Наталия Антонова - Туфелька для призрака

– Да вы что! – перебил ее Вадим.

– Либо хочет оградить от неприятностей, – продолжила Волгина, проигнорировав его возглас.

– Скорее второе, – сказал Герман, – я практически уверен в этом.

– Почему?

Герман усмехнулся:

– Заметил, как Эльвира привязана к брату и во всем его опекает. Видимо, по-прежнему считает маленьким.

– У нас разница в полтора года! – воскликнул Лукин.

– И тем не менее, – проговорил Герман и хлопнул друга по плечу, – что ты хочешь, Вадик, такова женская сущность.

– Вы что же думаете, – спросила Мирослава, – что все женщины охвачены манией опекать кого-то?

– Нет, конечно, – усмехнулся Герман, – об этом нам, мужчинам, приходится только мечтать. Но Вадику вот повезло. Правда, Вадик?

Вадим в ответ чисто по-женски дернул плечом.

– Это он хочет казаться независимым, – рассмеялся Пронин, но, поймав сердитый взгляд Лукина, тотчас пошел на попятную, – я же пошутил.

– Ладно, ребята, не ссорьтесь, – сказала Мирослава.

– Да мы и не ссоримся, так, пикируемся иногда, чтобы будни не становились пресными.

– Вадим, и все-таки я вынуждена задать вам самый неприятный вопрос.

– Если вынуждены, то задавайте, – вздохнул он.

– Где вы были в момент нападения на Майю Дементьеву?

– А когда на нее напали?

Мирослава назвала дату и время.

– Кажется, мы были дома, да, Герман?

Тот покачал головой:

– На наше счастье мы были в клубе «Голубой парус».

– Точно! – обрадовался Вадим. – А я и забыл!

– Зато я помню, потому что все записываю в ежедневник, – сказал Пронин.

– Даже развлечения?

– Да.

– Кто-то может подтвердить ваше нахождение в клубе?

– Естественно, бармен, официанты, хозяин клуба, наши друзья.

– Вы ходили туда компанией?

– Нет, мы встретили их там. Имена, фамилии, адреса, телефоны? – шутливо спросил Пронин.

– Пока нет. Но возможно, что потом они понадобятся.

– Как хотите. А вы не боитесь, что мы подговорим или подкупим свидетелей?

– Нет, не боюсь. Если что, передам данные полиции, и там ваших свидетелей расколют.

– Как орехи, – продолжал дурачиться Герман.

– Примерно, – подыграла ему Мирослава.

– Герман, перестань, – вмешался Вадим и обратился к Мирославе: – Среди наших друзей есть весьма солидные люди, многие из них…

– Имеют семьи, – догадалась Волгина.

– Вот-вот. Поэтому не станут портить свою репутацию, покрывая нас. Можете быть на этот счет спокойны.

Мирослава кивнула.

– Спасибо вам за чай, очень вкусный, но мне, пожалуй, пора.

– Нет! – резко воскликнул Вадим. – Погодите! – Мирослава и Герман от неожиданности мгновенно повернулись к нему, но Вадим смотрел только на Волгину. – Я вспомнил! – произнес он.

– Что вспомнили?

– Примерно дня за два до нашего скандала с дядей он сказал, что за ним кто-то следит. Но потом замял эту тему и все свел к шутке. А мне сейчас вот его слова вспомнились в связи со всеми этими обстоятельствами.

– Может быть, и на невесту твоего дяди напал тот, кто следил за ним? – спросил Герман.

Вадим пожал плечами.

– А за вашим дядей точно следили?

– Вроде того. Хотя он потом и отпирался от своих слов.

– Он говорил об этом лично вам?

– Нет, конечно. Это было где-то вскоре после Нового года, кажется, в воскресенье в обед. За столом сидели дядя, тетя, Эля и я.

– И они тоже это слышали?

– Я не знаю. Но должны были слышать, они же не глухие. Только, наверно, не обратили внимания. Или уже забыли.

– Но какова была тогда их реакция?

– Тетя сказала что-то вроде того: вечно ты, Андрюша, что-то выдумываешь.

– А ваша сестра?

– Элька? Она была погружена в себя. В очередной раз влюбилась, – пояснил Вадим, – и пробормотала что-то наподобие: ах, как интересно.

– Мне тоже очень интересно, – сказала Мирослава.

– Как здорово! – обрадовался Вадик. – Значит, я вам хоть чуточку помог?

– Будем надеяться, – улыбнулась Мирослава его почти детскому проявлению радости.

– И все-таки мне пора.

– Я провожу вас, – произнес Герман.

В прихожей он присел на корточки и помог Волгиной застегнуть сапоги, а потом подал куртку.

– Спасибо, – поблагодарила его не ожидавшая такой галантности Мирослава.

– Я вам хотел сказать одну вещь, – проговорил Герман, и щеки его внезапно окрасились румянцем.

– Я слушаю.

– Пожалуйста, – он сложил руки на груди, – не думайте о Вадике, да и обо мне тоже ничего дурного.

– Я и не думаю, – спокойно отозвалась Мирослава.

– За городом идет строительство нашего дома. Он, конечно, довольно скромный по размеру, но с хорошим участком.

– Я рада за вас.

– Я это к тому, что у нас с Вадиком все серьезно.

– Желаю вам счастья.

– Спасибо.

Он отворил дверь в подъезд.

– До свидания, – сказала Мирослава.

– Да, пусть будет именно до свидания, – отозвался он.

– Почему?

– Потому, что вы хороший человек.

Это признание прозвучало для Мирославы неожиданно, она даже слегка растерялась.

– Не отвечайте, – улыбнулся Герман.

Она кивнула и стала спускаться по лестнице. Звук закрывающейся двери она услышала только тогда, когда собралась выходить из подъезда.

– Вот ведь не знаешь, что и думать и как реагировать, – вырвалось у нее вслух, когда она положила руки на руль своей «Волги».

После чего Мирослава позвонила Наполеонову.

– Шура, спроси, пожалуйста, Лукина, кто следил за ним накануне нападения на его невесту.

– А что, за ним следили? – удивился Наполеонов. – Он ничего мне об этом не говорил.

– Тебе скажешь, как же, – усмехнулась Мирослава, – но не забудь исполнить мою просьбу.

– Не забуду, – пообещал он.

Перезвонил Наполеонов ближе к вечеру и изрек:

– Исполнил я твою просьбу.

– И что?

– Теперь я почти полностью уверен, что Лукин сам напал на свою невесту.

– Откуда такая уверенность?

– Знаешь, что он мне ответил на вопрос, не следил ли за ним кто-нибудь в последнее время?

– Не знаю, но хочу узнать.

– Он ответил, что за ним следил призрак!

– Хорошо… – обронила Мирослава.

– Что хорошего-то?! – взъярился Наполеонов. – Мужик умом тронулся!

– А ты веди себя с ним вежливо, тактично, он и поправится, – пропела в трубку Мирослава.

– Чего? – не понял Наполеонов.

– Спасибо, Шурочка. Пока.

Наполеонов ничего не успел больше сказать и с досады швырнул телефон. Аппарат проехал через весь стол и завис на краю.

«Вот разобьется телефон, заставлю ее покупать мне новый», – мстительно подумал Наполеонов.

Тихо падал мокрый крупный снег. Деревья стояли покрытые снегом снизу и до самой макушки, и завораживающая тишина делала мир похожим на сказку, хотя Новый год давно прошел, и рождественская ночь покинула этот мир до следующего года.