Наталия Антонова - Туфелька для призрака

Мирослава подробно ответила на все Шурины вопросы.

– Значит, ты думаешь, дело в завещании? – допытывался он.

– Не знаю, но возможно.

– Я все выясню. Хотя не представляю Бэллу или Эльвиру, устроивших засаду на Майю.

– На всякий случай сравни их голоса с голосом позвонившей в полицию женщины.

– Слушаюсь, мой генерал! – отчеканил он.

– И алиби! Узнай, есть ли у них алиби.

– Будет исполнено, мой генерал!

– Не паясничай!

– А ты чего такая кислая? – спросил Шура.

– Я не кислая…

– А то я по голосу не слышу! Не забывай, что я тебя знаю как облупленную. Так что там у тебя, признавайся.

– Да так, ерунда, – попыталась Мирослава уйти от ответа.

– Ничего не ерунда! Я твой самый близкий друг! Ты забыла?!

– Нет, помню. Шур, я о Вите сильно скучаю. Так скучаю, что порой сердце просто сжимается, – пожаловалась она.

– Я тоже скучаю, и очень, – сказал он, – но ты не уходи от ответа. Отвечай своему другу прямо – что случилось.

– Морису шлея под хвост попала! – выпалила она.

– Да ты что?! – не поверил Шура. – Неужели вы поссорились?!

– Не поссорились, но разошлись во мнениях.

– По расследованию?

– Если бы!

– А в чем же?

– Он, видите ли, хочет детей!

– И что в этом плохого? – спросил Наполеонов.

– Но я-то тут при чем?!

– А! Вот оно как!

– Что вот оно?! – начала сердиться Мирослава.

– Слушай, ты всегда ссылаешься на интуицию, так что, она тебе на этот раз ничего не говорит?

– А что она должна мне говорить?!

– То, что Морис давно по уши в тебя влюблен!

– А что, это так заметно? – растерялась Мирослава.

– Представь себе! – хмыкнул Шура.

– И что же мне теперь делать?

– В смысле?

– Замуж я не хочу, но в то же время не хочу терять такого ценного сотрудника, – призналась Мирослава.

– Эгоистка! – проворчал Шура и отключился.

Мирослава погладила кота и спросила его:

– Ну и кто после этого Шура? Еще распинался, что он мой друг!

Дон уткнулся мокрым носом ей в щеку и замурлыкал.

– Один ты меня понимаешь. – Мирослава покрепче обняла кота, уткнулась в его густую, приятно пахнущую парным молоком и еще чем-то волшебно успокаивающим шерсть и задремала под убаюкивающее мурлыканье.

А Морис тем временем расчищал дорожки на участке и клял себя на чем свет стоит за затеянный разговор. Какой же он осел! Сам нарвался на ссору!

Но нет, успокаивал он сам себя, они же не поругались, просто разошлись на время по разным территориям.

Снег падал на его лицо и тут же таял, казалось, что по щекам текут слезы.

Миндаугас думал о том, что готов разреветься по-настоящему, если Мирослава обиделась на него всерьез и не простит его.

Что же делать?!

В куртке затрезвонил телефон, Морис снял перчатку и достал его. Звонил Шура.

– Алло, – тихо сказал Морис.

– Терзаешься? – сочувственно спросил Шура.

– А ты откуда знаешь?

– Разговорил Мирославу.

– Она очень сердится на меня? – В голосе Мориса зазвенела тревога.

– Не так чтобы очень…

– Шура! Я идиот!

– Я как-то этого не замечал.

– Издеваешься?

– Нет, хочу успокоить. Не мучай себя.

– Как это?

– Очень просто. Веди себя так, словно ничего не случилось.

– Ты думаешь, что это сработает?

– Уверен на все сто! – заверил его Шура.

– Я попытаюсь.

– Не пытайся, а сделай.

– Хорошо…

– Я сегодня к вам не приеду, – сказал Наполеонов. У близкой подруги матери юбилей, и мое присутствие обязательно.

– Конечно, – согласился Морис, – ты будешь главным украшением стола!

– Не стола, а застолья! Учи русский! – рассмеялся Наполеонов и отключился.

– Можно подумать, что я не учу, – вздохнул Морис. – «Но хоть бы кто из них, – подумал он о многочисленном окружении Мирославы, – выучил хоть одно слово по-литовски. И тут же сам себя спросил: – Хотя зачем им это?»

Когда он вернулся в дом, Мирослава разогревала курицу в жаровне, а на сковороде подрумянивалась отварная цветная капуста.

– Зачем вы? – спросил он и добавил торопливо: – Я бы сам.

– Ты занят был, – отозвалась она миролюбиво, – а снег все идет?

– Да, завтра опять нужно будет расчищать.

Они мирно поужинали, накормили кота, вымыли в четыре руки посуду и улеглись на ковре возле горящего камина читать завораживающие строки древних поэтов.

К утру снег прекратился. Техника успела за ночь расчистить дороги, и Мирослава благополучно добралась до города. Она не стала звонить Вадиму Лукину и предупреждать его о своем визите. Решила нагрянуть внезапно.

Дом, в котором Вадим, по словам тетки, снимал квартиру со своим возлюбленным, выглядел вполне прилично. Обычная типовая застройка, но на вид дому было не более пяти лет. Консьержки, правда, не было, но лифт был.

Однако Мирослава предпочла подняться на шестой этаж по лестнице. В подъезде было чисто, пахло цветочными ароматизаторами. На одной из площадок стояла искусственная пальма, а на пятом этаже имелись живые комнатные цветы в горшках.

Мирослава нажала на звонок нужной ей квартиры. Раздалась трель, напоминающая песенку щегла.

«Скажите, какая романтика», – подумала Волгина.

Через некоторое время дверь открылась. На пороге стоял симпатичный высокий блондин со светло-карими глазами.

– Вам кого? – растерянно спросил он, оглядывая Мирославу с головы до ног.

– Вы Вадим Лукин?

– Да… но я не понимаю…

– Я детектив Мирослава Волгина.

Глаза блондина округлились, и в них, как показалось Мирославе, промелькнул ужас.

– Вы из полиции? – спросил он внезапно охрипшим голосом.

– Я частный детектив.

– Частный? – удивился он.

– Да, ваша тетя наняла меня для расследования покушения на жизнь Майи Дементьевой, невесты вашего дяди.

– Ее убили? – искренне испугался блондин.

– Нет, она жива, но ребенок погиб.

– Какой ужас! – воскликнул он и неожиданно пригласил ее в квартиру: – Проходите. А то сейчас вся площадка к глазкам прильнет!

– У вас такие любопытные соседи?

Вадим фыркнул:

– Любопытства у них не отнять и плюс ко всему мы с Германом необычная для наших реалий пара.

Он провел ее на большую кухню, усадил на угловой диван.

– Герман! К нам гости! – крикнул он. И вскоре на кухню вошел рослый шатен. Мирославу с первого взгляда поразили его ярко-голубые глаза.

«Интересно свои или линзы?» – подумала она.

– Знакомьтесь, это мой Герман, Герман Артемьевич Пронин, а это частный детектив Мирослава Волгина.

Герман, как и Вадим, был в бархатистом халате, он галантно раскланялся с Мирославой и с дружелюбной улыбкой спросил:

– И чему мы обязаны визитом детектива? – Он оглянулся на Вадима. – Вадик вроде бы уже совершеннолетний.

– Нет, дело не в нас, – встрял Лукин, – помнишь, я тебе говорил, что звонила Эля. Она что-то говорила о том, что дядю подозревают в убийстве!