Татьяна Полякова - Голос, зовущий в ночи

Об этом я и сказала Владану, пока он звонил в дверь.

– Спросим об этом у хозяина, – кивнул Марич.

Мы ждали довольно долго, прежде чем услышали шаги за дверью. Одна из створок чуть приоткрылась, и перед нами предстала Екатерина Юрьевна Данилова собственной персоной. Не то чтобы это явилось большой неожиданностью для нас, скорее наше появление было для нее полной неожиданностью. Несколько секунд она смотрела испуганно, точно при виде пришельцев.

– Добрый день, – приветствовал ее Владан.

– Это вы… Я вас не ждала… Я хотела сказать, вы не предупредили… Проходите.

Она распахнула дверь, и мы оказались в коридоре, длинном и довольно узком, слева лестница на второй этаж, справа – проход в кухню. Судя по всему, когда-то в доме было две квартиры, на первом и втором этаже. А может, не две, а больше, или вовсе печально знаменитые коммуналки. Но и оказавшись в одних руках, дом кардинальной перестройке не подвергся. Первый и второй этажи существовали автономно.

В просторной кухне я обратила внимание на стеклянную дверь в сад (удивительная беспечность для этих мест), но тут же заметила стальную решетку, сейчас открытую.

– Присаживайтесь, – предложила Екатерина. – Кофе, чай?

– Не беспокойтесь, – сказал Владан, устраиваясь на стуле с резной спинкой.

Я подошла к стеклянной двери, сад оказался совсем маленьким. Две вишни у забора и кустики смородины под скупым осенним солнцем выглядели уныло. Сад имел форму буквы «Г» и прилегал к дому с двух сторон.

– Есть еще выход, – точно угадав мои мысли, сказала Екатерина. – Из комнаты Олега. Там веранда. Ольге хотелось, чтобы он имел возможность оказаться на свежем воздухе, когда захочет. Оля с большой любовью все здесь обустраивала. – Она, отвернувшись, торопливо смахнула слезу, но через минуту деловито спросила: – Вы пришли поговорить с Олегом? – Владан кивнул. – Я его предупреждала о том, что вы захотите с ним встретиться. Он не очень хорошо себя чувствует… Я прихожу через день, чтобы приготовить еду и прибраться. Но он и со мной почти не разговаривает. Я сейчас.

Владан поднялся и, не говоря ни слова, пошел за ней. Екатерина взглянула с удивлением, но промолчала. А я поспешила к нему присоединиться. Из коридора, где мы оказались, вели три двери, Екатерина решительно направилась к той, что была напротив, и громко постучала.

– Олег, – позвала она.

В ответ ни звука. Она перевела взгляд на нас, держась за дверную ручку, а потом толкнула дверь. Она открылась, Екатерина неуверенно сделала шаг, вновь позвав:

– Олег! – и мы друг за другом вошли в комнату, тонущую в темноте.

Шторы были плотно задернуты. При слабом свете, падавшем из коридора, проступали предметы, глаза понемногу привыкали к темноте, и теперь я различала книжные полки вдоль одной из стен, широкий диван, стол… Екатерина нащупала выключатель, вспыхнул свет.

– Выключи, – услышала я резкий голос.

В углу был еще диван. На нем лежал Олег, с головой закутавшись в полосатый плед.

– Выключи, – нетерпеливо повторил он.

– Олег, – со вздохом начала она, но он перебил:

– Мне ничего не надо. Не беспокойся… И, ради бога, дай мне отдохнуть.

– Ты не отдыхаешь. Ты лежишь так который день… К тебе пришли, – добавила она суховато.

Из-под пледа появилась голова. Парень часто моргал, а я его разглядывала. Его взгляд замер на Мариче.

– Вы Серб, да? – сглотнув, спросил он. – Извините, я хотел сказать…

– Марич моя фамилия, – кивнул Владан, оглядываясь. – Присесть можно?

– Да. Конечно.

Парень начал подниматься, Екатерина кинулась ему помочь, но он сказал резко:

– Я сам. – Откинулся на спинку дивана, ноги прикрыл пледом.

Мы сели, Екатерина осталась стоять, толком не зная, что делать.

– Будет лучше, если вы нас оставите, – сказал ей Владан, она вдруг вспыхнула и бросилась вон из комнаты.

Может, ей показались обидными слова Марича, но реакция, пожалуй, была чрезмерна. Должно быть, впопыхах дверь она прикрыла неплотно. Владан поднялся, подошел к окну и не спеша раздвинул шторы, потом повернулся к Олегу и запоздало спросил:

– Не возражаешь?

– Нет, – поспешно ответил тот.

Владан выключил свет и вернулся на диван.

– По-моему, так лучше.

– Со мной все в порядке, – сбивчиво заговорил парень. – Просто я…

– Сможешь рассказать, как все произошло? – помолчав немного, спросил Владан.

Олег, закусив нижнюю губу, быстро кивнул.

– Я приду позже, если хочешь, – сказал Владан, наблюдая за ним.

Теперь Олег отрицательно мотнул головой.

– Что ж, очень хорошо. Это дом твоих родителей?

– Да. Мама здесь жила еще ребенком, – он вздохнул точно с облегчением. – На втором этаже… Дом небольшой, наверху было две квартиры, а здесь – магазин. Бакалея, так и назывался. Смешно, правда?

Я не очень поняла, что он имеет в виду, но кивнула.

– Потом магазин сгорел. Говорят, нарочно подожгли. Жильцов выселили, дом стоял заколоченный, а потом родители его у города купили. За копейки, конечно. Но на те деньги, что ушли на ремонт, наверняка могли купить хорошую квартиру в городе.

Еще одна особенность Ямы. Его обитатели удивительным образом отделяли себя от других горожан. Яма – это одно, а прочие районы – совсем другое. Когда я слышала нечто подобное, на ум сразу же приходил Двор чудес в средневековом Париже, столь красочно описанный Гюго. Город в городе, государство в государстве. Кстати, собрание сочинений знаменитого писателя стояло на одной из полок.

– Вы с сестрой тоже ведь могли переехать? – сказал Владан.

– Могли. Но она не хотела. Если честно, я тоже не хотел. Привык здесь, наверное… А теперь…

– Тебе не обязательно жить здесь, – пожал плечами Владан. В голосе никакого сочувствия, но Олегу это скорее нравилось.

– Да, конечно, – кивнул он.

– Работу забросил? – задал Владан вопрос, продолжая оглядываться.

– Нет, то есть… как раз завтра собирался. Простудился немного…

– Похоже, Екатерина одна не особо справляется. Хотя дело, конечно, не мое.

– Екатерина тот еще работник, – усмехнулся Олег. – Я хотел сказать, она отличный исполнитель… Сестра ее всегда хвалила, но руководство – точно не ее. Впрочем, я не лучше. Из меня командир тоже так себе. Вот Оля была… Оля умела… – смешался он.

– Подумываешь прикрыть лавочку? – И вновь в голосе никакого сочувствия.

– Что? Вы Фонд имеете в виду?

– А что еще?

– Нет, – растерялся Олег. – Оля была бы против, и вообще…

– Тогда с дивана пора подниматься.

– Вы не думайте, я справлюсь со всем этим. Просто мы всегда были вместе. Всегда. А теперь у меня никого больше нет. – Он вновь замолчал, отворачиваясь, на этот раз для того, чтобы скрыть слезы. В комнате на минуту стало очень тихо.