Павел Астахов - ДНК гения [litres]

– Вы же не сами это написали, Анна? Нет? – И, снова обернувшись к публике, расплылся в хищной улыбке: – Надеюсь, что нет, потому что сейчас наступит момент истины! Встречайте специалиста-графолога Евгения Павловича Первозванного!

Специалист-графолог оказался молодым мужчиной с поразительно цепким взглядом. Весь его внешний вид – безупречно отутюженные брюки, сверкающие туфли, белоснежная рубашка с узким галстуком, строго перпендикулярным линии поясного ремня, – внятно говорил о том, что уважаемый Евгений Павлович – великий аккуратист и педант.

Привычно поддернув брюки, чтобы они не вытянулись на коленях, и при этом явив взорам публики блестящие шелковые носки, Евгений Павлович опустился на вакантное место, чудесным образом материализовавшееся рядом со стулом подруги Зины, и тихо, но строго покашлял, как бы призывая разгулявшуюся публику к порядку.

– Евгений Павлович, вы провели графологическую экспертизу предполагаемого автографа Роберта Гуреева, каково ваше заключение? – сразу взял быка за рога Халатов.

– Мне, Первозванному Евгению Павловичу, экперту бюро экспертиз ООО…

– Не произносите название, это бюро не заплатило нам за рекламу! – громко перебил его Халатов, залихватски подмигнув в камеру и предсказуемо вызвав смех в зале. – Нам нужен ваш ответ по существу вопроса.

– Мне, Первозванному Евгению Павловичу, эксперту, имеющему специальные познания в области почерковедческих и технических исследований документов, высшее техническое образование и стаж экспертной работы восемь лет…

– Боже, а он ведь тоже не платил нам за рекламу! – вполголоса комично пожаловался в камеру ведущий, и публика отреагировала дружным смехом.

– …поступил на почерковедческую экспертизу документ с постановкой следующих вопросов, – невозмутимо продолжил эксперт, имеющий, помимо прочего, большой запас терпения и выдержки. – Первое: выполнена ли надпись «Натали, ты богиня» на театральном билете Робертом Гуреевым? Второе: выполнена ли подпись ниже вышеуказанной надписи Робертом Гуреевым?

– И? – поторопил эксперта ведущий.

– В качестве объектов исследований и материалов для производства почерковедческой экспертизы были представлены…

– Все необходимые документы! – явно сократил и закруглил перечисление нетерпеливый Халатов. – Изучив которые, вы пришли к выводу, что… Что?

– Исследуя образцы подписи от имени Роберта Гуреева в спорном документе и образцах, установлено, что подписи имеют одну и ту же по графике исполнения номограмму подписи, представляющую стилизованное исполнение «РН». Подписи крупные по размеру, динамичные по исполнению, выполненные с высоким темпом письма…

– Конечно, ведь он спешил покинуть свою божественную даму, пока она не проснулась! – на радость залу вставил свои пять копеек остряк Халатов.

– …нажим на пишущий узел ниже среднего, на отдельных участках движение руки исполнителя ускоренное, топографические особенности размещения подписи на бумаге устойчивые, основные штрихи правонаклонные, соотношения элементов подписи по размеру также устойчивые…

– И это значит – что?! – Ведущий уже демонстративно изнывал. – Каков ваш вывод?

Посидел бы он на месте судьи, такой нежненький! У меня, может, на бесконечных монологах экспертов тоже уши в трубочки сворачиваются, но я же слушаю! И слушаю очень внимательно, не перебивая!

Эксперт неодобрительно посмотрел на нетерпеливо переминающегося Халатова, холодно оглядел публику, напоказ пересчитал листы в своих руках, перекладывая верхние вниз, и откровенно неохотно перешел непосредственно к заключению:

– Вывод: надпись «Натали, ты богиня!» на театральном билете и расположенная ниже нее подпись исполнены Робертом Гуреевым.

Публика радостно зашумела. Анна Горлова покивала в стороны, символически раскланиваясь.

– Мы можем поздравить уважаемую Анну: бесспорно, она обладает ценным документом – уникальным автографом самого Гуреева! – Антон Халатов рассиялся в улыбке, чтобы мгновением позже нахмуриться в притворной задумчивости. – Но что это доказывает?

– Ничего не доказывает! – радостно согласились в публике.

– Да! – подхватила Натка. – Может, они даже не спали! Может, она всю ночь ему рассказывала о своих профсоюзных делах?

– В которых она богиня? – Я не удержалась и тоже похихикала.

– Мы продолжим разговор после рекламной паузы, – пообещал довольный Халатов и исчез, смытый с экрана потоком зеленого геля «Туалетная рыбка».

– Кстати, да, надо посетить удобства, – Натка на лету поймала намек и убежала в санузел.

Я убрала со стола остатки арбузного пиршества и сварила нам кофе. По всем законам жанра, в ток-шоу назревала кульминация.

– И снова с вами я, Антон Халатов! – Ведущий ток-шоу вынырнул из рекламы йогурта, как чертик на пружинке. – Это ток-шоу «Посидим, поговорим», и сегодня мы узнаем, кто вправе претендовать на наследство Роберта Гуреева!

Камера сделала круговую проездку, за время которой Халатов деловитой скороговоркой перечислил основные составляющие наследства Гуреева. Упоминались квартира в Париже, дом в Ницце, еще одна квартира в самом центре Москвы, банковский счет, собрание полотен живописцев-авангардистов и уникальная коллекция театральных костюмов. Судя по лицам присутствующих в студии, очень многие искренне сожалели о полном отсутствии возможности примазаться к числу потенциальных наследников. Гуреевского состояния, похоже, хватило бы на всех присутствующих.

– А где же я-то была? – в унисон с миллионами телезрителей вздохнула Натка. – Даже не знала, что он приезжал в Россию и выступал тут!

– Вот и страдай теперь, вся такая бескультурная, – не проявила сочувствия я.

– Наш третий герой – Андрей Христофоров! – объявил ведущий ток-шоу. – Он тоже считает себя сыном Роберта Гуреева. Почему? Андрей, расскажите нам вашу историю!

Камера наехала на парня лет тридцати с небольшим.

– А вот этот действительно похож! – отметила Натка. – Стройный, темноволосый, подтянутый, шея прямая, разворот плеч – хм, да он вылитый папа!

Я пожала плечами:

– Просто тоже восточный тип, плюс одет так же небрежно-элегантно, в черное, как любил одеваться Гуреев. Очевидно, что все претенденты на наследство постарались придать себе сходство с «папой».

– Этот что-то не очень старается, – не согласилась Натка.

Андрей Христофоров действительно сидел с таким видом, словно вовсе не хотел находиться в студии.

– Может, у парня просто хороший вкус и он уже жалеет, что участвует в этом балагане? – предположила я.

– Андрей, мы ждем! – поторопил Христофорова Халатов.

– Послушайте, а нам обязательно об этом говорить? – вздохнул тот. – Моя мама была балериной. У нее был роман с Гуреевым. Мама и… Мама уверена, что я его сын.