Галина Романова - Игры небожителей

— Я все рассказала, как ты велел.

— Ты не сказала, что их арестовали?

— Нет. Пока нет. Но ты знаешь, я долго не смогу молчать. Ему могут позвонить из отдела и тогда…

— Я понял. Я сам. Но не сейчас.

— Они все трое там?

— Двое. Мой брат и его друг. Третьего… Они его не взяли, не нашли. И не найдут.

— Я поняла.

Ее сердце, отозвавшись на его слова парой громких ударов, упало куда-то вниз и застыло льдинкой. Лида на мгновение зажмурилась.

Что это могло означать? То, что одному из друзей его брата удалось скрыться. Юра его нашел. Допросил и ликвидировал. Точнее — устранил. Устранил проблему. Так это называлось в этом доме.

Когда же все это закончится?! Этим вопросом она часто задавалась, еще работая в доме отца Глеба. Все ждала и ждала для них всех возмездия. Должны же они были ответить за то, что творят.

Не ответили. Просто продолжали жить. Хорошо, сыто, красиво.

Потом, когда отец Глеба отошел от дел, вернее, его отошли, потому что время пришло, потому что кто-то влиятельный сказал ему: хватит, все перешло к Глебу. Все! Бизнес, деньги, преступная подлость.

И Лида, перейдя на службу теперь уже к молодому хозяину, снова мучилась вопросом: когда же они за все заплатят?

Она часто, засыпая в одинокой постели, говорила с собой. Пыталась найти истинную причину своего пребывания в домах Ильиных. Почему она до сих пор с ними? Она же ненавидит их, ненавидит то, как именно они зарабатывают. Она их ненавидит и боится. Но ни разу не сделала попытки уйти. Почему?

Она ворочалась в постели без сна долгие часы, копаясь в своей душе. Ее копания напоминали археологические раскопки. Она тщательно анализировала каждую мысль, считая ее важной находкой. Она рассматривала ее и откладывала в сторону, поняв, что она бесполезна. И так продолжалось несколько лет, пока она наконец не поняла — почему?

Да потому что она тоже в деле! Она причастна. Она запачкана. И с этим ей доживать.

— Лида, ты еще там? — спросил Юра.

— Да.

— Ребят я вытащу, чего бы мне это ни стоило. Если понадобится, устрою побег. Если не удастся договориться. Показаний они не дают. Молчат. Я решу проблему. Передай Глебу.

— Хорошо.

— Но есть еще кое-что.

— Что?

— Девчонка. Она исчезла. Сбежала. Прячется. Не знаю.

— Глеб сказал, что это ерунда. Не вышло разоблачения, не страшно. Попробует другие козыри.

— Он не все знает. Про нее.

И Юра вдруг задышал часто и прерывисто, будто собирался заплакать.

— Что он должен знать?

— Перед самым пожаром она вышла из дома. Куда — не знаю. Но в доме ее точно не было. Игумнов был один. И он отправил ей сообщение на мобильный, который до сих пор выключен. Свой мобильник положил в карман штанов. Там его и обнаружили мои ребята в первые минуты после аварии. Мобильник забрали.

— Уже хорошо.

Лида произнесла это без особого выражения. Ей было все равно. Немного жалко Юру, и только.

— Не совсем хорошо.

— Что еще? В чем дело?

Она досадливо поморщилась. Разговор ее утомил. У нее скопилось много других дел. Надо было отдавать распоряжения насчет ужина, а она их еще не продумала.

— Дело как раз в этом сообщении, Лида. Оно очень опасное. Для Глеба. Если девчонка включит свой телефон, оно к ней дойдет. И тогда…

— И тогда вы точно сможете установить, где она, Юра. И перехватить.

— Да, но… Сообщение таит в себе…

— Юра, давай ты расскажешь об этом Глебу сам, когда вернешься, — перебила она его жестко. — У меня нет времени.

«И желания, — подумала она, отключив телефон. — Желания знать чужие секреты. Секретами этого семейства полна вся ее жизнь. Достаточно!»

Князев заглянул в гаражный отсек автоколонны. Нужный ему таксист ремонтировался третий день. Так ему сообщил диспетчер.

— Эй!

Виталий присел на корточках перед смотровой ямой, над которой была вывешена большая машина ядовито-желтого цвета.

— Эй! Тут есть кто-нибудь?

— А кого надо?

Голос шел как будто из-под земли.

— Мне нужен Ряховский Игорь.

— Ну, я Ряховский, — голос стал ближе. — А в чем, собственно, дело?

Из-под автомобильного днища выглянуло чумазое лицо с яркими глазами цвета ласкового моря. Потом выдвинулись плечи в засаленной спецовке. Через пару минут Ряховский вылез из смотровой ямы и хмуро уставился на Князева.

— Я из полиции, — он показал ему удостоверение. — Есть пара вопросов.

— Начинается! — прошипел тот и пошел к выходу из гаража. — Я же сказал уже вашим, что не видел того мотоциклиста! Я от пешеходного перехода стоял почти за сто метров. Как я мог рассмотреть его наезд на пешехода, скажите?! Третий раз уже приходите!

— А что за мотоциклист? — удивленно вытянулось лицо Князева. — Я не в курсе.

— Так вы не по ДТП на улице Смирнова?

— Нет.

— Гм-м… — Ряховский потер испачканной ладонью подбородок, оставляя на нем грязные следы. — Уже неплохо. А тогда зачем я вам?

— Есть разговор. То есть я хотел задать вам несколько вопросов. Неофициально.

Князев не был уверен в том, что Громов тут уже не побывал. Наверняка был. И допрашивал. И результатов, судя по всему, нет. По слухам, Громов нисколько не продвинулся в расследовании. Но он хотел сам поговорить с водителем такси, в котором Сугробов уехал от ресторана в тот вечер, когда оскандалился.

— Да помню я его, как же, — вернул таксист Виталию фотографию, оставив два четких жирных отпечатка пальцев снизу. — Такого забудешь!

— А можно подробнее? Это важно!

— Я дежурил у ресторана, как всегда. Место считается не очень хлебным у моих коллег, клиентов мало. Все либо с водителями, либо сами за рулем. Но уж если кого заберешь, то заберешь за три счетчика. Я в тот вечер норму сделал и туда свинтил. Наудачу. И тут этого клиента охранник выбрасывает из дверей. И потом еще пару раз по кумполу ему добавил. На мой взгляд, совсем уж без нужды. Он вроде уже и успокоился.

— Что было дальше?

Это все мало интересовало Князева. Это все он видел на записи, которую ему вручил бывший охранник ресторана Гоша.

— Он ввалился в машину, назвал адрес. Мы поехали.

— Шарфа на нем не было?

— Вот не помню, прости, командир, — улыбнулся Ряховский. — Мне его гардероб некогда было рассматривать. Адрес помню.

Он назвал адрес бывшей жены Сугробова.

— Туда он приехал. Расплатился. Попросил подождать. Я еще подумал, ага, щас! Как же! Ты сейчас уснешь, а я простаивать буду. Решил, как клиент нарисуется, так уеду.

— И что? Был клиент?

— Знаете, нет, — глаза Ряховского цвета морской волны сделались грустными. — Место вообще гиблое. Никого! Я простоял полчаса, наверное. Смотрю, топает наш парень. Куртка нараспашку… Точно! Шарфа на нем не было. Вот на адрес когда ехали, не помню про шарф. А когда второй раз он ко мне сел, шарфа точно не было.