Елена Михалкова - Самая хитрая рыба

– Которая чуть было нас не пристрелила!

Макар оторвался от рисунка и озабоченно взглянул на друга:

– Ты б чайку выпил, Серега. А еще лучше – ложись, поспи. Тебе нужен отдых.

– Отдых с тобой в одном купе – это нонсенс, – утомленно сказал Бабкин. Илюшин сделал какое-то движение, и он повысил голос: – Даже не думай! Мне известно, что такое нонсенс!

– А ты знаешь о литературе нонсенса? – оживился Макар. – Эдвард Лир, между прочим, целую книгу написал по этой теме! Вот послушай, я тебе прочту пару лимериков…

Сергей закрыл глаза. «Надо было с ним про змею разговаривать».

Когда он проснулся, за окном синели сумерки.

– …ты прав, дело вполне ясное, – тем временем негромко говорил Илюшин, как будто их разговор и не прерывался. – Воспитанник детского дома находит себе друзей. Он смел, умен, беспринципен, и они попадают под его влияние – все, кроме одного.

– Шаповалов, – сонно сказал Бабкин.

– Сдается мне, он играет важную роль в происходящем, несмотря на то что на протяжении почти всей истории держится в стороне. Шаповалов был влюблен в сестру Максима. Его жена, теперь уже бывшая, – плохая копия Белоусовой.

– Подумаешь! У парня пристрастие к одному и тому же типажу.

– Это больше, чем один типаж. Итак, детдомовец подбивает своих выросших друзей на невообразимую авантюру. – Илюшин, не замолкая, сделал какие-то пометки на своих изрисованных листах. – Они решают взять воровской общак местного криминального авторитета. Если верить Пронину и Дидовцу, их кто-то сдал…

Макар осекся. Острие карандаша зависло над бумагой.

– Сам Пронин? – осторожно предположил Сергей.

– Пронин, Пронин, – забормотал Макар, пририсовывая крылышки несчастному зверьку. – Может быть, и Пронин… Или не он. Не в его характере.

– Именно что в его.

– Ты ничего не понимаешь в прониных… Впрочем, и я не намного больше. Оставим пока беднягу. Рябов сжимает пальцы на горле у неразумных юнцов и отправляет их на…

– …на убой, – подсказал Бабкин.

– Не совсем так, но по сути верно. Отправляет их ограбить конкурента – а все потому, что Мансурову вовремя приходит в голову светлая мысль и он прикрывается именем другого авторитета, Королева. Рябов решает, что это остроумная идея: послать «шестерок» Королева забрать выручку у его собственных инкассаторов. С нашими друзьями идут отпетые уголовники. Однако Мансуров с самонадеянностью семнадцатилетнего юнца – или сколько ему было в две тысячи шестом, восемнадцать? – вновь решает всех перехитрить и привлекает в помощь своего непростого знакомца…

– Дико мутного чувака, – поддакнул Бабкин.

– …о котором мы ни черта не знаем и не узнаем. Кто таков, откуда выплыл и в каком омуте растворился – загадка. Но по правде говоря, не слишком интересная. Ясно, что убийца… С Мансуровым, я полагаю, его свел случай. У него Антон раздобыл оружие взамен изъятого Мишей Рябовым. Наша троица приезжает на ограбление, и обе команды считают, что они друг друга перехитрили. Однако все идет не по плану. Белоусов, убит. Дидовец ранен. Инкассаторы застрелены, как и уголовники. Мансуров забирает половину денег, увозит товарища, а ночью приходит в его дом.

Бабкин криво усмехнулся.

– Если бы только пришел! Он привез с собой тело бедняги. И имел наглость убеждать безутешного отца, что им нужно уехать вдвоем. А покойного сына он ему заменит! – Сергей покачал головой. – У меня мороз по коже от этого парнишки, Макар. Даже если оставить в стороне, чем все закончилось… Уж больно ход мысли у него… заковыристый.

– И этот заковыристый ход мысли нам нужно проследить до конца.

Илюшин помешал остывший чай.

– До того, как Мансуров навестил Белоусова, он подкинул часть денег брату убитого уголовника. Надеялся лишь отвлечь внимание, но получилось, что начисто замел следы. Поразительно везучий тип! – Он чему-то негромко рассмеялся.

– Что тебя забавляет?

– То, что вся эта кровавая заваруха обернулась в итоге на пользу Щедровску. Кстати, «Кровавая заваруха» – отличное название для фильма!

– Ты с ним опоздал лет на двадцать, – буркнул Сергей.

– Но согласись, что с точки зрения нынешних жителей, если бы Мансурова не было, его стоило бы придумать!

– Мне твои конспиративные теории не близки.

– Шучу я, шучу…

– А шутки – тем более! – Бабкин вытащил блокнот и сверился с записями.

Он годами твердил себе, что полагаться на память нельзя, однако сам вынужден был признать, что данные, остающиеся на бумажных страничках, оседают и у него в голове. Макар объяснял это моторной памятью. Сергей точно знал одно: в его двадцать лет эта моторная память не слишком-то успешно работала.

– Как вовремя Шаповалов уехал к заболевшей матери в Петербург!

Илюшин внимательно посмотрел на него.

– Как бы там ни было, Илья не принимал участия ни в одном из начинаний троих друзей. Постой, ты меня отвлек… – Он уставился на рисунок. – Ага, Сергей Яковлевич…

В несколько штрихов Макар нарисовал ящерицу на большом валуне. Бабкин хотел спросить, кто здесь Белоусов-старший, но передумал.

– Мансуров убивает отца Максима. Поджигает дом, но прежде забирает памятные вещи – мяч, который явно что-то значит для него, должно быть, память о друге, и корабль, который они мастерили вместе. Дидовец мог заметить не все.

– Странно, что он вообще оказался способен так много запомнить!

– Ты его недооцениваешь, – возразил Илюшин. – Уже одно то, что он вернулся в город, который пугал его до полусмерти, чтобы быть со своей девушкой, многое о нем говорит. Да и прочее…

– Девушка, между прочим, могла бы переехать во Владивосток!

Во взгляде Илюшина мелькнуло превосходство.

– Серега, ты внимательно слушал их рассказ? Помнишь, что сделали родители Евы Полетовой, когда ее одноклассник притащился в их квартиру с пулевым ранением? Дидовца не просто не сдали на руки добрым милиционерам! Его перевязали, спрятали, привели в порядок и отправили к своим родственникам. О нем позаботились, как заботились бы о сыне. О чем нам это говорит?

– О чем? – мрачно осведомился Бабкин, чувствуя себя тупицей.

– Как минимум о том, что у Евы были очень близкие отношения с родителями. Она предана своей семье. И никуда не уедет из-под Щедровска, пока ее родные остаются тут, а они остаются, потому что у отца ветеринарная практика в этом городе, а мать тридцать лет работает воспитательницей в детском саду, и оба пользуются огромным уважением.

– Когда ты успел это все разузнать?

Илюшин отмахнулся.

– Ева их не оставит. Она единственная горячо любимая дочь. А у Пети Дидовца наконец-то появилась семья – я имею в виду, настоящая семья.

– Он бывший преступник, – упрямо сказал Сергей.