Наталия Антонова - Прощание с плейбоем

Через полчаса они вышли на танцпол и пробыли там некоторое время, дергаясь под непонятную абсурдную музыку. Найти в зале Сапрыкина, Сизикова или Митяева Мирославе не удалось. Впрочем, она и не очень старалась. Подойдя к барной стойке, она развернула удостоверение.

– У нас нарушений нет, – сразу занервничал бармен.

– Я и не говорю, что они есть, – отозвалась Мирослава.

– Тогда в чем дело?

– Вы, наверное, слышали о гибели Константина Шиловского?

– Кто же об этом не слышал. Но при чем здесь наш клуб?

– Скорее всего, ни при чем, – успокоила его Мирослава. – Просто меня интересует, не заметили ли вы, с кем именно в тот вечер Шиловский покинул ваше заведение?

– Не заметил. Честное слово, не заметил! – Бармен сложил руки на груди. – Посудите сами, кручусь тут весь вечер как белка в колесе.

– Сочувствую.

Он посмотрел ей в лицо, но не заметил и тени иронии.

– Может, Владик заметил, – проговорил он устало.

– Владик это кто?

– Официант. Сейчас я его позову.

Сначала бармен помахал несколько раз рукой, потом проговорил сокрушенно:

– Не слышит, тут такой гвалт. Айн момент! – Он достал сотовый и быстро набрал номер. – Влад! Подойди на минутку к барной стойке. – И, уже обращаясь к детективам: – Сейчас подойдет.

И правда, официант довольно скоро выплыл из перемежающихся цветовых пятен.

– Сань, ты чего? – обратился он к бармену.

– Тут вот люди хотят с тобой поговорить.

Официант был совсем молодым, довольно щуплым парнем.

«И как он справляется с такой нагрузкой?» – подумала Мирослава, а вслух спросила:

– Вы знали Константина Шиловского?

– Знал, – со вздохом ответил он.

– Вы не помните девушек, с которыми он в тот вечер проводил время?

– Вы имеете в виду Римму, Катю и Тамару?

– Нет, тех, с кем он познакомился в тот вечер здесь.

Парень задумчиво почесал подбородок:

– Сначала я видел его с рыжей, потом с блондинкой, потом с брюнеткой, потом опять с блондинкой. Но я ведь специально не наблюдал за ним, работы много, – проговорил он, как бы оправдываясь, – носишься по залу весь вечер, как челнок, домой приползешь и хоть отстегивай ноги, так ноют.

– Понимаю. Но последний раз вы видели его именно с блондинкой?

Он подумал и ответил:

– Точно, с блондинкой, а потом я его уже не видел.

– Но к их столику вы еще подходили?

– Подходил. Там сидели два его друга, один в обнимку с девушкой.

– А вы не помните лица блондинки, с которой был Шиловский?

– Извините, но при таком свете…

– Понимаю. Но еще один вопрос. Как вы думаете, девушка была настоящей блондинкой или крашеной?

– Ой, – сказал официант, – я в этих вопросах не очень. Но уверен, что первая блондинка точно была крашеной.

– А в том, что вторая была крашеной, не уверены?

– Нет, не уверен, – покачал он головой и через мгновение спросил: – Я могу идти?

– Да, конечно, спасибо вам большое.

– Да вроде не за что, – пожал он плечами и исчез в полумраке зала.

Мирослава дотронулась до плеча Мориса.

– Идем, нам здесь делать больше нечего.

Они направились к выходу. Возле швейцара Мирослава остановилась и протянула ему удостоверение. Он клюнул его носом и спросил:

– И что?

– Ничего. Вы дежурили в тот вечер, когда убили Константина Шиловского?

– Дежурил. Но его не тут убили.

– Знаю. Вы не помните, с кем он выходил из клуба?

– Помню. С девушкой в тонком сером плаще.

– Вы запомнили ее лицо?

– Увы, нет. Мало того что на ней были темные очки, так она еще и отвернулась.

– Темные очки? – переспросила Мирослава. – Так ведь дождь шел.

– И я о том же. Странная девица! Но тогда я подумал, что, может, видит она плохо. Знаете, такие очки бывают, они там, где светло, темнеют, а в полумраке светлеют.

– Да, знаю, хамелеоны.

– Вот-вот, они самые, – закивал щвейцар.

– Так на ней были хамелеоны?

– Точно сказать не могу, – виновато признался швейцар.

– А какие у нее были волосы?

– Светлые.

– Вы уверены?

– Я не слепой.

– То есть она была крашеной блондинкой?

– Нет, она была натуральной блондинкой.

– Почему вы так думаете?

– Потому, что у меня жена всю жизнь была натуральной блондинкой, пока седеть не начала. А теперь дочь блондинка натуральная.

– Спасибо вам. Вы очень нам помогли.

Швейцар поклонился, и Морис быстро сунул ему в руки купюру.

– Что это нам дает? – спросил он, когда они сели в машину.

– Пока ничего, – отозвалась Мирослава.

– Мы будем искать эту девушку?

– Ищи ветра в поле…

– Вы прямо как Шура, – упрекнул он.

– Конечно, найти эту девушку было бы неплохо. Но она может быть случайной знакомой Шиловского для, как выражаются его друзья, одноразового пересыпа.

– Куда же она делась после смерти Шиловского?

– Она могла деться и до нее.

Морис бросил на нее вопросительный взгляд, и она ответила:

– Они могли провести в каком-то месте час или полтора, а потом он ее отвез домой или, что больше похоже на Шиловского, высадил возле метро или автобусной остановки.

– Он мог быть такой свиньей?

– Ты меня извини, конечно, но, несмотря на то что о мертвых плохо говорить не в традициях русского народа, однако, судя по всему, при жизни Константин Шиловский был стопроцентным свином.

– Значит, найти девушку будет трудно, – констатировал Морис.

– Нелегко, – подтвердила Мирослава.

Вечером, сидя на крыльце, она думала о том, что следует посетить и случайную знакомую Константина Шиловского, адрес которой ей удалось выбить из Филиппа Митяева.

Итак, она звалась Варварой Пушкарской. И вполне могла после расставания с Шиловским наблюдать за ним и заметить счастливую соперницу. «Или все-таки несчастную?» – подумала Мирослава и запустила пальцы в густую шерсть Дона, примостившегося рядом с хозяйкой.

– Если бы ты знал, как я люблю тебя! – произнесла она вслух.

И тотчас рядом раздался голос Мориса:

– Надо же, а я и не догадывался об этом.

Мирослава рассмеялась. Морис стоял в дверях с тарелкой вымытой тепличной клубники. Он шагнул на крыльцо и уселся рядом. Дон повернулся к нему и одарил снисходительным взглядом прищуренных янтарных глаз.

– Знаю, знаю, что ты мой счастливый соперник, – отозвался Морис и ласково почесал кота за ухом, тот тихо замурлыкал.

– О чем задумались? – спросил Морис, ставя тарелку с клубникой на колени Мирославы.

– Планирую, что сделать завтра.

– И?

– Поеду-ка я к Варваре Пушкарской, посмотрю на нее, может, узнаю что-то полезное.

– А Пегова, Сайкова и Бердникова?

– И до них очередь дойдет.

Проснувшись утром, Мирослава подумала о том, что скоро зацветет липа и утопит в медовом аромате все окрестности. «Как хорошо!» – Она сладко потянулась, потом соскочила с постели, приняла душ и спустилась вниз.