Марина Болдова - Два сына одного отца

— Тетя Ляля, да не волнуйтесь вы так. На самом деле я и сама решила сделать аборт. Я ведь до того момента, пока он сам не рассказал, что натворил, не верила в его виновность. Или уговаривала себя не верить. Но посмотрела на него — а он говорит, говорит что-то, а взгляд застывший! Мне только тогда страшно стало. Безумие по наследству передается, так? Тогда я и решила — ребенка не будет. И ему ничего говорить не стала. А хотела поначалу. Думала, отец должен знать! Хорошо, что передумала. Все к лучшему. Ведь я потеряла его, да?

Ляля молча кивнула.

— Ну и хорошо. Ведь хорошо, правда? Так правильно. Ведь неизвестно, каким бы он родился? Да? Или еще хуже — носила бы, носила, а он потом не родился. Было б жалко. А сейчас нет. Ведь не о чем сейчас жалеть, потом было б жальче. Ведь так? Да, а родился б, вырос таким, как отец? Это еще хуже. Еще больнее было б! Так что все правильно. Так и надо, чтоб не родился! — Маринка то утвердительно кивала головой, то качала ею, словно сомневаясь.

— Мариш, успокойся. — Ляля решала — бежать ли ей за Алевтиной Петровной или дождаться Галины, чтоб не оставлять Маринку одну.

— Я и не волнуюсь. Только б мама не плакала. Это ведь ее внук. Или внучка? Малюсенькая такая. — Маринка немного раздвинула ладони. — А уже с ручками, ножками и вся живая. Могла быть…

Маринка наконец расплакалась.

— Да что ж такое? — Галина, на ходу натягивая халат, вбежала в палату.

— Дай ей выплакаться. Я пойду за Алевтиной Петровной схожу.

— Ты ей сказала?!

— Да она сама все знает, — ответила Ляля уже в дверях.

Заглянув в ординаторскую и попросив Алевтину Петровну зайти к Маринке, Ляля подумала, что неплохо б найти Березина. В последнее время они виделись редко. А еще пару лет назад оголодавший в холостяцкой жизни эскулап, как любила его называть Ляля, появлялся в их с Соколовым квартире хотя бы раз в неделю. Нахваливая «божественно» вкусную еду, приготовленную не такой уж и умелой Лялиной рукой, он заставлял ревновать Сашку, не ценящего ее стряпню. Потому как Соколов любил готовить сам. И любил выслушивать дифирамбы в свой адрес. Но Березин признавал только салаты и мясо «от Ляли», стойко игнорируя кулинарные изыски ее мужа. «Ты просто неравнодушен к моей жене», — ворчал Соколов, косясь на друга, поедающего свекольный салат. Все попытки подсунуть Березину «тайский витаминный» с ростками мунго или «шопский» с жареной ветчиной, рецепты которых он скачал с Интернета, оканчивались одинаково: Березин пробовал экзотику, произносил дежурную фразу «спасибо, было вкусно» и с виноватой миной тянулся к свекле с черносливом. Ляля, с умилением глядя на Березина, бросала на мужа победные взгляды. Такая у них была гастрономическая игра…

Березин прекратил свои набеги на Лялину кухню как-то разом. Однажды она, получивши очередную отговорку на свое предложение отужинать, не выдержала и на следующий день поехала к Березину разбираться. На ходу сочиняя гневную речь, позвонила в его квартиру и отошла от дверного глазка, чтоб было не видно, кто пришел. Дверь открылась. На пороге стояла молодая женщина в коротком атласном халатике. За ней маячил полуголый Березин. «Извините», — пробормотала Ляля, пряча глаза. Ситуация получилась анекдотичной. Спускаясь по лестнице, Ляля рассмеялась — вспомнила растерянную физиономию Березина, в один момент принявшую цвет его любимого салатика. Больше она не думала ни о Березине, ни о его новой пассии. Но через месяц на ее день рождения он был приглашен, как обычно. И пришел один. Дарил он Ляле из года в год одно и то же: букет и мягкую игрушку. Вбив себе однажды в голову, что плюшевый заяц, мишка, собачка — самый миленький подарок для женщины, он в детском магазине покупал понравившегося звереныша. В квартире у Ляли, в комнате дочери, образовался настоящий игрушечный зоосад. В этот раз из дырки в упаковочной коробке раздавался тонкий писк. «Вот, сказали сиамская, цвет — черный эбен», — Березин протянул подарок. Черный мягкий комок уместился в Лялиной ладони. Голубые глаза смотрели доверчиво, без страха. Березин достал из другой коробки кошачьи принадлежности и банку с кормом для котят. Так у нее появилась Ладошка — Лада…

Ляля зашла в приемную.

— А Владимир Сергеевич на стройке, — тоненько проговорила секретарша Березина.

— Спасибо. — Ляля тут же решила, что тащиться на другой конец больничной территории, где строился новый корпус, у нее не хватит сил. «Ладно, выяснение отношений оставим на потом», — она устала… Мечтая о бутербродике и чашке чая, Ляля направилась к выходу.

«Что-то как-то муторно. Вроде и не сделала ничего плохого, а противно. Дело даже и не в Стрельцове, шут с ним, пусть сам в себе копается. Самой тошно. Почему?» — Лилечка нахмурилась. Она привыкла думать о родных только с восклицательным знаком. Мама — заслуженный учитель! Любима учениками и их родителями, попасть к ней в класс считается невероятной удачей! Для дочери — пример женственности и мягкой красоты. Подруги учились краситься по глянцевым журналам, а Лилечка смотрела, как это делает мама. Про первый взрослый случившийся в ее жизни поцелуй мама догадалась сама. В тот же день она рассказала о красоте интимной жизни. Именно о красоте. Ничего не запрещая, она добилась, что Лилечка не торопилась лечь в постель, лишь бы стать женщиной. Вспомнив, как был ошарашен Топильский, когда в первую брачную ночь понял, что женился на девственнице, Лилечка улыбнулась. На вопрос «почему не предупредила?» Лилечка пожала плечами что, мол, и не спрашивал. А ему, оказывается, это и в голову не пришло. Просто потому, что такого сейчас не бывает. Все-таки мужики собственники! Наутро у Топильского на лице была явно написана гордость первообладателя. Он так пыжился, совершенно не скрывая своего довольства, что его родители стали недоуменно переглядываться: их довольно флегматичный сын вел себя по меньшей мере необычно.

Лилечка соскучилась по маме — та еще на прошлой неделе улетела в Лондон, куда ее пригласили члены Русского общества.

Отца она просто любила. И никогда не сомневалась в нем. Да, он журналист! «Журналюга», как ласково называл его друг юности дядя Леша Зотов, ныне директор кабельного завода. Над тем, что отец добывает информацию не всегда, скажем, законно, Лилечка не задумывалась. Пока не стала участницей последних событий с Дубенко. Видимо, по наследству ей передалось неуемное любопытство. Когда отец с мужем определили ее работать к Дубенко, прозвучало, что тот им может пригодиться. Она и не задумалась — а, собственно, чем? Сейчас, конечно, поняла. Но тогда получается, что два самых для нее главных мужчины в жизни использовали ее. Вот от этого и противно. Да еще этот «фильм» про Трофимова! Все одно к одному…