Наталия Антонова - Прощание с плейбоем

Морис прижал руку к тому месту, которого коснулись ее губы, и глубоко вздохнул.

До него донесся с лестницы голос Мирославы:

– Давай собираться, через полчаса выезжаем.

Морис остановил автомобиль на стоянке «Шаловливого ветерка». Он обожал Старый город не столько за потрясающе красивую и бесконечно длинную набережную Волги, сколько за старинные здания, среди которых были и католический, и лютеранский соборы. Ему нравилась широкая пешеходная улица с ее фонтанами, морем цветов и неспешным течением туристов и местных жителей. Нравился ему также речной порт с причаливающими белыми прогулочными и туристическими теплоходами, и быстрые «Омики», и неспешно ползущие по реке черные баржи.

Он поймал себя на том, что влюбился в этот город, который до революции называли купеческим, а в годы советской власти промышленным. Современный же город, по словам Шуры и Мирославы, начал стремительно преображаться и хорошеть за несколько лет до чемпионата мира по футболу. Но уже и на глазах Мориса произошло множество преобразований.

Занятый своими мыслями, Морис очнулся от радостного женского крика:

– Мирослава! Мы вот они!

Он повернул голову и увидел женщину, машущую им руками. Рядом с ней переминался с ноги на ногу долговязый мужчина, одетый в модный летний костюм.

Детективы направились к ним, но женщина их опередила, она буквально подлетела к «БМВ», оперлась на машину и сказала одобряюще:

– Классная бээмвэшка!

Морис уже понял, что это и есть Людмила, и смотрел на нее со смешанным чувством растерянности и интереса. Мужчина по-прежнему топтался позади своей спутницы.

– Знакомьтесь, – наконец сказала она, – это Паша Омелин, горячий поклонник Сашеньки Калитиной. – Люда весело рассмеялась.

А Омелин неуклюже толкнул ее в бок.

– Да ладно, – сказала ему женщина, – не тушуйся, здесь все свои, это Мирослава… – И она перевела вопросительный взгляд на Мориса.

– Морис Миндаугас, – представился он.

– Очень приятно, – улыбнулась она и, не успел Морис моргнуть глазом, подцепила его под руку и потащила ко входу в кафе. На полпути она оглянулась, подмигнула Мирославе: – Ну вы пока пошушукайтесь, а мы приятно пообщаемся с Морисом.

«Ловкая женщина», – подумала с улыбкой Мирослава и предложила Омелину:

– Ну что же, Павел, последуем совету вашей знакомой.

– Последуем, – со вздохом согласился он.

Молодые люди расположились далеко друг от друга. Люда усадила Мориса у окна с видом на яркую зелень набережной, и было видно, что она не закрывает рта.

«Бедный Миндаугас, – подумала про себя Мирослава, – я-то велела ему очаровать даму, а она набросилась на него, как завоеватель на полонянку, и без малейшего сомнения в своем праве утащила в уголок…»

Сама же Волгина предложила Павлу сесть за отдаленный столик, расположенный возле огромной пальмы в кадке, недалеко от стены. Все это давало надежду на то, что разговор их никем не будет услышан.

– Паша, вы пока заказывайте обед, – сказала она Омелину.

– А вы?

– Я последую вашему примеру, – улыбнулась она ободряюще, видя, что мужчина чувствует себя не в своей тарелке.

Когда официант расставил на их столике заказанную еду, Павел робко посмотрел на Мирославу и начал:

– Вы знаете, Люда, она… – Он оборвал фразу.

– Я догадываюсь, – улыбнулась Мирослава и попробовала принесенный салат. – А что, вполне ничего, – похвалила она, прожевав положенное в рот.

– Да, здесь хорошо готовят, – согласился с ней Омелин и снова вернулся к прерванному. – Люда она как ураган! Налетит, подхватит, и сам не заметишь как.

– Вижу, моего помощника она уже подхватила и унесла, – тихо рассмеялась Мирослава.

– Она вернет его! – уверенно проговорил Омелин.

– Вы думаете? – шутливо засомневалась Мирослава.

– Вернет, вернет. Она Сашку своего обожает.

– Это муж Люды?

– Угу. – Омелин расправился с борщом и почувствовал себя значительно увереннее.

Мирослава подождала, пока он дожует котлету, съест салат и приступит к десерту. Только тогда она спросила:

– А вы правда были близким другом Саши?

– Был, – кивнул он, – пока…

– Пока что?

– Пока не догадался, что она меня использует для того, чтобы вызвать ревность брата.

– Как вы догадались?

– Не знаю, – он пожал плечами, – как-то само собой все получилось.

– И вы ее разлюбили?

– Какое там! – Он махнул рукой. – Просто встречаться перестал, хотя сам переживал и долго мучился.

– После школы вы больше не видели Сашу…

– Почему не видел? – удивился он.

– То есть?

– Что «то есть»? Я видел Сашу.

– Она же после школы, по словам знакомых и соседей, уехала в другой город на учебу, а потом просто пропала.

– Сашка действительно уезжала. Но сейчас она, по-моему, здесь.

– Вы уверены?

– Я не могу это гарантировать, но мне так кажется.

– Почему?

– Потому, что я видел ее не так давно.

– Где?

– В метро. Мы ехали с ней на противоположных эскалаторах, я ее окликнул, она оглянулась, но сразу же отвернулась, а когда я спустился, ее нигде не было. Я подумал, что она меня избегает, – с горечью произнес Омелин.

– Вы уверены, что это была она?

– Я что, свою любимую девушку не узнаю?!

– Какой это был район?

– В смысле? – не понял он.

– В каком районе города произошла ваша случайная встреча с Калитиной?

– В спальном районе новостроек, станция Октябрьская.

– Странно…

– Что странно?

– Ведь Саша не была ни на похоронах брата, ни на похоронах тети.

– Да, действительно странно. – И вдруг он оживился: – Она просто могла о них не знать!

– То есть вы думаете, что она вернулась в город уже после всего случившегося?

– А почему бы и нет?

– Возможно. Она не приходила ни к родственникам, ни к знакомым, как она могла тогда узнать…

– Насчет родственников я согласен, – кивнул Омелин, – но знакомые… Их столько у каждого человека, что и не сосчитать!

– Вы забываете, что Саша Калитина уехала из этого города юной девочкой и, скорее всего, не успела обрасти знакомыми, кроме школьных и дворовых.

– И тем не менее все может быть, – упрямо заявил Павел.

«Он может оказаться правым, – мысленно согласилась с ним Мирослава, – значит, нужно думать, кого из знакомых Калитиной, пусть и не близких, мы могли пропустить».

– Павел, большое вам спасибо за то, что вы согласились встретиться со мной и поговорить. – Она поднялась из-за стола и положила на него купюру за салат и чай.

Омелин тоже вскочил и засуетился.

– Благодарить меня не за что. – Он порылся в карманах и вытащил деньги.

– Я пойду, – улыбнулась Мирослава, – попробую вызволить своего помощника из цепких рук вашей сослуживицы.

– Тут и пробовать нечего, – махнул рукой Омелин.