религии. Алеша-Алиса и есть тот, кого обещали ей Учителя. Оказывается, этой встречи Минцлова ждала долгие годы. Душа ее не зря полнилась предчувствием. И не напрасно каждый день обещал чудо. Прежде Минцлова думала, что ждать чудес следует от Андрея Белого. Юноша в своей поэзии так экзотичен и странен! Так декоративен и красив! Потом посланник темных сил Лев Тихомиров убедил ее, что мощь проводника исходит от него, и Анна Рудольфовна пошла на поводу у Сатаны. Но с Белым-то уже договорилась! Деваться было некуда, пришлось отыгрывать назад. Анна Рудольфовна купила кольцо, наведалась к граверу и заказала выбить на золотой поверхности символические розу и крест.

И, чтобы не расстраивать поэта, подарила Андрею Белому это самое кольцо, дав понять, что кольцо и есть тот Знак, по которому Посланника узнают Посвященные. Затем, ведомая темными силами, она пришла ко Льву, но Льва отвергла Книга, указав, что Лев есть лжепророк. Теперь ошибки быть не может. Девочка-мальчик, женщина-мужчина, два в одном – провозвестник ее религии. Их случайное знакомство и есть высший промысел!

– Екатерина Францевна, не будьте ханжой, – с укором глядя на приятельницу, прошептала Минцлова. – Вам же нравилось, как девочка танцует!

– Но это не девочка! – истерично вскрикнула графиня.

– Атланты тоже бесполы. А Андроген в Средневековье считался божеством.

– Нет, это кошмар! Так опозориться! Что скажут люди!

Графиня снова зарыдала, и Минцлова заворочалась в кресле, собираясь встать.

– Я вспомнила, меня ждут… – сбивчиво заговорила она. И, обращаясь к сыщикам, спросила: – Простите, господа, мы закончили беседу? Я могу покинуть этот дом?

– Не смею вас задерживать, – откликнулся Чурилин.

– Как это – покинуть? – растерялась хозяйка, переставая плакать.

– Спасибо за гостеприимство, Екатерина Францевна. Пожалуй, что пора и честь знать. Загостилась я у вас.

– Анна Рудольфовна! И думать не смейте! Не оставляйте меня наедине с чудовищем!

– Как вам не стыдно такое говорить!

– Признайтесь, вы тоже испугались, потому и бежите!

Минцлова молчала и сопела, сосредоточенно выпрастывая из кресла жирные телеса. Не дожидаясь, пока теософка поднимется, ротмистр потянулся к Анне Рудольфовне, с любопытством спросив:

– Позвольте взглянуть, что за инкунабула у вас в руках.

Провидица крайне неохотно передала Книгу Последней Истины полицейскому агенту и с тревогой смотрела, как тот небрежно перелистывает страницы. Не обнаружив ничего для себя примечательного, ротмистр Шалевич вернул увесистый том, и Минцлова наконец-то тяжело поднялась из кресла, собираясь уходить.

– Господин Чурилин, хоть вы меня не покидайте! – снова зарыдала графиня. – Я умру от страха, когда она придет!

– Не беспокойтесь, графиня, мы дождемся так называемую Ольгу Павловну, у нас имеются к ней некоторые вопросы. Если не возражаете, мы бы хотели взглянуть на ее комнату.

– Да-да, пойдемте. Порфирий, – окликнула она дворецкого, – проводи Анну Рудольфовну, коль скоро она решила нас покинуть.

Не замечая недовольства хозяйки, Минцлова подхватила заветную Книгу и заторопилась в свою комнату. Собравшись в считаные минуты, в спешке покинула гостеприимный дом. Выйдя на улицу, окинула взглядом открывающуюся за кованым забором площадь, на углу которой притулился роскошный автомобиль, вдохнула полной грудью теплый воздух и уже хотела шагнуть за ворота, но подумала, что совершенно не представляет, где искать божественного андрогина. И еще подумала, что будет разумнее дожидаться Ольгу Павловну прямо здесь. Чтобы не пропустить возвращения посланника, Минцлова спустилась в сад и устроилась на окруженной зарослями жимолости скамейке. Отсюда превосходно просматривались ворота и калитка. Саму же Анну Рудольфовну заметить было непросто, и это ее вполне устраивало.